Помни об этом.

Леонора Уолкер концептуализировала «цикл насилия».

Он состоит из трех фаз: фаза аккумуляции или нарастания напряжения, фаза агрессии, или разряд напряжения, и фаза раскаяния, которая выражается в воспроизведении со стороны агрессора некоей фикции влюбленности, известной под названием «медовый месяц».

Именно этот циклический характер насилия и служит средством создания травматической эмоциональной связи жертвы со своим агрессором: в фазе аккумуляции женщина находится в состоянии экстремальной психической гипернастороженности (пытаясь избежать эпизода агрессии), сходной с состоянием людей, пытающихся выжить в ситуации удержания в заложниках или в результате природных катаклизмов; в фазе агрессии женщина находится в состоянии диссоциации, сопровождаемом неверием в то, что эпизод агрессии действительно имеет место (что его не удалось избежать, несмотря на все старания и предосторожности); диссоциация приводит к эмоциональному коллапсу, сопровождаемому отсутствием активности, депрессией, тревожностью, самообвинениями и чувством беспомощности; в фазе раскаяния, когда агрессор ведет себя прямо противоположно эпизоду насилия, происходит подкрепление идеального образа партнера и создание иллюзии, что своим достаточно хорошим и правильным поведением женщина сможет сделать постоянной ситуацию «медового месяца».

Основатели теории травматической связи – Дональд Г. Даттон и Сьюзан Л. Пейнтер.

Травматическая связь (traumatic bonding) – это отношения, основанные на неравном распределении власти, в которых тот, кто находится у «руля», попеременно преследует, бьет, угрожает, злоупотребляет и запугивает того, кто вынужден подчиняться. У жертвы тем самым создается сильнейшая эмоциональная зависимость от агрессора. Примерами травматической связи являются отношения между женщиной – жертвой насилия – и ее агрессором, между похитителем и заложником, между ребенком и отцом, совершающим абьюз, между пленником и надсмотрщиком. Все эти ситуации имеют две общие черты: дисбаланс власти и прерывистый характер насилия (чередование ситуаций насилия и его отсутствия).

Периодичность абьюза является, по существу, кристаллизацией дисбаланса власти («делаю, что захочу, когда захочу»).

Даттон и Пейнтер экспериментальным путем доказали, что чередование физического насилия и актов примирения и вознаграждения усиливает эффект травматической связи.

Именно экстремальная дифференциация поведения агрессора является негативным подкреплением этой связи: этот термин, заимствованный из когнитивно-кондуктуальной теории, указывает на то, что в ситуации насилия фаза раскаяния ассоциируется с прекращением агрессии и подкрепляет травматическую связь.

Фаза раскаяния в цикле насилия получает устойчивое подкрепление как позитивная ситуация, которой необходимо достичь и которая в процессе бесконечного повторения циклов насилия становится все более желательной.

Когда женщина решается прервать отношения с агрессором, чувство страха ослабевает на расстоянии (физическом и временном), хотя женщина еще находится в состоянии крайней уязвимости и эмоционального истощения.

Ментальная схема «снятия напряжения», соотнесенная с фазой раскаяния в цикле насилия, проявляется в этот момент с особой силой, когда потребность в поддержке и эмоциональной близости велика. В этой ментальной схеме центральной является фигура раскаявшегося и любящего мужа.

Даттон и Пейнтер использовали метафору эластичного бандажа для передачи процесса замещения негативной ментальной схемы (страха перед агрессией) на позитивную (образ раскаявшегося мужа): чем больше удаляется женщина от отношений с агрессором, тем сильнее натягивается психический бандаж, связывающий ее с ним, и в тот момент, когда позитивный стимул (раскаяние и фикция влюбленности) становится сильнее, чем негативный (страх перед агрессией), женщина «резко и импульсивно решает вернуться».

Примерно так выглядит цикл абьюза изнутри.

Триангуляция – одна из любимых форм манипуляции, к которой часто прибегают нарциссы и люди с личностными расстройствами. В любых отношениях важно научиться выявлять на ранней стадии признаки и «тревожные звоночки», говорящие о поведении, характерном для нарциссов или социопатов.

Я опишу четыре наиболее распространенных метода триангуляции, используемых нарциссами и наркопатами (narcopaths), и мотивы, которыми они обусловлены.

Нарциссы очень наблюдательны. Они могут учуять в человеке склонность к щедрости и заботливости так же, как белая акула в океане чувствует запах капли крови на расстоянии мили.

Нарциссы – внимательные и опытные хищники. Они контролируют и эксплуатируют своих партнеров… и не только партнеров – они так поступают со всеми, с кем вступают в контакт, играя на чужих слабостях. Именно поэтому фаза любовной бомбардировки так важна для достижения нарциссом успеха.

Независимо от того, насколько ты уверенна и самоуверенна в начале отношений, от постоянного внимания, лести и «любви», которой нарцисс обнимает тебя «до кончиков пальцев», ты как буквально, так и фигурально выходишь из равновесия и по умолчанию становишься уязвимой.

Ты никогда не вступала в отношения с нарциссами специально, чтобы тебя оскорбляли и тобой управляли. Тебя обманули, заставив поверить, что ты любима, ты была ослеплена своим собственным чувством, именно это и сделало тебя прекрасной мишенью для манипуляций и абьюза.

Триангуляцию можно расценивать как опосредованную коммуникацию, в которой один человек является посредником между двумя другими. Чтобы манипулировать своей жертвой, нарцисс будет выдумывать, изменять или фальсифицировать переданную информацию, как правило, включающую некоторую долю правды.

Нарциссу необходим контроль, он жаждет обожания. Чтобы достичь этого, он рассказывает партнеру, как третье лицо – дама – с ним заигрывала. Этот посторонний человек вводится в отношения, чтобы поразить двоих одним ударом! Во-первых, вызвать ревность и неуверенность в себе у партнера и тонко намекнуть: «незаменимых у нас нет!» Неосознанно второй человек «старается улучшать себя», чтобы нравиться нарциссу, стать для него незаменимым.

Во-вторых, это создает иллюзию популярности и востребованности и готовит почву для конкуренции между двумя поставщиками нарциссического ресурса. Таким образом, нарцисс не только «привязывает» к себе «поставщика», он также усиливает над ним контроль. Эмоционально здоровые люди не кокетничают с третьими лицами и не пытаются вызвать чувства ревности и неуверенности у своих партнеров, поскольку они знают, что в серьезных отношениях это неуместно.

Еще одна функция триангуляции – возможность управлять человеком, убеждая его согласиться с точкой зрения нарцисса или заставить партнера удовлетворять нарциссические потребности, – состоит в привлечении третьего лица в качестве последователя, сторонника узурпатора в буллинге (запугивании).

Нарциссы пытаются управлять мнением партнера, прибегая для подтверждения к помощи третьего лица, которое, конечно же, знает ситуацию исключительно со слов нарцисса. Агрессор должен победить и будет использовать каждого человека и весь свой тактический арсенал, чтобы одержать верх. Третье лицо обычно не догадывается об этом и «просто пытается помочь» нарциссу. Обычно на эту роль назначается родственник или одна из его поклонниц, которых нарцисс использует в качестве инструмента, чтобы убедить, смутить или навязать партнеру чувство вины, заставив его поверить в бесперспективность собственных действий и подчиниться нарциссу.