— Говорите прямо! — фыркнула Вероника, на смену румянцу пришла бледность. Ее щеки напоминали теперь холодный мрамор. И Иванову жутко хотелось провести по ним пальцем. — Этого детдомовского ублюдка кто-то сфотографировал в момент убийства. Скорее всего так и было! И эта баба принесла ему в почтовый ящик фотографии, а он ее за этим делом застукал. Или вообще следил за ней.

— Скорее всего, — вдруг согласился с ней Волков. — Малышко скорее всего следил за ней. Иначе откуда у него с собой нож? Не в ларьке же он его купил на остановке!

— Они там не продаются. Мы проверяли, — вставил Иванов. — Даже перочинных нет.

— Получается… — Волков приложил указательные пальцы к уголкам рта, будто пытался ограничить себя в болтливости. — Малышко ждал компромата? Знал, что его рано или поздно пришлют? Или что-то знал о Вишняковых? Он слышал о подруге Марии, Иван Николаевич?

— Спросите у него, — слабым, старческим голосом откликнулся тот.

— А что вы сегодня получили по почте? — вдруг как бы мимоходом спросил Волков. — Получили, а потом сожгли на костре? Что это было, Иван Николаевич?

Иванову даже показалось, что Минин хрюкнул. Или почудилось? Или все же хрюкнул? Хрюкнешь тут! Они все время были вместе, когда этот вездесущий майор успел?! А-а-а, вспомнилось Иванову, Волков выходил следом за домработницей, которая приносила им кофе. Ее и расспросил.

— Так что было в послании, Иван Николаевич? — Волков подошел к креслу, в котором без конца трогал ушибленные места Сячин. — Вам тоже пришло послание от Вишняковых? Тоже компромат?

— Не мелите вздор! — взвился вдруг Сячин и даже с места вскочил. И замахал руками перед носом Волкова. — Прекратите заниматься подтасовкой фактов! Что прислали мне, не ваше дело! Понятно?

— Мне-то понятно, — загадочно улыбнулся Волков, отступил на метр и оглядел всех присутствующих. — Но и вам должно быть понятно, Иван Николаевич, что мы рано или поздно узнаем правду.

Тот дернулся, вытянулся струной, несколько минут учащенно дышал, а потом снова рухнул в кресло со словами:

— Думайте, что хотите…

— Из квартиры Вишняковых пропало что-то. Думаю то, чем они собирались шантажировать Малышко, вас. Вы ведь были там в вечер убийства, так? Были у Стрельцовой?

— Был! Был! — заорал вдруг Сячин, раздвинул колени, подался вперед, приложил обе руки к сердцу. — Но я не убивал, понятно?! Я ударил ее, да! Она вывела меня из себя, эта шлюха! Но я не убивал ее! Я ударил несколько раз… Она упала и принялась ныть. И я плюнул на нее и ушел.

— В котором часу это было? — уточнил Волков и кивнул каким-то своим тайным мыслям, когда Сячин назвал время. — Значит, после вас был кто-то еще. Тот, кто убил ее. И уничтожил все следы за собой.

— В смысле? — Сячин не понял.

— Все-все-все там вымыл. Ни единого следа не оставил. Этот кто-то вполне мог быть Игорем Малышко. Тем более опыт владения ножом налицо. Он просто не знал, что в этот момент находился под прицелом видеокамеры. Просто не знал. А когда увидел возле своего почтового ящика Вишнякову, которую вполне мог знать в лицо, или мог следить за ней, то все понял и пошел за ней следом. И убил их потом, забрав весь компромат из квартиры. Думаю, так и было… Вам придется проехать с нами, Иван Николаевич. Вы понимаете?

— Да… Да… Я готов… Только прежде я свяжусь со своим адвокатом. Да…

Сячин подскочил, провел рукой по волосам и энергичной походкой двинулся к выходу из гостиной. На пороге остановился и глянул на дочь.

— Девочки мои, все будет хорошо, — произнес он, переведя взгляд на узкую спину жены. — Я через час уже буду дома, вот увидите.

Игорь Малышко выключил принтер, откинулся на спинку стула, за которым сидел, и с неприязнью посмотрел на стопку использованной фотобумаги. Он распечатал все с флеш-карты, которую нашел в квартире Вишняковых. Эти оборзевшие твари настолько были уверены в безнаказанности, что даже не спрятали ее как следует. Она лежала у них в гостиной в шкатулке с драгоценностями на журнальном столике, рядом с буклетами о продаже недвижимости за рубежом. Буклеты, к слову, он тоже прихватил. Пригодятся. Он ведь…

Он ведь решил продолжить дело Вишняковых, да. А для чего еще он сейчас двадцать минут печатал? Только действовать он станет иначе. Он ведь умнее во много раз, чем эта парочка баранов.

Из страны пришла пора сваливать. И чем быстрее, тем лучше. И поэтому у него нет времени на анонимную рассылку конвертов, он просто придет с фотографиями к Сячину в кабинет. И прямо скажет: плати или…

Он ему сегодня уже намекнул, когда тот вытаращил глаза, увидев Малышко, входящим в его кабинет.

— Я был уверен, Игорек, что ты уже на нарах. — И его босс матерно выругался. — За тобой же поехали позавчера!

— Поехали.

— И что же?

— Прокатились до отдела, побеседовали.

— И что же? — Сячин недоверчиво сощурился. — Отпустили?

— А почему нет? — Малышко уселся за стол переговоров, нагло улыбнулся боссу прямо в сощуренные глаза. — То, что они видели кого-то в куртке, как у меня… Это не доказательство моей вины. В квартире Вишняковых нет и не могло быть моих отпечатков. И лица моего никто не видел. А человеком в яркой куртке мог быть кто угодно! Даже вы, Иван Николаевич.

— Заткнись! — приказал Сячин и спросил через минуту: — Так ты был там или нет?

— Может, был, а может, и не был.

Он нарочно напустил туману, чтобы заставить своего босса нервничать. Когда тот нервничал, он совершал ошибки. А Игорю надо было, чтобы тот ошибся. Ну, хотя бы раз за все эти годы. И тогда бы он его…

Утопил! Сломал ему жизнь, как тот сломал жизнь ему много лет назад.

— Ну если ты, может быть, там был, то ничего не находилось в их квартире? — Лицо босса сделалось каменным.

— А что вы имеете в виду, босс? — Игорь нагло улыбнулся.

— Какого-то носителя информации, к примеру?

— Я не был там. И ничего не находил. — Он твердо выдержал многоминутный взгляд Сячина.

Он ему теперь не доверял. Сячин вполне мог начать сотрудничать со следствием и навтыкать в кабинете прослушек.

— А как же ты выкрутился насчет своего имени?

— А что с ним не так? — Игорь вытаращился на босса, будто впервые видел. — Мои документы чистые. И в тридцать восьмой школе я никогда не учился. Мало ли что взбрело в голову Сизову! Он, чтобы свой зад очистить, все что угодно, придумает. Пошел я в школу двадцать один, ее и закончил. Не так ли? Да, там был пожар и все документы были уничтожены, и проверить правдивость моих слов господин Волков не смог. Но ведь это не мои проблемы, не так ли? Опекуны подтвердили правдивость моих слов. Так что никакого отношения к пропавшему детдомовскому мальчику Сереже я не имею и иметь не мог.