— А ты ему доверяешь? — спросил доктор Сандборн.

— Я люблю его, Папуля, — тихо сказала Энни. — Остальное будет зависеть от него.

Стрелки часов перевалили за полночь, когда Грейди наконец вернулся в комнату Мейси от Арчи. Старик весь вечер забавлял его тем, что выдергивал длинные седые волосинки пинцетом из подбородка, время от времени впадая в дрему.

Грейди был дьявольски зол, потратив впустую шесть драгоценных часов. Несмотря на все его сомнения, он до сих пор не приблизился к разгадке.

— Есть что-нибудь новенькое? — спросил он у Мейси, снимая пиджак и вешая его на спинку стула.

— По-моему, я уже заработала воспаление запястья, — не оборачиваясь, ответила секретарша. — Да, кстати, мне удалось найти компромат на Митци.

— Она покупала акции? Ценные бумаги? На какую фамилию?

— Все свои записи она хранит в косметичке. — Мейси встала, решив размять затекшие ноги. — Только не нужно так па меня смотреть! Мне ведь требуется делать перерыв время от времени, верно? Или ты полагаешь, что я обязана сидеть на стуле все двадцать четыре часа? А кроме того, мне приглянулась ее новая губная помада, которую она купила на днях. Фантастический оттенок, он будет великолепно смотреться с моим новым лаком для ногтей! О’кей, лапуля, перехожу к делу!

— Ты забрала записи? — спросил Грейди, от волнения даже ослабив узел галстука и расстегнув верхнюю пуговицу па вороте сорочки.

Мейси подбоченилась и покачала головой:

— Нет, я взяла у нее только тюбик помады, на время, разумеется.

— Кое-кому за подобное одалживание дают от десяти до двадцати лет тюрьмы, — заметил Грейди. — Так что же именно было в ее записях?

— Во-первых, полное оправдание моего поступка, — сказала Мейси, садясь на стул и беря со стола свой любимый маникюрный набор. — А помимо этого, целый перечень номеров ее счетов в различных банках на Каймановых островах, в Панаме и Швейцарии, а также несколько колонок цифр и дат. Сумма этих цифр превышает пять миллионов. Там был записан и номер ее счета в одном из местных банков. На нем тоже лежит уйма денег, счет открыт на ее девичью фамилию. Итак, дело можно считать закрытым? Главная подозреваемая все-таки Митци?

Грейди потер пальцами уставшие глаза, тяжело вздохнул и наконец ответил:

— Она лишь одна из подозреваемых. Нам останется выяснить, кто стрелял в Арчи, кто устроил кавардак в комнате Энни и кто чуть было не смял ее в лепешку на дороге. Я сомневаюсь, что это дело рук Митци.

— Может быть, стоит ее прижать? А вдруг расколется?

— Вполне возможно, — кивнул Грейди. — Но только вряд ли Арчи позволит нам ее допрашивать. Эти пять украденных у него миллионов — ерунда по сравнению с его миллиардом. Он не станет пачкаться и связываться из-за них с полицией. Ведь это чревато нежелательной для него оглаской. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что он заявит даже на стрелявшего в него злодея. Ему лишь любопытно, кто осмелился пойти на такую низость. Он не будет обращаться за помощью к правосудию. Он просто-напросто вычеркнет имена этих негодяев из завещания и своей памяти, лишит их всего и прогонит из своего дома и бизнеса. Он разденет их до последней нитки и пустит по миру голыми.

— Так почему бы ему не вышвырнуть из своего дома всех наследников сразу? Пока лишь одна Мьюриел выглядит более менее приличным человеком! — Мейси наморщила носик. — Черт бы меня подрал, а ведь если миллиард Арчи достанется ей, она и распорядиться им с толком не сумеет. Поселит в доме ораву пушистых кошечек, накупит уйму уродливых нарядов. А что дальше?

— Не вернуться ли нам к работе? — глядя на экран компьютера, предложил ей Грейди. — Над чем ты сейчас ломаешь голову?

— Еще раз проверяю данные на Дейзи Гудинаф. Между прочим, число посещений ее сайта увеличилось за эти дни еще на две тысячи. Трудно поверить, что находятся дураки, готовые клюнуть на такую дешевую приманку. Глупее, чем она, я никого не знала. Но меня заинтересовали ее родители: однажды она обмолвилась, что у них есть своя кондитерская. К сожалению, я не нашла ее в Интернете. Интересно, как они могли ее назвать? «Приличные кондитерские изделия»? «Съедобные бублики»?

— А как бы ты назвала свою булочную? — спросил Грейди. — Ну, Мейси, пошевели своими гениальными мозгами! Нам важна любая зацепка! Думай, думай, думай!

— Дай сосредоточиться. Так, от чего начнем танцевать? Вряд ли ее родители стали бы заманивать в свое заведение покупателей вывеской такой обыденной «говорящей» фамилией. Все-таки «Гудинаф» звучит довольно заурядно — «приличный, терпимый, удовлетворительный, удобоваримый, приемлемый». Согласись, что это выглядит малопривлекательным: «Приемлемый пряник»!

— Так придумай что-то получше! Что-нибудь более привлекательное, чем серьезное словечко «приемлемый».

— Я не энциклопедист, но попытаюсь. Итак, пусть будет, к примеру, кондитерская «Восхитительная». Или «Превосходная». Может быть, «Замечательная»? «Лучшая»?

— Стоп. На этом и остановимся. Звучит довольно привлекательно: «Лучшая кондитерская». — Грейди принялся расхаживать по комнате. — Запроси-ка информацию на Дейзи Бест! — сказал он, наконец остановившись за спиной Мейси.

— Дорогой, ты точно спятил, — со вздохом пробормотала она и, напечатав имя и фамилию объекта, нажала на клавишу поиска. Вскоре на экране появилась исчерпывающая информация. Мейси пробежала ее взглядом и с восхищением воскликнула: — Вот это да! Теперь ты совсем задерешь нос, мой сладкий. Точно в яблочко!

Грейди почувствовал огромное облегчение, ему захотелось воскликнуть: «Эврика! « Он положил руки Мейси на плечи, поцеловал ее в макушку и сказал:

— Поздравляю! Это настоящий триумф. Я бы даже сказал — оргазм!

Как говаривала моя бабушка, в мире есть только две фамилии: Имущие и Неимущие.

Сервантес

Грейди угомонился лишь в три часа утра. Энни уже давно крепко спала, но это вовсе не означало, что ему хотелось спать одному в своей комнате.

К его собственному удивлений и даже смущению, впервые в жизни он вполне удовлетворился тем, что лег рядом с женщиной и осторожно обнял ее теплое тело.

Единственным его желанием было уберечь Энни от любых невзгод и напастей, любой ценой оградить ее от всех бед.

Он уснул с улыбкой на губах, довольный своим успехом и слегка взволнованный некоторыми сведениями, полученными им уже после того, как измученная работой Мейси рухнула на кровать. Утром он намеревался серьезно поговорить обо всем с Энни.

— Доброе утро, дамы и господа! — бодрым голосом хорошо выспавшегося и вполне удовлетворенного всем человека произнес Грейди, войдя вместе с Энни в утреннюю гостиную. — Я рад удостовериться, что Диккенс выполнил мою просьбу созвать всех вас сюда.

Артур Уильям обтер рот носовым платочком, убрал его в карман и воскликнул: