вот когда он вышел из стен Кремля и поднялся на стены специального помоста – приветствовать подданных, то тут и началось время Грифича. Сперва – "Боже, царя храни", затем ещё десяток столь же торжественных песен, парад "Истинно верных" и прочие мероприятия.

Всё происходящее вызывало бурный восторг у зрителей – на зрелища эпоха не самая богатая, да ещё и религиозная подоплёка… Владимир видел множество людей, которые молились, опустившись прямо на колени – и нельзя сказать, что это были исключительно крестьяне, встречались и люди в дворянских платьях.

Торжества продлились почти неделю – и затем частично повторились в Петербурге. Попаданец выгреб из своей памяти буквально всё, что было можно – парады, кулачные бои и борьба, фехтование и фланкирование, силовое многоборье и армреслинг, клоуны на ходулях и многое, многое другое.

Основной же "фишкой" коронации было то, что большую часть представлений готовили сами зрители. То есть хотят портовые рабочие выпендриться – готовят представление и перед его началом объявляется, что именно они его готовили. Вроде бы нехитрый приём, но прошёл "на ура" и позволил не только проявить себя талантам, но и сэкономить достаточно круглую сумму. Впрочем, экономия эта оказалась бессмысленной – Пётр подарил их фаворитке…

Амнистия рядовым мятежникам прошла сразу после коронации. Ну как амнистия… Сперва долго нагнеталась обстановка и гвардейцы готовились к повторению "Стрелецкой казни"[129] и молились, родные же осаждали всех кого можно и нельзя, прося о помиловании, заступничестве и прочем.

После коронационных торжеств объявили, что рядовые гвардейцы…

"– Заступничеством Павла остаются в живых. В искуплении вины они отправляются в армию на десятилетний срок и без возможности повышения в течении трёх лет. Ну а кто проявит должное рвение в службе и храбрость в боях, сможет заслужить повышение и сократить срок немилости". Были там и другие оговорки – вроде невозможности находиться в будущем в Петербурге и Москве, некоторых иных ограничениях прав.

На фоне возможной смерти это выглядело милостью, да и со сроком службы… Все понимали, что максимум лет через пять на рядовых должностях в армии останутся разве что откровенные дурни, остальные же просто покинут армейские ряды. В общем, кара не была жестокой.

Эффект, которого добивался хитромудрый попаданец, давший императору такой совет, был предельно прост – сбросить напряжение в обществе.

"– Сам посуди, – говорит Владимир на очередной беседе с императором и Павлом, – сейчас ты вроде как помилуешь и большая часть дворянства выдохнет с облегчением. Ну кроме родственников казнённых… Впрочем, правила "игры" всем понятны и за их судьбу будут переживать только родные.

– А друзья? – Подал голос Наследник.

– Друзья? В первую очередь все будут переживать за себя. Тем более, что по факту казнённых будет не так уж и много – в основном всевозможные монастыри да служба в острогах[130] Сибири. А так… мятежники будут опасаться привлечь к себе внимание лишний раз, ну а дальше начнут выслуживаться – служба в армии, да в чине рядового, это не то, что может понравится гвардейцу. Новых же восстаний от них можно несколько лет не опасаться – они ж разбросаны будут, да под присмотром.

– А потом? – Заинтересовался Пётр.

– А что потом? – Развёл руками Рюген, – нет никакого "потом". Кто получит помилования, всё равно не смогут возвратиться в Петербург или Москву. Да даже губернские города будут не для всех! Так что какие там могут быть заговоры в деревне? Ну а захочешь вернуться в Общество – так докажи свою полезность да верность службой на благо Отечества. Докажет – добро пожаловать, ну а нет – так и сиди в провинции.

– Ну ты прямо настоящий иезуит, – хмыкнул император."

Помилование "от Павла" дало свой эффект – люди рыдали и молились за здравие царевича. Тот был польщён…

– Не стоит, – мягко сказал ему Владимир, – это временный эффект и не стоит на него рассчитывать. Понятное дело – работать над твоим обликом в глазах людей нужно, но постоянного эффекта не будет. И не забывай, что против тебя тоже будут работать – "чернить" в глазах толпы.

Были помилования не только рядовых гвардейцев – в живых оставили Панина и даже назначали того на официальный пост – командовать Камчаткой. В те времена это была такая дыра… К слову – в живых бывшего приятеля попросил оставить Грифич, вспомнивший, что в ТОМ мире Панин вроде бы долго занимал какой-то важный пост – и достаточно успешно. Помиловали и Дашкову – одну из главных участников заговора.

Но тут другое – была она урождённая Воронцова и приходилась сестрой фаворитке императора… Ну да – высокие отношения… Её тоже сослали, но уже в Оренбург и тоже назначили на официальный пост – заведовать всеми учебными заведениями города и губернии. Много и красиво говоришь о Просвещении? Ну так поработай на него…

К большому удивлению попаданца, Потёмкин в заговоре не участвовал, а ведь помнилась совсем иная история… Здесь это был бравый вахмистр Конной Гвардии, активно участвовавший в войне с Фридрихом – причём сперва как гвардеец, а потом как представитель Гвардии у Запорожского казачества, где получил сперва прозвище Нечёса[131], а потом и известность как лихой и абсолютно "отмороженный" вояка.

ЗДЕСЬ никаких контактов с Орловыми и Екатериной у него не было, так что недавно появившийся в Петербурге воин без особых раздумий присоединился к уланам и действовал во время мятежа настолько достойно, что получил в награду бриллиантовый перстень, тысячу червонцев и звание поручика Конной Гвардии – и это только как приложение к неплохому поместью.

Вообще, казней было немного – только гетман Разумовский и ещё буквально десяток человек. Правда – казнили их показательно-жестоко. В частности, Кирилла Разумовского перед казнью лишили дворянства и повесили – весьма позорная смерть.[132] Да и с его детьми поступили не слишком мягко, оставив только четверть оставшегося после "раскулачивания" отца состояния (в планах – раздача его верным людям) и это при том, что женат он был на Нарышкиной и изначально это было её приданое. Но к чести императора – это не было произволом, близкие покойного гетмана тоже были замешаны в заговоре, пусть и не слишком сильно.

Основная часть мятежников отделалась лишением большей части имущества и заточением по монастырям или службой в острогах Сибири – в зависимости от возраста и пола.

Был и неожиданный эффект помилования – по какой-то причине начали уверенно говорить, что "виной" тому не только милосердие ребёнка, но и влияние на Павла его Наставника – то есть самого Грифича. Отчасти так оно и