Руки Драго опускаются на мои бедра и медленно поднимают ткань платья выше. Я не слышу его неровного дыхания из-за музыки, звучащей над головой, но чувствую его теплые выдохи на своем лице.

— Помнишь свадьбу, на которую я тебя водил? Где ты танцевала для меня? — спрашивает он и приникает к моим губам. Его руки добрались до резинки моих трусиков, его пальцы запутались в кружевных бретельках на моих бедрах.

Кивнув, я хватаю в кулак его рубашку и прикусываю нижнюю губу, в то время как мое тело гудит от напряжения. Как бы близко мы ни находились друг к другу, этого никогда не бывает достаточно. Я чувствую, как на левой стороне моих трусиков появляется трещина, а затем разрыв.

— Я хотел стащить тебя со стола и трахнуть на глазах у всех присутствующих. Заявить, что ты моя. Чтобы все об этом знали.

Правая сторона трусиков тоже порвана, и тогда он скользит ладонью между нашими телами, обводит пальцем мой клитор, в то время как другой рукой расстегивает молнию на своих брюках. В тот момент, когда его член высвобождается, он хватает меня под задницу, располагая меня над своей твердой длиной.

— Тебе есть в чем признаться, Сиенна?

Слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица, но время от времени вспышки света над танцполом отражаются в его светло-зеленых глазах. Глаза, которые пристально смотрят в мои. Вихрь чувств закручивается в моем животе, требуя выхода. Я зарываюсь руками в его волосы и, вглядываясь в его глубину, медленно скольжу по его члену.

У меня перехватывает дыхание, когда он заполняет меня, погружаясь в глубину. Я сжимаю его темные пряди между пальцами и покачиваю бедрами, вбирая в себя еще больше. Мой взгляд держит его в плену, пока я скачу на нем верхом, но с моих губ не слетает ни слова.

Я знаю, о чем он просит. Он хочет, чтобы я сказала ему, что люблю его. Но я не могу. Я слишком боюсь сказать правду, произнести вслух то, что мы оба уже знаем. Каждый раз, когда я даже думаю об этом, внутри меня поднимается паника, сжимает меня в своих когтях. Я понимаю, что мой страх иррационален. Нельзя решить судьбу человека тремя простыми словами. И все же я не могу заставить себя сделать это, слишком боюсь потерять его.

Давление в сердцевине нарастает, я вращаю бедрами, желая почувствовать его еще больше. Рука Драго сжимает мою попку, затем перемещается по бедру к киске и сжимает клитор. Я задыхаюсь, дыхание становится учащенным и неглубоким. Блестящие пронзительные глаза мужа все еще прикованы к моим, когда он наклоняется вперед и касается своим лбом моего.

— Все в порядке, mila moya, — шепчет он, прижимая большой палец к моему клитору. — Тебе не обязательно это говорить. Скажешь, когда будешь готова.

Его губы захватывают мои, кусая, требуя. Я зажмуриваю глаза и целую его в ответ, а затем достаю пульт дистанционного управления, который он оставил на подушке рядом с нами. Легкое нажатие кнопки, и элегантные лампы-колонны по обе стороны дивана оживают, освещая нас бледно-голубым сиянием и восстанавливая окружающее пространство. Сегодня в клубе более ста человек, и каждый из них теперь отчетливо видит меня, сидящую на члене своего мужа.

Глаза Драго удивленно расширяются, а уголки его губ приподнимаются.

— Зачем? — спрашивает он.

Отбросив пульт в сторону, я прижимаю ладони к лицу мужа и пожираю его глазами, продолжая медленно скакать на нем. Я вдыхаю его запах, впитываю всего его и принимаю ту самую тьму, которой я когда-то боялась, когда мы встретились в первый раз. Этот мужчина. Единственный, кто когда-либо понимал меня. Человек, без которого я уже не могу представить свою жизнь.

— Потому что я тоже хочу, чтобы все знали, — говорю я.

— Знали что?

— Что ты мой. — Я наклоняюсь вперед, чтобы он мог почувствовать мое учащенное сердцебиение. — И что я твоя.

Глава 21

Тыквенно-оранжевый. Ну конечно.

Я опираюсь локтем на дверную раму ванной комнаты и продолжаю сушить волосы полотенцем, наблюдая за своей женой. Сидя на краю кровати, положив правую ногу на стоящее рядом кресло, она красит ногти на ногах. Кисточка в ее руке держится только кончиками двух пальцев, остальные три вытянуты наружу, что наводит меня на мысль, что лак на ее ногтях еще не высох. Сегодня она одета в блестящие бирюзовые леггинсы в паре с оранжевым свитером. На брюках узор в виде рыбьей чешуи, что делает их похожими на хвост русалки. Я улыбаюсь и отталкиваюсь от косяка, направляясь в другой конец комнаты.

— Эй, что ты делаешь? — говорит она, когда я обхватываю рукой ее лодыжку и подтягиваю ее ногу вверх, чтобы я мог сесть в кресло.

Я кладу ее ногу на свое колено и забираю кисточку для лака из ее рук. Замешательство на лице Сиенны сменяется удивлением, когда я окунаю аппликатор во флакон, стоящий на тумбочке, и продолжаю начатую ею работу.

Она протягивает руку и кладет палец мне под подбородок, приподнимая мою голову вверх.

— Что бы сказали твои люди, если бы увидели, что ты красишь мне ногти на ногах? Это не очень-то по-мужски, знаешь ли.

Я приподнимаю бровь.

— Может, мне пойти и надрать кому-нибудь задницу после того, как я закончу? Это поможет сохранит мой статус альфа-самца?

— Не думаю, что в этом есть необходимость. — Она смеется. — Но я бы с удовольствием посмотрела на их лица.

— Никто никогда не сделает замечание по этому поводу, потому что если бы и сделали, то это означало бы, что они смотрели на твои ноги. И для них это добром не кончится, — говорю я и продолжаю выполнять задание. — Перестань шевелить пальцами ног.

— Прости. — Она фыркает. — Не забудь глиттер.

— Должен ли я знать, что это такое?

— Глиттер. Вот. — Она кладет мне в руку маленькую круглую баночку. Он наполнен каким-то мерцающим порошком. — Просто возьми маленькую щепотку и посыпь на ногти. Только быстро, а то лак высохнет и блестки не приклеятся.

Я внимательно рассматриваю крошечную штучку на своей ладони. Она меньше моего большого пальца, так что я никак не могу "отщипнуть" что-либо изнутри. С нескольких попыток мне удается его открыть. Я высыпаю немного блесток на ладонь, беру немного между пальцами и осторожно опускаю их на ногти Сиенны.

— Достаточно? — спрашиваю я и поднимаю голову, чтобы увидеть, что моя жена смотрит на меня, ее глаза блестят.

— Этого никогда не будет достаточно, Драго.

Я не слышу ни