органическое. Что угодно поправить: лицо, сиськи, разрез глаз, удлинить или укоротить ноги, жопу накачать. Пластическая хирургия сейчас на небывалых высотах, даже шрамов от имплантов почти не остается.

— Ну, хорошо быть тобой, — проговорил я, пожав плечами. — Так, ты ответишь на вопрос, чего ты тут делаешь? И кто тебя вообще пустил в этот клуб. Он, насколько я знаю, только для своих.

— На самом деле это не так, — покачала она головой. — Тут куча людей, которые не относятся к вашему миру. Да, наемников сюда пускают бесплатно, и бухло им продают по ценам едва ли не в три раза ниже, чем остальным. Но и обычные люди могут пройти, заплатив.

— И тебе пришлось платить?

— Нет, — она улыбнулась. — Меня тут знают.

Я снова откинулся на спинку диванчика. Люди, сидевшие вокруг меня горячо спорили о чем-то, но я прослушал начало, и никак не улавливал сути разговора. Лицо горело, а тело наоборот было полностью расслаблено. Это же сколько я сегодня выпил? Даже сосчитать не получится, но выходит, что какое-то безумное количество алкоголя.

Кажется, что завтра утром мне придет жопа. Впрочем, я же знал на что иду. Пил? Пил. Удовольствие получал? Получал. Так что последствия тоже нужно принять с достоинством. И вообще алкоголем надо наслаждаться ответственно. Жаль только, что не получается.

— И все-таки, зачем ты сюда пришла? — спросил я.

— Может быть, я тут потому что мне просто скучно, — ответила она, усмехнувшись. — А возможно, что я просто ищу наемника для одного дела. Кто знает, вдруг, ты подойдешь?

— Обратись к решале, — сказал я. — Искать наемника напрямую — не вариант. Так никто не делает. Расскажешь ему о своей проблеме, он подберет нужного человека, который сделает все быстро и четко.

— То есть, ты не можешь сам принимать решения? — спросила она. — Тебе обязательно нужен посредник? Я слышала, тебя зовут Молодым… Если есть молодой, то есть и старший, верно? Может быть, мне лучше обратиться к нему?

Я бы никогда не сделал бы ничего такого, если бы был трезв. Покупаться на предложение пусть и симпатичной, но незнакомки, да еще и в андере.

Но я был пьян. Более того, я хотел эту корпоратку. Когда я выпью, то превращаюсь в животное, желающее трахнуть всех женщин, до которых может дотянуться. Но ее я хотел особенно, потому что это был мой типаж. Мелкие, но с большой задницей, брюнетки. На таких у меня стоял сильнее всего, поэтому в борделе я и выбрал похожую девчонку.

К тому же она вела себя очень… Завлекающе. То наклонится вперёд так, что грудь чуть не вывалится из топика, то дотронется до меня, то еще что-то.

Думать членом — это нехорошо. Но у всех бывают грехи.

— Старшему я спасал жизнь, — ответил я. — Два раза, причем в последний раз сегодня. Если хочешь помощи, расскажи мне в чем дело. И какова награда.

— Награда? — она завлекающе улыбнулась. — Награда тебя не разочарует, уж поверь. А дело не очень-то и сложное. Есть трое парней. Один из них пытается меня посидеть, остальные ему всячески в этом помогают. Нужно съездить к ним, и разобраться?

— Завалить? — деловито спросил я.

— Нет, — она качнула головой. — Нужно унизить их. Показать им их место в этой жизни.

— Ты знаешь, где они сейчас?

— У них вечеринка. Знаешь коттеджный поселок на севере города? «Город Мастеров»? Один из них живет там, и они должны собраться вместе. Если поспешим, то еще успеем.

— Поехали, — сказал я, вставая.

Меня качнуло, но я удержал равновесие, пусть это и стоило мне некоторых усилий. Девчонка прильнула ко мне, я положил руку ей на талию, и мы двинулись к выходу из клуба.

Глава 24

Моя машина по-прежнему была на стоянке возле борделя, поэтому мы с корпораткой уселись в ее автомобиль. И, честно говоря, тут было на что посмотреть. Во-первых, тачка у нее была не российская, как у большинства жителей Новой Москвы, и даже не китайская, а японская, самая настоящая «Тойота», которая никого не удивила бы в начале века, но сейчас была редкостью. Во-вторых, это был оранжевый кабриолет, верх которого оказался откинут. И это сейчас, на улицах Новой Москвы, когда чуть ли не каждая пятая тачка в продаже является угнанной с перебитыми номерами.

Впрочем, двери кабриолета были закрыты. Девчонка сунула мне в ладонь электронный ключ, я утопил кнопку на нем, и машина моргнула нам фарами. Двери разблокировались.

— Хорошая у тебя машина, — проговорил я.

— Просто отличная, — ответила девушка, отошла от меня и стала обходить свой автомобиль.

Открывать дверь она не стала, просто запрыгнула в тачку прямо через нее. Я же, не рассчитывая на свою координацию, дверь открыл, сел в оказавшееся удивительно удобным сиденье, и даже пристегнул ремень. Так, если мы впилимся во что-то, то у меня будет хоть какой-то шанс выжить. Она, кстати, пристегиваться не стала.

Перед тем, как я завел машину, меня посетила мысль о том, куда я, дурак, вообще лезу. Садиться пьяным за руль — не лучшее решение. Холодный вечерний воздух Новой Москвы немного протрезвил меня, но этого все равно было мало.

Я достал из кармана ингалятор с «шоком», вставил его в рот, вдохнул. Сердце бешено заколотилось, но перед глазами больше не плыло. Пока эта дрянь действует, я смогу вести. Ну что, поеду медленно, может быть, никуда и не врежусь. Наверное.

В любом случае, съезжать уже было поздно, если взялся за что-то, то нужно делать до конца. Так что поехали.

— А что это у тебя такое? — спросила девушка, когда я выехал на дорогу и свернул, выводя машину на шоссе.

— «Шок», — ответил я. — Боевой стимулятор. Хороший, он мне жизнь спас сегодня, а до этого и еще одному товарищу моему.

— А дай попробовать, — сказала она.

Недолго думая, я отдал ей ингалятор. Она сделала вдох, помотала головой.

— О, — проговорила она. — Сильная штука. А сердце-то как колотится? Хочешь потрогать?

И, не спрашивая разрешения, сняла мою руку с рычага коробки передач, и положила себе на грудь. Сердце ее действительно колотилось очень сильно, это чувствовалось даже через одежду и немаленькие сиськи. Я воспринял это, как разрешение, и стал лапать ее за грудь прямо через кожу топика.

Хорошо, что машину можно было вести одной рукой. Не представляю, как люди раньше управлялись с ручными коробками передач.

— А как тебя вообще зовут? — спросил я у девушки.

— Наташа, — ответила она. — Можешь звать меня Ната. А тебя?

— Молодой, ты же знаешь, — пожал я плечами.

— А если не по дурацкой кличке, а по настоящему имени?

— Женя, — сказал я.

— Женя, — протянула она. — Хорошее имя, доброе.

И схватив мою ладонь обеими руками, она стала опускать ее ниже,