— Мне жаль, — это все, что я смогла вымолвить, не выдав себя. Ком в горле мешал говорить нормально. А Инна очень умная и настойчивая, только покажи слабину, и она уже не отпустит.

— Мне казалось, Кирилл тебе очень нравится. — Инна не отступала. — Я не могла ошибиться.

— Ты не ошиблась. Он мне и правда нравится, но этого недостаточно, Ин. У нас с ним ничего не будет. Извини.

Я ухожу, не оборачиваясь, зная, что она продолжает смотреть мне вслед. Уже сидя в такси, снимаю солнцезащитные очки и вытираю с лица слезы.

Ничто так не успокаивает, как монотонная работа. Выставляем новые ценники вместе с Габи, завтра у нас будет распродажа. Напарница, конечно же, убегает курить всего через полчаса после моего возвращения, но мне от этого даже легче: больше работы остается и меньше мыслей.

В салон заходят две девушки лет семнадцати, и я, пока их обслуживала, смогла окончательно успокоиться. Так мне казалось, пока не отворилась дверь и в магазин не зашел Кирилл.

Сердце сделало двойное сальто, купюры только чудом не посыпались из моих задрожавших рук.

— Все верно. Приходите к нам еще, пожалуйста.

Девчонки уходят, а я понимаю, что сейчас придется ставить точку. То есть сделать так, чтобы он больше сюда никогда не пришел.

— Привет, Мия. Поговорим?

Застываю от его голоса. Мия?!

У меня всегда было особенное отношение к своему имени, но я не ожидала, что он… он меня так назовет. Разом сорвал с меня мою броню. От его взгляда — тяжелого, но такого доверчивого — хочется рыдать.

— Мия? — Нахожу в себе силы прямо посмотреть в его глаза. — Для тебя я Майя.

— Для меня ты Мия, — без тени улыбки заявляет Бес и спокойно подходит к прилавку. — Значит, Гермиона, потому что зубы выпирали?

— С Гришей говорил? Он всегда треплом был.

— Хороший парень, разговорчивый. Говоришь, ни хрена не понимаешь, как циферки в 1С вносить? — Под мой протестующий возглас Кир разворачивает к себе экран компьютера. — Надо же, а тут все верно… Это я тебя научил или в Сорбонне педагоги были? Зачем тебе все это, Мия? И что за хрен, с которым тебя Инка сегодня застукала?

Я не успеваю даже дернуться назад, когда Кирилл протягивает ко мне руки. Секунда — и он уже сжимает в ладонях мое лицо, не давая возможности пошевелиться, заставляя смотреть прямо на него.

— Ми-ия, — медленно растягивает звуки моего имени, словно кайф ловит. — Моя Мия.

— Не смей меня так называть! — Я тут же жалею о своем срыве. И продолжаю уже спокойнее: — Зачем ты пришел, Кир? Мы вчера с тобой все выяснили. Мне нечего добавить.

— Я был неправ вчера. Прости.

Да ты просто мастер извиняться! Но это уже не важно.

— Мне было хорошо с тобой, тебе, кстати, тоже. Но на этом все. — Смотрю в его синие глаза и сама не понимаю, откуда вдруг силы взялись. — У меня и мысли не было, что между нами может быть что-то, даже отдаленно напоминающее отношения. Просто секс, Кир, но сейчас я уже жалею, что согласилась.

В салоне повисла напряженная тишина. Я, кажется, всю свою энергию сейчас отдала, чтобы говорить со спокойным безразличием. Не понимаю, что от него ждать — лицо Кирилла ничего не выражает. В глазах холод, который я прежде никогда не видела. Лучше бы он ругался, крушил все вокруг, лучше пусть считает меня пустоголовой шлюхой, чем знает, кто я есть на самом деле.

Когда он наконец разрывает тягостное молчание, то говорит то, что я меньше всего ожидала:

— Ты вляпалась во что-то, а меня крайним хочешь сделать? Расскажи. Я помогу. Между мной и тобой…

— Ничего нет, Кир. И быть не может. И нет у меня никаких проблем, ясно?! Я просто не хочу с тобой быть! Уходи!

Он дернулся, словно я его ударила. В глазах такие же разочарование и боль, которые я уже видела сегодня во взгляде его сестры. Только сейчас мне во сто крат больнее. До крови закусываю губу, молясь, чтобы он развернулся и ушел. Пусть ненавидит, пусть хоть разнесет к чертям этот проклятый магазин, но только бы не смотрел на меня так! Пожалуйста, Кир! Я уже в аду.

— Никогда никого не принуждал, — в конце концов медленно произнес Рыжий. — Не хочешь — катись к чертям, Мия, со своими секретами.

Отвернулся и пошел уже к выходу, но, пройдя всего несколько шагов, обернулся и с каким-то бешеным отчаянием бросился ко мне.

— Жалеешь, значит? — зло шепчет в губы, и тут же, не позволяя вдохнуть, вырваться из его рук, яростно, почти грубо впивается в мой рот.

Дергаюсь от неожиданности, хочу оттолкнуть, но он крепко держит, не дает пошевелиться. Тело пробивает крупная дрожь. Наш последний поцелуй. Больше никогда уже не будет. Мысль пронзает сердце, заставляя биться его сильнее, как запертую в клетке птицу, которая никогда больше не вырвется на волю.

И я отпускаю себя. Я прощаюсь с Майей, у которой есть четкий план вырвать себя и свою семью из западни, с умной, рассудительной Майей, которая в своей жизни толком не любила ни одного мужчину, разве что своего отца, но это совсем другое чувство.

Я прощаюсь с ней. Пусть всего на несколько мгновений я буду Мией. Его.

Пальцы судорожно цепляются за его плечи, я сама не могу его отпустить, вдыхаю его в себя, я не чувствую его, я живу им. Он и есть я.

— Не хочешь, значит? — Его дикий сумасшедший поцелуй обрывается так внезапно, а я не готова его отпустить, тянусь к нему с закрытыми глазами. — Совсем меня не хочешь?! Я вижу.

В глазах туман, мне нужно время, чтобы прийти в себя, вернуться оттуда, где я мечтала остаться навсегда.

Злость, насмешка, ярость, гнев в его взгляде — все слилось в какую-то адскую смесь. В горле спазм, я не могу говорить. Совсем. Даже дышать не могу.

— Мия!

Молча поднимаю правую руку и указываю ему на дверь. Уходи!

Так и стою, застыв и совершенно не дыша, пока за ним с грохотом не закрывается дверь.

Больше я Кирилла не видела до самого своего отъезда в Питер. Габи пыталась было возражать — мол, на выходных будет большой поток клиентов, и они с Алевтиной вдвоем не управятся. Слушать ее не стала, просто сказала, что эти два дня меня в городе не будет. Может жаловаться Але, да кому угодно. Напарница грозилась вообще уйти, но я быстро напомнила, что ее зарплата, как и моя, зависит от выручки. И раз я не работаю на выходных, то ей же больше достанется.

— У тебя что-то срочное? Случилось чего? — В голосе любопытной Габи послышалось нечто похожее на сочувствие.

— Ничего не случилось, нужно проведать семью, — отвечаю, немного кривя душой. Я еду домой не только затем, чтобы повидать родителей и малышку, хотя и соскучилась по ним всем безумно. Еду поговорить с Ирой, но она об этом еще не знает.