— Позвонила бы, но некому. Мои родители в отпуске. Плывут на яхте по Средиземному морю. — Она закусила губу и задумалась. — Я не хочу, чтобы они знали о случившемся. Мама и папа собирались в это путешествие целый год и отплыли всего неделю назад. Если они услышат об этом, то сразу вернутся.

— Решать вам.

— Брат улетел по делам, вернется только через не сколько дней. А сестра в Европе. Она собиралась встретиться с родителями и провести с ними дней десять… Нет, я предпочитаю помолчать. Мне нужно позвонить дедушке с бабушкой, но это подождет до завтра.

Ева имела в виду людей, которые могли бы побыть с Самантой и оказать ей моральную поддержку. Но, похоже, эта женщина была права. Назвать ее слабонервной было нельзя.

— Мне обязательно оставаться здесь? — спросила ее. Саманта. — Неприятно об этом думать, но, видимо придется переехать в гостиницу. По крайней мере, но какое-то время. Я не хочу оставаться здесь одна. Не хочу ночевать здесь.

— Я договорюсь, чтобы вас отвезли туда, куда скажете. Но мне будет нужно знать, как с вами связаться.

— О'кей. — Она на мгновение закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Лейтенант, она умерла! Андреа умерла, потому что была здесь. Потому что была здесь в мое отсутствие.

— Она умерла, потому что кто-то ее убил. Кем бы ни был этот человек, за случившееся отвечает только он. Не вы. И не Андреа. Моя работа заключается в том, чтобы найти виновного.

— Да, я знаю. И, кажется, вы с ней неплохо справляетесь.

— Спасибо. Я попрошу сержанта Рики проводить вас в гостиницу. Если вспомните что-нибудь, позвони те мне в управление… Да, эти бриллианты, о которых вы писали… Когда их украли?

— Очень давно. Почти пятьдесят лет назад. В то время их стоимость превышала двадцать восемь мил лионов. Но примерно три четверти камней были най дены и возвращены.

— И все же осталось немало… Спасибо за помощь, мисс Гэннон. Примите мои соболезнования в связи с гибелью подруги.

Ева вышла в коридор. В мозгу крутилось множество гипотез. Кто-то из «чистильщиков» тронул ее за плечо.

— Эй, лейтенант… Я проверил рыбок. Их не тронули.

— К чертовой матери! — Ева сунула руки в карманы и устремилась к выходу.

До дома было ближе, чем до управления. Кроме того, у нее имелся хороший предлог не возвращаться на работу: оборудование, стоявшее в доме Евы, было на много лучше того, что могли предложить копы. Конечно, за исключением пресловутого отдела электронного сыска.

Честно говоря, она имела доступ к оборудованию, которому позавидовал бы сам Пентагон. «Вот оно, пре имущество семейной жизни! — подумала Ева. — Выйди замуж за одного из самых богатых и могущественных людей на свете, обожающего электронные игрушки, и играй в них сколько влезет…»

Впрочем, если уж быть честной, Рорк не столько играл в эти игрушки, сколько с их помощью разыскивал информацию, необходимую для разоблачения очередного преступника. Обычно Ева этому сопротивлялась, но сегодня решила не спорить. Тем более что рядом не было Пибоди, на долю которой обычно выпадала эта утомительная и скучная работа.

Гипотеза о бриллиантах ей понравилась. Нужно было копнуть это дело поглубже. А кто сможет найти сведения об ограблении лучше, чем бывший вор? В этом смысле темное прошлое Рорка было большим плюсом. Конечно, брак — вещь странная и таинственная, но в целом очень неплохая.

К тому же обязанности ученого секретаря пошли бы Рорку на пользу. Отвлекли бы его от истории, вынырнувшей из этого темного прошлого и выбившей его из колеи. Когда взрослый мужчина узнает, что злобная сука, которая била ребенка, а потом бросила его, не была его матерью, а его настоящую мать, чудесную юную женщину, без памяти любившую своего маленького сынишку, убил его собственный отец, это может свести человека с ума. Даже такого психически уравновешенного, как Рорк.

Помогая ей, он поможет себе самому. Правда, это слегка нарушит ее планы на вечер. У нее на уме было нечто более личное и интимное. Дворец кий Рорка Соммерсет, проклятие ее жизни, наконец-то уехал в отпуск, они с Рорком остались в доме одни, и на счету была каждая минута. Насколько она помнила, ни о каких совещаниях и приемах речи не шло.

Сегодня вечером Ева надеялась свести мужа с ума и позволить ему отплатить ей той же монетой.

Но поработать вместе тоже было неплохо.

Она миновала большие чугунные ворота, защищавшие мир, который построил Рорк. Зрелище было захватывающее: широкий газон, такой же изумрудно-зеленый, как трава, которую она видела в Ирландии, огромные лиственные деревья и цветущие кусты. В центре города, ставшего родным им обоим, раскинулся оазис мира и спокойствия. Его башенки и шпили вонзались в голубое небо, а бесчисленные окна пламенели в лучах закатного солнца.

Как ни странно, дом, бывший наполовину крепостью, наполовину замком, незаметно стал ее кровом. Она начинала понимать мужа. Тяжелое детство вызвало у него неукротимое стремление никогда не оглядываться на прошлое. Теперь Ева по достоинству оценила желание Рорка создать свой собственный, единственный и неповторимый домашний очаг, который мог бы стать его опорой.

Та же самая причина заставила Еву пойти работать в полицию. Только ее опорой был закон.

Она оставила уродливый полицейский автомобиль у величественного парадного, поднялась по ступенькам и вошла в просторный вестибюль, казавшийся прохладным после изнурительной летней жары.

Еве не терпелось взяться за работу, упорядочить свои разрозненные заметки и провести первый машинный поиск. Тем не менее она повернулась к домашнему сканеру.

— Где Рорк?

— Добро пожаловать домой, милая Ева.

Как обычно, записанное на пленку ласковое обращение вызвало у нее острое чувство вины. По спине пристыженной Евы побежали мурашки.

— Да, да. Отвечай на вопрос.

— Он у вас за спиной.

— Черт побери! — Она стремительно обернулась и прикусила язык, увидев мужа, стоявшего в проеме арки. — Уж лучше бы ты взял бластер и выстрелил в меня!

— Я надеялся, что наше сегодняшнее свидание пройдет по-другому. У тебя кровь на брюках.

Ева опустила глаза.

— Это не моя. — Она рассеянно потерла пятно, а потом снова посмотрела на мужа.

Сердце ее забилось сильнее, но приветствие Рорка было тут ни при чем. Так бывало всегда, стоило ей взглянуть на него. Она все никак не могла привыкнуть, что он так невероятно красив. Эти ослепительно синие глаза, эти губы, на которых сейчас играла легкая улыбка, эти скульптурные точеные черты, грива шелковистых черных волос, стройное мускулистое тело… В общем, все вместе. Плюс то, что она уже знала о нем, и то, что ей еще предстояло узнать. Она смотрела на него и чувствовала, что в душе бушует любовь.

Это было глупо. Невозможно. Но абсолютно искренне.