– Да нет, почему напыщенно. Нормально.

– Я просто вспомнил Федора Михайловича. Вернее, несколько замечательных фраз, которые он вложил в уста одного своего персонажа. Тоже весьма примечательного. Я их помню практически наизусть и очень люблю повторять. – Василий Иванович немного помолчал, а затем не то чтобы декламируя, но все же с некоторым выражением произнес: – Русскому Европа так же драгоценна, как Россия. Нельзя более любить Россию, чем люблю ее я, но я никогда не упрекал себя за то, что Венеция, Рим, Париж, сокровища их наук и искусств, вся история их мне милее, чем Россия. Нам дороги эти старые чужие камни, эти чудеса старого божьего мира, эти осколки святых чудес; и даже это нам дороже, чем им самим.

– Вот это верно. На сто процентов.

– Не всем нам, конечно, – улыбнулся Ахаян.

– Не всем, – согласился Олег. Но им... – он кивнул в сторону сидящих немного в отдалении остальных посетителей бистро, – эти чудеса и камни уже точно практически всем до фонаря.

Разговор снова был прерван гарсоном, проворно сгрузившим на их столик со своего подноса бокалы с пастисом, кофе и торт.

Проводив его взглядом, Ахаян поднял бокал с разбавленной водой марсельской анисовой настойкой, заказанной для обоих присутствующих именно по его инициативе, сделал маленький глоток и, чуть причмокнув губами в знак одобрения, прищурившись, посмотрел на последовавшего его примеру собеседника. – А тебе вообще сколько лет, Олег?

– Двадцать семь. А что?

– Молодец. Подкован ты, я смотрю, так, ничего. Для своего возраста. Самое главное – не расслабляться. Впитывай в себя знания, не стесняйся. Настоящий человек учится до конца своих дней. Ты, кстати, женат?

– Женат.

– Жена здесь?

– Здесь.

– Где трудится?

– В ИТАР-ТАСС, в корпункте.

– Журфак МГУ? По образованию.

– Да.

– Хорошо. Это, считай, дополнительный штык в нашей дружине. – Ахаян почему-то слегка вздохнул, пригубил еще немного пастиса, затем, поставив бокал на стол, внимательно посмотрел на своего собеседника. – Думаешь, зачем я задал этот вопрос. Неспроста ли? Думаешь правильно. Неспроста. Понимаешь, дружок, задание у тебя сейчас уж больно такое... специфическое.

Олег опустил вниз глаза:

– В каком смысле?

– Ну ты девицей-то красной не прикидывайся. Непонимающей. Невинной. Если наша «Матрена» действительно является «матрешкой», скрывающей свою истинную личину и замаскированной Матой Хари, и ты сумеешь зарекомендовать себя перед ней объектом, заслуживающим особо пристального внимания, то, весьма вероятно, что это ее внимание проявится в определенных формах, которые, я думаю, не требуют отдельных комментариев.

– И... что я в таком случае должен делать? – настороженно спросил Олег.

– Ты должен делать то, что тебе поможет решить поставленную задачу.

– Мне следует расценивать ваши слова, как санкцию Центра?

– Как санкцию Центра следует рассматривать уже саму постановку перед тобой данной задачи. – Василий Иванович немного помолчал и, выковыряв из своего куска торта фламбированную вишню, откатил ее на другой край тарелки. – Мне, наверно, не стоило бы говорить то, что я хочу тебе сейчас сказать. Но я все-таки скажу. Я знаю, что многими мужиками, и нашими хлопцами в том числе, особенно теми, кто помоложе, подобные вещи воспринимаются довольно легко. Иной раз вообще даже как некая доблесть и предмет для бахвальства. Пойми меня правильно, я не моралист и не хочу казаться старцем, который дает нравственные советы, потому что уже не в состоянии подавать дурных примеров. Я просто действительно много повидал в своей жизни и переоценил и по-новому взглянул на многие вещи. У тебя есть жена. Я не знаю, венчаны вы или нет, но, в любом случае, супружеские узы, так или иначе, носят некий сокрытый священный смысл. Это своего рода обязательство. Я не знаю точно, перед кем. Перед Богом, Аллахом, Яхве, Верховным Существом, природой, всеобщей гармонией. Но одно я знаю наверняка: нарушать это обязательство тяжкий грех. За который тебе непременно придется чем-то заплатить. И который никакая высокая цель так до конца и не оправдает. Поэтому если что-то вдруг и произойдет... в ходе выполнения задания, то, по возвращении с него, не поленись, зайди... куда, я не знаю... ну, хотя бы в тот же храм Святого Александра Невского, да или в любой католический, какой сердцу милей, какая разница, и тихо помолись, во искупление.

