— Забавно… — произнесла Ирина Николаевна. — Теперь ты хочешь ее не для себя, а для сына? — высказала она догадку.

— Почему же, для себя тоже хочу… Но сначала пусть Кирилл удовлетворит свою похоть, потешит обиженное самолюбие… Как я понял, девушка ему неоднократно отказывала. Видимо, решила, зачем сосредотачиваться на одном, который в денежном плане зависит от папы, если можно получить денежки от многих обеспеченных мужчин… Надеюсь, если Кирилл трахнет ее в качестве проститутки, вся эта выдуманная любовь сама собой испарится.

— А если не испарится? — с необъяснимым упрямством спрашивала Ирина Николаевна. Сейчас в Светлане она видела себя, женщину для удовольствия, недостойную родить ребенка.

— Я тебя умоляю… Какая может быть любовь к проститутке?.. Только горизонтальная и на короткое время...

Режет без ножа. Какой же ее драгоценный Володя жестокосердный, не умеющий любить гад!

— Кирилл может поучаствовать в аукционе, который должен состояться совсем скоро, буквально на днях, хотя мы с Юрием Николаевичем еще не назначили конкретную дату. Я обязательно сообщу дополнительно.

— Ириш, не хочу, чтобы Кирилл слишком рано приобщался к таким удовольствиям… Молод еще. Он красивый обеспеченный мальчик, на него девочки сами липнут. Просто когда «дам, но не вам», задевает мужиков… Прошу тебя, пусть он будет вне очереди, я щедро заплачу.

Хитрый лис! Опять он ее использует! Не хочет участвовать в аукционе, поскольку понимает, что за обладание Светланой мужики могут выложить действительно большие деньги. С другой стороны, если эта блондиночка трахнется с кем-то другим, да еще с красавчиком-принцем во плоти, может быть, Юрик перестанет считать ее своей женщиной? Может быть, его чувства тоже перейдут в категорию «горизонтально и не надолго»?

— Ириш, — мужчина ленивым сытым котом стал играть темным локоном хозяйки модельного агентства «Соблазн», — не будь букой... Пусть мальчик порезвится, потешится… Не хочу я пока приучать его к подобным удовольствиям... Сначала он должен показать, что может работать и думать головой, а не причинным местом.

Мужские губы опустились поцелуем на женскую шею.

— Я подумаю, — с придыханием произнесла Ирина Николаевна, а потом блаженно застонала. Женщина-вамп, в постели которой в свое время побывало немалое количество любовников, таяла от любых прикосновений этого мужчины.

А потом она назвала сумму в десять раз больше той, которую озвучивала первоначально.

— Почему так дорого?! Она всего лишь шлюха!

— Володя, ты хочешь вклинить своего мальчика вне очереди... Это стоит денег. Так что… — Ирина Николаевна лукаво приподняла идеально подведенные брови, — плати! Уверена, на аукционе за нее дали намного большую сумму.

А Юрик побесится, побесится на ее самоуправство, да, глядишь, перестанет. Вдруг факт, что его ученицей уже попользовались, окончательно отвратит брата от этой чертовой блондинки?

— Пожалуй, ты права... И я готов заплатить такие деньги, только пусть Кирилл думает, что она стоит гораздо дешевле. Знаешь, Ириш, пожалуй, я сегодня не хочу никакую девочку... Давай вспомним молодость... Есть вещи, которые ты делаешь намного лучше других, опыт не пропьешь.

«Вместо мудрости — опытность, пресное, неутоляющее питье», — так, кажется, писала Ахматова... В ее случае «возраст тоже пришел один», мудрости так и не появилось. Иначе она бы давно убежала от этого мужчины, а не радовалась его пустым комплиментам и малейшей грубой ласке. Противная, ничтожная и противная! Пусть! Зато на ее улице будет сегодня праздник плоти. Мужская рука запуталась в темных волосах, надавила, наклоняя голову к ширинке…

— Иришка, сделай мне хорошо, — напряженно шептал генеральный директор компании «Молочный двор».

Нет, опять пиршество плоти будет только для него... Впрочем, она рада даже крошкам с барского стола.

ГЛАВА 15

Следующие четыре дня Упырь не звонил. Я металась на своей дневной работе, как тигрица в клетке. Идущие потоком клиенты бесили неимоверно! Так хотелось на них наорать, послать куда подальше, выставить за дверь! Давно заученный текст застревал в горле, грозя вырваться не то рыданиями, не то безобразной руганью. На Рому, самого безобидного, всё же не выдержала, наорала. Он посмотрел так удивленно, так несмело, ведь богини, работающие рядом, не должны ругаться и употреблять матерные словечки, что мне сразу стало стыдно. Хотелось плакать, бросаться на стены, людей... Но приходилось улыбаться: на работе — улыбаться, дома тоже, поскольку там и без моих ревнивых страданий хватало слёз и боли. Даже скулы начало сводить от этой постоянной радужной улыбки. Он сейчас трахается с рыженькой, учит ее стриптизу, глубокому минету, прелестям анального секса, целует в макушку, прижимает к своему сильному телу, ласково гладит по волосам и называет красотулькой. Нет! Ногти больно впились в кожу ладоней. Держи себя в руках, Светик! Ты седьмая вода на киселе, графиня Устюгова. Нельзя бесноваться! Подумаешь, любовная трагедия!

На пятый день позвонила Ирина Николаева. А я так надеялась услышать голос ее братика Бритоголовушки.

— Светлана, Юрий Николаевич несколько занят!

Видимо, сильно занят, сильно увлекся своей новой игрушкой, раз четыре дня не звонит.

— Подъезжай сегодня вечером в клуб, для тебя есть работа.

В душе поднялась надежда — вдруг я там увижу Юру, потом ревность — вдруг он будет не один, затем отчаянье — мне придется трахаться с другим.

Еду... Хочется выть и рвать на себе волосы, но я улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь...

На негнущихся ногах подошла к кабинету Ирины Николаевны. Постучалась.

— Да.

— Здравствуйте.

Она, безупречно красивая, сидела за столом, сверля меня внимательным взглядом карих, таких же, как у брата, глаз.

— Добрый вечер, — разомкнула свои коралловые губы хозяйка модельного агентства «Соблазн». — Светлана, тут тобой уже давно один человек интересуется. Сегодня поедешь с ним. Везёт же тебе на клиентов! Такому впору самой приплачивать.

«Самой приплачивать». Я уже слышала эту фразу. Видимо, мне все-таки предстоит поближе познакомиться с владельцем и генеральным директором компании «Молочный двор», отцом принца во плоти.

Что-то внутри меня протестует, встает на дыбы... Змеи, наверное, очнулись — шипят, а я надеялась, что за четыре дня сдохли, проклятые. Нет, живы и помнят своего хозяина, принадлежат ему полностью. Они не представляют, бедненькие, как можно быть с кем-то другим, как можно позволить прикоснуться к себе чужим рукам. Дура! Дура! Какая же я дура! Эти чувства уже никак нельзя списать на «просто трахаться люблю». Да — люблю, обожаю даже, но только с ним. Упырь проклятый! Он в отличие от меня со всеми подряд готов совокупляться.

Ирина Николаевна злорадно наблюдала за