Девушка с силой захлопнула книгу и посмотрела на переливающиеся яркими бликами, как прозрачный хрусталь на солнце, струи воды. За этот месяц она научилась жить одна и надеяться только на себя.

— Марика, вот ты где, я тебя везде обыскалась. — На скамью плюхнулась Рита, второкурсница, подселенная в соседнюю комнату после отъезда снежных эльфиек. — У меня для тебя сюрприз!

— Какой сюрприз? — Марика не любила соседку, вечно сующую свой нос куда не следует.

— Ммм, хороший. Возле твоего «сюрприза» уже половина общежития профланировала, хи-хи.

— Не поняла, чего и зачем кому-то фланировать?

— Марика, — Рита капризно надула щечки, — тебе все прямым текстом надо? Ну ладно, тебя какой-то военный на вахте дожидается! Симпатяжка-а! — Соседка демонстративно облизнула напомаженные губы.

— Здравствуй, Марика.

Стоило девушке войти в холл, офицер вскочил с кресла. Стайка молодых прелестниц, тершаяся неподалеку от военного, плавно переместилась в сторонку, но ни одна из девушек холл не покинула. Все особы просто сгорали от любопытства…

— Тимур?! — Звонко щелкнула обложкой об пол выпавшая из ослабевших рук книга.

— Не похож? — От грустной улыбки белые полоски мелких шрамиков на лице молодого человека сложились в мимические лучики, сделав гостя старше на десяток лет.

— А где Риго? Он жив?

— Жив. — У Марики отлегло от сердца. — Собирайся, по дороге все расскажу.

Она подхватила оброненную книгу и побежала в свою комнату.

— Я быстро! — донеслось от двери.

Красотки в дальнем конце холла, среди которых была пара бывших одногруппниц Тимура, зашептались между собой. Девушки не могли поверить, что этот статный офицер и исчезнувший чуть больше месяца назад студиозус одно и то же лицо. Насколько форма меняет человека. А короткий волос ему идет…

* * *

— Руки убери.

— …

— Как будто я тебя голого не видела. Повернись, да не сюда, туда повернись. Стой.

— …

— Охальник, хоть бы Тимура постеснялся. Руки убери, а ну стой!

— Я те что, жеребец? Понукаешь…

— Кобель ты бессовестный, а не жеребец. Не крутись…

Тимур, прикрыв глаза, развалился в удобном кресле, притуленном в углу комнаты. Старое черное кресло совершенно не гармонировало с остальным убранством номера, выдержанного в светло-серых тонах, но было таким удобным, что сменить или выбросить его у персонала гостиницы не поднялась рука, сейчас Тимур как никогда был благодарен администрации за малодушие. Из душевой, куда Риго, в компании с Марикой, отправился, чтобы смыть остатки засохшей настойки, донеслось приглушенное хихиканье. Пусть лучше хихикает, чем нажирается вином, так он хоть на себя стал похож…

— Спиной повернись, надо смыть мыльный корень. Знаешь, а тебе идут эти шрамы, особенно те, что на лице, они придают некий гламурный шарм.

Тимур улыбнулся. Молодец девочка, похоже, она лучше, чем он, знает способы повышения самооценки обожженного друга. Настойка помогла: правая рука и нога Риго сгибались и разгибались, как до ранения, от переплетения уродливых жгутов осталось несколько самых жутких, превратившихся в тонкие беловатые полоски. Четыре шрама, словно след от удара когтистой лапы хищника, пересекали лицо парня, размещаясь друг от друга на расстоянии двух сантиметров. Первый брал свое начало от виска, второй рвал внешний угол правого глаза, из-за чего казалось, что молодой человек постоянно прищуривается. Третий жгут заходил на щеку и вытягивался к уху, глубокой бороздой врезаясь в волосы за верхней мочкой. Четвертый рождался на подбородке, бежал немного наискосок, отрывал кусочек нижней мочки уха и резко спускался на шею, где из него ветвистыми корнями спускались по боку и спине еще несколько зарубцевавшихся жгутов. Вполне возможно, что эффект мог быть и лучше, но доморощенный доктор побоялся делать втирания на лице. Оставалось возвести молитву Близнецам и поблагодарить их за то, что они свели его с Керром и не позволили Марике увидеть уродства друга до применения драконьей крови.

К их приезду из школьного общежития в гостиницу в комнате был наведен идеальный порядок. Горничные отработали золото на двести процентов. Полы были вымыты и тщательно натерты воском, убрана пыль, форма выстирана, высушена, выглажена и помещена в шкаф. От бутылок и запаха вина не осталось и следа. Громадный букет цветов в малахитовой вазе наполнял помещение ароматом лугов. Девушки умудрились сменить постель под спящим Риго. Не был забыт и наказ о втором комплекте, хотя после работы горничных терялся некоторый его смысл, но, Тимур усмехнулся, судя по настрою Риго, оно ему пригодится, — как бы не порвали старое в порыве страсти…

— Миленько, — высказалась Марика, чинно вплывая в комнату и благодарно кивая Тимуру, придержавшему дверь.

— Да, неплохо, — подтвердил он.

— Какие будут задания?

— Задание одно: поставить человека, впавшего в черную депрессию, на ноги.

— Ой, а что это с ним? — Палец девушки ткнул в черные разводы на лице спящего.

— Следы от настойки.

— Понятно. — Хотя ничего ей понятно не было.

— Раз понятно, то давай будить нашего героя.

Общими усилиями Риго был разбужен, раздет догола и впихнут в душевую. Перед этим он пытался кричать, качал права, но, натолкнувшись на суровый взгляд подруги, умолк, потом разогнул в локте правую руку и застыл на некоторое время. Мозги «пенсионера» отказывались принимать чудесное выздоровление без достоверного объяснения.

— Драконья кровь, — ответил Тимур на требовательный взгляд друга.

— Откуда?

— Это долгая история.

— Я никуда не тороплюсь.

— Отмойся сначала. Марика, не поможешь? А то, э-э-э… — замялся Тимур. Девушка стрельнула глазками в Риго, кокетливо улыбнулась и согласно кивнула. Объяснять ей ничего не пришлось, обостренным женским чутьем или интуицией она понимала ситуацию. «Больной» залился краской до самых кончиков ушей, ставших ярко-пунцовыми. Но-но, можно подумать, что никто не знал о тайных визитах в женское общежитие и ловких проникновениях в открытое окно второго этажа, по забывчивости не закрытое Марикой. Нет, похоже, здесь что-то другое: Риго было стыдно за себя, за то, что он забыл друзей и предпочел топить горе в вине, за то, что он сорвался. Такое не подобает мужчине и воину. — Идите уже.

— Ты обещал рассказать, — донеслось из душевой. — Не вздумай увильнуть!

— Не вздумаю, — ответил Тимур, падая в объятия черного кожаного кресла.

Под мерный шум воды, доносившийся из-за двери душевой, Тимур чуть не уснул, ему не мешали ни хихиканье, ни громкие возгласы моющихся. Наконец плеск воды прекратился, дверь душевой распахнулась, выпустив наружу запахнувшихся в халаты голубков.