– Да я ведь, Василий Иванович, некрещеный.

– Ну и что. Я тоже. Разве это так важно. – Василий Иванович вздохнул. – Ну что, не надоел я тебе еще своими нотациями?

– Да нет, что вы, совсем наоборот.

– Н-да? Ладно. Тогда я тебя еще чуточку задержу. Ненадолго. Несколько, если позволишь, мыслей вслух. Напоследок. Перед дальней дорогой. Советы, так сказать, непостороннего. Может, пригодятся.

– Конечно, пригодятся.

– Значит, готов к восприятию?

– Готов.

– Ну тогда поехали. Первое, что хотелось бы сказать. При любой легенде, какие бы у тебя ни были козыри на руках, никогда не выкладывай их на стол все сразу, если хочешь по-серьезному привлечь внимание и заинтересовать человека. Заманивай его или ее постепенно. Всегда держи что-нибудь про запас, и каждый новый раз выставляй приманку посильней и попривлекательней. Не стесняйся при необходимости и приукрасить. Люди почему-то сильней всего верят в неправдоподобное. В то же время не напускай слишком много важности на себя или тумана вокруг себя. Это к тому вопросу, чтобы быть попроще. Самое главное, не создавай впечатления человека хитрого. Этакого ловкача, пройдохи. Это всегда вызывает настороженность. Не слишком часто мозоль глаза. Поначалу. Лучше заинтригуй чем-нибудь, а потом исчезни. Ненадолго. Отсутствие может поднять тебе цену. Старайся избегать встречаться с объектом в компании тех людей, по сравнению с кем ты явно в чем-то проигрываешь. Прежде всего, в уме. Если не можешь устроить наоборот, лучше встречайся с ним... с ней... тет-а-тет. Далее. Когда будешь готовиться к какой-либо встрече или разговору, всегда старайся заготовить один, а лучше несколько вариантов, чтобы в нужный тебе момент прекратить этот разговор или вывернуться из него как-нибудь поуверенней, если вдруг он начнет принимать неблагоприятный для тебя характер. Но все это надо делать гладко, мягко. Учтиво. Умение уходить от неприятных и опасных тем – большой талант. Самый идеальный вариант – это когда тебе удается вывернуться с юмором. С какой-нибудь шуткой. Или анекдотом. Но на экспромт здесь надеяться не надо. Самый удачный экспромт – это всегда хорошая домашняя заготовка. Никогда не будь докучным и надоедливым. Назойливым. Знай меру. Твой интерес к объекту никогда не должен переходить грань. Умей также пользоваться таким оружием, как притворное сомнение... противоречие... даже пренебрежение. По примитивной теории Карнеги, этого допускать нельзя – ты умаляешь или принижаешь значимость человека. Но для разведчика это часто бывает хорошим оружием. Оно может задеть самолюбие оппонента и подвигнуть его, чтобы из тщеславия эту свою значимость продемонстрировать или подчеркнуть, на то, чтобы открыть тебе какую-то тайну. Также не забывай, что каждый человек артист. Есть актеры бездарные. Есть талантливые. Есть великие. Последних единицы. Это те, кто не идет на поводу у публики и не опускается до ее уровня, а, наоборот, ведет ее за собой, чтобы приобщить, так сказать, к высотам искусства. Все же остальные, сознательно или непроизвольно, пытаются угодить собравшейся вокруг них аудитории, подстроиться под нее и угадать ее ожидания, чтобы соответствовать им. Отсюда вывод – если ты хочешь, чтобы человек проявил нужное тебе качество, представь дело таким образом, что, в твоем мнении, он этим качеством уже обладает, и тогда этот актер будет играть так, чтобы оправдать твои ожидания. Ну и, конечно, как учили все великие человековеды, и о чем мы уже говорили в мой предыдущий приезд, ищи в человеке его главную страсть. Главная страсть – это болевая точка человека. Его ахиллесова пята. Хотя иногда такой ахиллесовой пятой может стать и совсем другая страсть, которой ты не уделил должного внимания или которую ты почему-то решил проигнорировать. Ну и наконец, запомни и высеки в мраморе. Ничему в человеке нельзя доверять на сто процентов. Все в нем изменчиво. Все, в зависимости от обстоятельств. Кроме одной вещи – характера. Характер всегда постоянен. Поэтому, если возникают какие-то сомнения, полагайся на характер, и ты не прогадаешь. – Закончив эту продолжительную тираду, Василий Иванович поднял вверх свой бокал с остатками пастиса и кивком головы призвал сидящего напротив него сотрапезника последовать его примеру. – Все это изложено немножко сумбурно. И много из того, что я сказал, тебе и так уже хорошо известно. Но я думаю, лишний раз не помешало.