Дениц умолк и несколько мгновений ждал реакцию Гитлера; ему даже показалось, что фюрер положил трубку. И спасло гросс-адмирала от конфуза только то, что он уже не впервые сталкивается с подобной странностью фюрера: во время телефонного разговора тот вдруг надолго умолкал, причем как раз тогда, когда собеседник напряженно, со страхом и надеждой, ждал его реакции. И очень часто случалось так, что возобновлял он разговор, переходя на другую тему и оставляя своего собеседника в полной растерянности.

— Нам удастся сохранить наш подземный рейх в тайне от союзников, Дениц? — наконец прорвался сквозь глухое потрескивание голос фюрера. — Скажите мне об этом прямо, старый дружище.

— Полностью скрыть тот факт, что мы создаем в Антарктиде большую военную базу, нам не удастся.

— То есть вы хотите сказать, что уже не удалось? — резко уточнил Гитлер.

— Нам с вами незачем отрицать очевидные факты, мой фюрер. Иное дело, что мы по-прежнему должны будем оставлять англичан и их союзников в полном неведении относительно того, что же на самом деле мы создаем в своей Новой Швабии, и, таким образом, избегать серьезных военных столкновений с ними у берегов Антарктиды.

— Считаете, что пока что хотя бы это нам удается, Дениц?

— Пока что — да.

— Хоть что-то нам удается, — старчески проворчал Гитлер.

— Однако сохранять наши приготовления, наши планы и размах наших поставок в Антарктиду — с каждым днем становится все труднее, — не пощадил его Дениц. Когда еще представится возможность сказать такое фюреру, не вызывая у него приступа благородного гнева?

— Потому что союзники столь резко усилили свой интерес к данному объекту?

— Мои субмаринники этого не заметили. Но истинное положение дел должен знать другой адмирал, Канарис.

— С сегодняшнего дня я хочу, чтобы этот адмирал знал о «Базе» как можно меньше.

Услышав это, Дениц слегка вздрогнул и неестественно выпрямился, словно приготовился выслушать приказ Гитлера или приговор суда. Он понял, что между фюрером и Канарисом, отношения между которыми и так были непростыми, возникла новая угрожающая трещина. И представил себе, по карьерам и судьбам скольких людей она способна пройтись.

— Я учту это, мой фюрер. Мои люди тоже, — поспешно заверил он.

Гросс-адмиралу очень не хотелось, чтобы в разговоре с кем-то другим, скажем, Гиммлером или Скорцени, Гитлер, как бы между прочим, обронил: «С сегодняшнего дня я хочу, чтобы эти два наших адмирала знали о «Базе-211» как можно меньше». Ничего в жизни он не боялся так, как боялся недоверия фюрера. Хотя бы малейшего недоверия.

— Значит, я так понял, что пока что наши враги знают о «Базе» не так уж много, — все еще мучился сомнениями Гитлер.

— Спасает только то, что пока что и русских, и англичан больше интересуют разведданные, связанные с европейскими театрами действий.

— Это хорошо. Из этого следует, что каждый день работает на создание в Антарктиде но… — Гитлер вновь запнулся на полуслове, однако на сей раз это была не экспрессивная пауза фюрера-оратора. Похоже, что фюрер умышленно умолк, вспомнив, что даже его рейх-линию могут прослушивать. Пусть даже это будут люди из скандально известного теперь научно-исследовательского института Геринга.

Лишь вспомнив о «спецах Геринга», главком Кригсмарине успокаивающе произнес:

— Я вас понял, мой фюрер. Мы оба знаем, о чем идет речь. Мы, конечно же, должны продолжить создание задуманного вами.

— Поэтому я решил, что безопасностью «Базы-211» должен заниматься тот единственный человек, который способен эту безопасность обеспечить, — Отто Скорцени.

— У нас уже действует Арктический отдел СД во главе с оберштурмбаннфюрером Лигвицем; его люди… — попробовал, было, напомнить фюреру шеф Кригсмарине, но по тому, как резко Гитлер прервал его, понял, что на этот раз он попросту не сориентировался в ситуации. Фюрер, по всей вероятности, воспринял это напоминание как попытку избавиться от опеки первого диверсанта рейха.

— Я сказал, Дениц, что отныне безопасностью «Базы-211» будет заниматься наш товарищ по оружию Отто Скорцени.

— Я так и понял, мой фюрер, — занервничал теперь уже главком Кригсмарине.

— Именно ему, — не желал выслушивать его оправданий Гитлер, — я приказал сосредоточить на этом участке лучшие силы службы безопасности СС.

— Все, что будет зависеть от меня…

— Мы не можем рисковать Новой Швабией, гросс-адмирал, — и на сей раз в его устах это «гросс-адмирал» прозвучало с явной иронией, словно бы фюрер сожалел, что одним из двух гросс-адмиралов[71]рейха стал именно он, Карл Дениц. — Мы рискуем всем: нашей армией, нашей экономикой, нашей империей, но «Базой-211», вы слышите меня, «Базой» мы рисковать не можем! — вдруг яростно заорал фюрер. — Потому что нам этого попросту не позволят!

— Кто?! — совершенно непроизвольно вырвалось у Деница.

— В то же время, — не стал ударяться в какие бы то ни было объяснения фюрер, — мы не можем полагаться только на защиту извне, нам слишком дорого досталось право основать подземный рейх там, куда доступ всем остальным всегда был закрыт. Всем и во все века! Да, мы находимся под защитой Высших Посвященных. Но до поры до времени наши враги не должны об этом знать, как не должны знать и о предназначении «Базы-211». Об истинном ее предназначении, Дениц!

— Это вечная тайна Кригсмарине и рейха, — все еще не отказывался гросс-адмирал от попытки убедить его, однако фюрера не так-то просто можно было выбить из седла.

— Мы должны показать нашу жизнеспособность, нашу преданность идее создания Четвертого рейха, наше желание и умение сосредоточивать все физические и духовные силы нации на том высшем предназначении, ради которого и создавался наш нынешний, Третий рейх! Мы должны продемонстрировать им это. Они должны убедиться, что правильно поступили, избрав именно нас, а не англичан, или шведов, или норвежцев. Вы слишком легкомысленно относитесь к этому, Дениц. И вы, и Геринг. Я не могу этого допустить. На карту положено все! Наш последний бастион — «База-211»!

— Я это уже понял, мой фюрер, — растерянно пробормотал шеф Кригсмарине, лихорадочно пытаясь понять, что до их телефонного разговора произошло такого, что могло бы вызвать недовольство Гитлера, заставило встревожиться по поводу сохранения режима секретности, привлечь к операции обер-диверсанта рейха, пребывающего сейчас на вершине своей диверсионной славы.

— Нет, вы этого не поняли, Дениц! — свирепствовал тем временем Гитлер. — Пока еще не поняли. И это меня удручает. Изначально операция «База-211» была поручена Герингу. Но он сделал вид, что теперь это его не касается!