Ванька, впервые увидевший сфинкса, подумал, чтоот него пахнет давно не мытым львом. Хотя ему, с детства привыкшему к чисткеклеток с хищниками, запах не показался отвратительным или резким.

«Вот она – будничная рутинность зла. Будь злоболее «злодейским», оно и отталкивало бы больше. А здесь вроде как ничего и непроисходит. Все лишь выполняют условия некогда заключенного договора», –подумала Таня.

Перестав скрести шею, сфинкс скучающимвзглядом посмотрел на академика. Несмотря на человеческое лицо, глаза у сфинксачеловеческими не были. Скорее львиные или кошачьи – выпуклые, с узким,вертикально повернутым зрачком, который, лишь расширяясь, круглел.

– Ну наконец! Я был уверен, что вы будететянуть до последнего! Сколько сделок у меня было, и должники вечно тянули… Чтолюди, что маги. В скорби все крайне предсказуемы. Все проигрывают либо крайненевкусно и быстро, либо, напротив, с пошлым героическим пафосом, – сказалМегар.

– И что больше нравится лично вам? –вежливо спросила Великая Зуби.

– Вы не поверите, дорогуша, но мне не нравитсяничего. Я мирный предприниматель. Мне приятно выигрывать пари и получать за этомилые пустячки. Отдайте мне ключ от Жутких Ворот, и я удалюсь, расцеловав вас вобе щеки.

Великая Зуби передернулась, мало вдохновленнаятакой перспективой. Мегар улыбнулся острыми зубами.

– Значит, нет? – уточнил он.

– Разумеется, нет.

– Прекрасно. И кто будет давать мне ответ?Кого я растерзаю после того, как он окажется неверным? Исключительно традициидля, – с любопытством поинтересовался Мегар.

– Я, – сказал Ванька.

Сфинкс оглянулся на него, посмотрел вначалеодним глазом, затем другим и с невероятным презрением обошел вокруг Ваньки.

– Вы специально выбрали самого тощегосмертника, академик? – поинтересовался он у Сарданапала.

– Я жилистый, – сказал Ванька.

– Жилистыми, юноша, бывают куры в супе,умершие своей смертью. Ну да начнем, пожалуй!.. Говори, что я тогда задумал!

Ванька вопросительно оглянулся на Сарданапала.

– Погоди, Мегар! Ты кое-что позабыл, –вежливо напомнил академик.

– Да, пожалуйста-пожалуйста! Но прежде пустьвсе лишние очистят площадку! А то вы меня нервируете! – капризносогласился сфинкс.

Таня заметила, как Медузия с досадой ипротестом сдвинула брови, но академик выразительно поглядел на нее. Он был самапредупредительность. В следующую минуту все, включая Медузию, отошли в защитныйкруг. Снаружи остались только Ванька и сфинкс Мегар.

Сфинкс лениво приблизился к белой черте,брезгливо обнюхал ее и неторопливо прошествовал к темной. Она явно устраивалаего больше. Ванька же встал за белую черту. Таня ощущала стылый сквозняксмерти, которым тянуло от сфинкса.

Вскинув к потолку ассирийскую бородку, сфинкслениво, но отчетливо выговорил:

– Я, сфинкс Мегар, заключивший договор сДревниром, готов выслушать ответ. Подтверждаю клятву, если ответ окажетсяверным, отказаться от своих притязаний и немедленно удалиться. Если же ответокажется неверным, объявляю о намерении немедленно забрать из Тибидохса ключ отЖутких Ворот и вступить во владение им.Разрази громус!

Не слишком раскатистый, но вполне очевидныйгром подтвердил, что клятва сфинкса услышана и принята к сведению.

– А теперь я хотел бы и от вас получитьклятвочку, что никто не будет вмешиваться в процессе того, как ваш в некоторомроде ратник будет думать. НИКАК НЕ БУДЕТ ВМЕШИВАТЬСЯ! – ласково сказалсфинкс. – Чистая формальность, разумеется!

– Разрази громус ! – сказала ВеликаяЗуби.

– Разрази громус ! – прогудел честныйТарарах.

Остальные повторили за ними. Последней клятвуозвучила Таня, причем сделала это неохотно, ощутив, что на этот раз многократноповторенную клятву нарушить не удастся. Не сработает никакая хитрость.Сгустившаяся от многократного повторения, клятва почти зримо висела в воздухе,изредка принимая вид боевого топора викингов.

Сфинкс поднял глаза. Его скучающий взглядвстретился со взглядом Ваньки. Ванька ощутил, что его затягивает в гнилостноеболото чужой воли.

– Ну! Я жду свой ответ! – сказал Мегарвластно.

– Я думаю, – ответил Ванька.

– И долго ты собираешься думать?

– Столько, сколько потребуется. У меня же взапасе сутки, не так ли?

Мегару слова Ваньки не понравились.

– Если ты не против, я помогу тебе! Люблюнапрямую участвовать в процессе мышления! – сфинкс сделал длинный и гибкийпрыжок и, разом преодолев разделявшее их расстояние, ударил Ваньку лапой поголове.

Ваньку швырнуло на пол, но сознания он непотерял, хотя голова мотнулась далеко назад, а скула ободралась о камень.

Плита, на которой лежал Ванька, втянула кровьс жадным чавканьем и стала как будто еще темнее. Понимая, что ему нельзялежать, Ванька стал с усилием привставать, но едва его голова оторвалась отпола, как смрадная туша с желто-грязным подпалом на брюхе нависла над ним, иновый удар лапой заставил Ваньку спиной проехать по выщербленному полу.

Боль пришла к Ваньке не сразу, а лишь спустянесколько секунд. Зато навалилась внезапно, и Ваньке стало казаться, что вчерепе у него ворочается нечто чужое, тупое, чужеродное.

Видя, как ему больно, Таня укусила себя заруку.

– Что он делает? Это нечестно! – крикнулаона.

Сфинкс терзал Ваньку, но Тане было гораздохуже. У Ваньки от ударов страдало тело, ей же казалось, что у нее раздираютдушу.

– А кто сказал, что я обязан поступать честно?В договоре с Древниром разве оговорены условия, при которых я буду получатьответ? Сидеть тихо, никого не обижать? Что-то я такого не припомню! –искренне удивился Мегар.

И вновь очередной удар лапой обрушился нараспростертого Ваньку. Четыре кровавых борозды рассекли его грудь по диагоналиот ключицы.

– Заметьте: когти я выпускаю аккуратно. Мнехочется все же услышать ответ, а труп мне его, увы, не даст, – поделилсяМегар.

Таня рванулась было на помощь, готоваяатаковать сфинкса любым из ратных заклинаний, но Тарарах по знаку академикасхватил ее до того, как она перешагнула круг.

– Успокойся, Таня! Разрази громус ! Мы даликлятву. Ты что, забыла? – крикнул питекантроп.

– Вот именно, – ябедливо подтвердилсфинкс. – Дала, а не помнит! Нехорошо, девушка! Сегодня клятвы нарушаете,а завтра что? Зонтики от вас прятать?