Для находчика все эти вещи представляли значительную ценность как лом дорогого цветного металла, вполне пригодного для вторичного использования. Он даже завернул их в лыко или лозу, чтобы обеспечить лучшую сохранность в земле. Порядком искореженный котел был им при этом разрублен на части, чтобы плотнее уложить его в яму и облегчить предстоящую транспортировку и переработку.

Состав клада позволяет даже установить личность человека, собиравшего, а затем спрятавшего вещи. Ведь в землю были зарыты медь и бронза, подлежащие дальнейшей переработке. Худшего способа для ее хранения придумать было просто невозможно, поскольку бронза и еще более тонкая листовая медь должны были очень быстро разложиться. Следовательно, их укрытие было мерой вынужденной и кратковременной, на которую мог пойти только не житель Киева.

Горожанину не было нужды закапывать вещи на расстоянии 180 метров от руин храма. Он совершенно спокойно мог отнести добычу домой. Поэтому, скорее всего, ее прятал кто- то из уцелевших после нашествия жителей соседнего с Киевом села. Для него транспортировка более десяти килограммов лишнего груза могла представлять серьезную проблему. В определенной степени это подтверждается и совершением магического обряда над кладом, так как в сельской среде суеверия всегда более живучи.

Не исключено также, что кроме этих вещей он отыскал в развалинах и более ценную утварь, которую и забрал в первую очередь. Но у него не было коня, иначе вопрос перевозки сырья не стоял бы так остро. И последнее. Когда этот сельский житель попал в разрушенный Киев, «град Владимира» был пуст. Иначе ему не удалось бы, не привлекая внимания, зарыть свои находки в яму и совершить при этом обряд. Следовательно, на раскопки он отправился сразу же после ухода войск Батыя, вероятно, в начале 1241 года. Это и обеспечило ему богатую добычу, за частью которой, впрочем, он так и не вернулся.

Традиционно считается, что клад остается не востребованным из-за гибели владельца. Но в данном случае уместно и менее трагическое предположение. Весной 1241 года жизнь в Киеве начала восстанавливаться. Поэтому есть вероятность, что, вернувшись за кладом, он застал это место застроенным, а оставленные им приметы не нашел или посчитал уничтоженными.

И еще одна интересная и даже мистическая деталь. После 1654 года данная территория была плотно застроена легкими наземными постройками московских стрельцов. Одна из них накрыла, в полном смысле слова, место клада. При этом прямо на нем была сооружена глинобитная варочная печь. Перед ее устьем имелась выгребная яма, не дошедшая до древнерусских вещей всего… 20–25 см! Всего один удар киркой, и найденный металл был бы просто переплавлен на месте еще в XVII веке. Но этого не произошло! Опять случайность?..

Этот пример привожу неслучайно. Данный сырьевой клад далеко не событие в киевской археологии. Материальная его стоимость также не самая высокая. Если бы он попал в руки «черных копателей», то был бы выброшен как не представляющий какой-либо ценности старинный хлам. Но в отличие от «клада Анненкова» он попал в руки ученых и дал столько уникальной информации, о которой можно только мечтать. За фрагментированными и, на первый взгляд, невзрачными находками оказалась судьба рядового человека, выжившего в «мясорубке» Батыева нашествия. Несмотря на страшное потрясение, он нашел в себе силы для дальнейшей жизни. Его судьба отразила судьбу всей раздробленной в те годы страны. Завоеванная и растерзанная завоевателями, она не смирилась с поражением и практически сразу же начала подниматься из руин и пепла, собирая силы для будущего освобождения. Только этого часа пришлось ждать еще долгих двести сорок лет.

Обнаружив вещевой клад, люди нередко принимают его за старинный хлам, не подозревая о его реальной ценности и историческом значении. Другое дело монеты из золота или серебра! Тут уже не возникает никаких вопросов, кроме одного: сколько они стоят? Древние же вещи трактуются находчиками с учетом собственного опыта и культуры, а крестьянская прижимистость и смекалка часто не позволяют выбрасывать «ненужные» находки. Вот и «используют» их в хозяйстве, не подозревая, что им место в музейной витрине. Но если найденные вещи изготовлены из благородного металла, жди беды — древние сокровища в доме обязательно создадут проблемы! Эту истину подтверждают практически все примеры из реальной жизни. Вот только некоторые из них.

В 1837 году два валашских крестьянина из румынской деревни Пьетроаса (в переводе «Каменка». — Прим. авт.) Ион Лемнару и Стан Аврам ломали камень на склоне горы Истрица в префектуре Бузеу. В самый разгар работы из-под вывороченной глыбы известняка сверкнуло золото. Крестьяне онемели от счастья, но быстро сообразили, что нашли клад. Не теряя времени, они принялись лихорадочно рыть землю и с помощью лопат и рук вытащили из нее 22 золотых изделия, лежавших на небольшой глубине. За время поисков было найдено два золотых ожерелья, кольца, браслеты, кувшин, кубок и крупное блюдо, украшенное рельефными фигурками германских богов.

Среди находок выделялись четыре изумительной красоты фибулы из золота — одна большая и три маленьких, украшенные драгоценными камнями. Впоследствии этот набор украшений, благодаря некоторому сходству с птичьим клювом, получил название «Наседка с цыплятами».

Несмотря на неграмотность, крестьяне понимали, что обнаружили сокровище, поэтому решили как можно выгоднее его сбыть на стороне. Возможность передать клад властям даже не рассматривалась. Но в результате находчики перехитрили сами себя. Не подозревая об истинной стоимости украшений, они сбыли их за смехотворную сумму такому же прагматичному, но более прожженному албанскому торговцу Анастасе Веруши. Румынские археологи до сих пор поминают его имя недобрыми словами. С помощью молотка и зубила циничный торговец по частям превращал уникальные изделия просто в золото, которое стал продавать на вес.

Однако слух о чудесной находке быстро дошел до властей, и уже в 1838 году к А. Веруши нагрянула полиция. Но уже было поздно: в доме торговца осталось лишь 12 предметов, приготовленных к продаже. Многие из драгоценных камней были грубо выломаны из уникальных изделий, а огромное золотое блюдо, весившее 7 килограммов, оказалось разрубленным на четыре части.

«Наседка с цыплятами» из Пьетроаса

В конце 1842 года эти находки, вошедшие в науку под названием Пьетроасского клада, были выставлены в витрине Национального музея в Бухаресте и вызвали восхищение не только в научном мире. В те годы этот клад считался одним из самых значительных в Европе. По мнению румынских археологов, он относится к IV веку и, скорее всего, принадлежал вождю племени вестготов Атанариху, резиденция которого находилась на вершине горы Истрица. Он пролежал под камнями более полутора тысяч лет, и что показательно — был найден случайно!