• это дает нам свободу назначить все свои решения верными;

• вина и самобичевание делу не помогут, а вера в себя – вполне.

Снова хочу напомнить: мы занимаемся не самообманом, а переосмыслением. Обман – это когда описание противоречит реальности. Мы же стараемся найти описание, которое подойдет к доступным наблюдениям и воспоминаниям лучше (!) прежнего – окажется более убедительным, красивым, достоверным. И при этом позитивным. Работа нетривиальная, требующая знания специальных приемов.

Второй момент – позитивное восприятие не отменяет стремления поступать наилучшим образом. Теодор Рузвельт сформулировал это так: «Делай, что можешь, с тем, что ты имеешь, там, где ты есть». Это важно, потому что пассивность хороша как временный отдых, а радости состояния потока доступны лишь тому, кто действует. И старается выбирать лучшее из доступного. Таковы наши инстинкты.

Меня иногда спрашивают: «Как ты решился стать писателем (начать вести тренинги, консультировать)? Как ты не побоялся облажаться?» А дело просто: мне каждый раз казалось, что я уже молодец и знаю достаточно. И с этой верой я делал что мог. Что-то получалось, где-то обламывался. И это поддерживало мое желание продолжать учиться, чтобы работать лучше. Годы показали, что эта стратегия хороша.

Ричард Бендлер называет это позитивной зависимостью. Эта стратегия часто используется в спорте: когда ты пробуешь новый трюк, неудача предопределена, она не может удивить и не дает информации. А потому ее можно смело игнорировать! Зато когда у тебя хоть что-то получается, это прогресс, это радость, это важно. Мы фокусируемся на удачных попытках, и тренировки затягивают!

Оценили ход мысли? Неудача естественна, поскольку мы только учимся. Поэтому неважно, сколько раз у нас не получилось, – в зачет идут только успешные попытки! И если у тебя получилось два раза из ста, у тебя есть два повода для радости – остальное пофигу. Кто поступает наоборот, до мастерства дожить не может: желание учиться корчится под ножом самокритики. Поэтому важны только успехи.

Следующий фокус – детализация. Он противоположен объединению. Там мы расширяли границы случая – здесь сужаем. Зачем? Чтобы найти, что конкретно нас не устраивает! Что это даст? Выгод аж две: первая – мы уменьшаем нежелательный кусочек реальности. Сравните: «мне больно» и «у меня болит палец», «все пропало» и «надо переписать два абзаца в документации». Проблема тает на глазах!

Собственно, теперь ее можно решить малыми средствами. Так частенько случается в механике: огромная махина выходит из строя, а потом оказывается, что для ремонта достаточно подкрутить один винтик или припаять один проводок. Так бывает и в общении: собеседник раздражает, а потом выясняется, что ты всего лишь не закончил беседу, когда она себя исчерпала. Локализуйте!

Второе преимущество – конкретизируя проблему, мы неявно подразумеваем, что в остальном у нас порядок. И напоминаем себе об этом! Организм в целом здоров, работа в целом идет штатно. На этом принципе основана техника работы с болью: локализовать ощущения, а затем прочувствовать область вокруг боли. Выясняется, что приятных сигналов организм посылает больше – надо лишь внимать.

Но можно детализировать и хорошее. Зачем? Вычленяя самое вкусное, ты можешь заметить, что обеспечить себя им легко, потому что оно сравнительно маленькое и доступное. Я не могу позволить себе купить собственный лес, но я могу гулять в лесу рядом с домом. Я не могу пообщаться с Фридрихом Ницше, но я могу читать его книги. Кое-что мне доступно, и этого часто бывает достаточно.

Итого:

• мы учимся описывать реальность более достоверно и позитивно;

• сам по себе позитивный взгляд не отменяет стремления делать лучшее;

• при учебе неудачные попытки – норма, а потому не стоят внимания;

• фиксация на успехах делает тренировки радостными и привлекательными;

• детализация хороша как с тем, что нас не устраивает, так и с тем, что нам нравится.

Наверняка вы знаете, что от подбора слов зависит восприятие. Одно и то же событие или явление можно описать разными словами, и оно вызовет разные эмоции и разное ответное поведение. В дорогих ресторанах не зря изгаляются, создавая описание повкуснее: «Румяная картошечка, обжаренная с лучком и белыми грибами от шеф-повара…» Слюнки должны потечь еще при чтении меню!

Законы пропаганды тоже всем знакомы: «Наши плодородные земли – их никчемная пустошь, наши доблестные воины – их злобные бандиты, наш благородный лидер – их коварный тиран, мы освобождаем – враги оккупируют…» Я иронизирую, но приемы-то работают! И это повод внимательнее отнестись к тому, какими словами названы те или иные события нашей жизни или наши поступки.

Дело в том, что большинство историй, звучащих в твоей голове (и формирующих воспоминания и самовосприятие!), придуманы не тобой. И даже не родителями, которые их тебе рассказывали. Слова передаются из поколения в поколение. Или через культурное наследие – фильмы, книги, а сейчас все больше мемы… Их тупо повторяли, когда это казалось уместным… Не пора ли уже сделать аудит?

Грубость может оказаться искренностью. Глупость – неопытностью. Торопливость – энергичностью. Необщительность – избирательностью. Лень говорит о неучтенной важной потребности. Тревога подсказывает, что нужно лучше подготовиться. Эгоизм называется умением жить для себя. Ревность означает, что партнер ценен. Предыдущие слова оказываются не правдой – они всего лишь привычны.

Согласитесь, описания «у него руки-крюки» и «он склонен к интеллектуальному труду» могут честно характеризовать одного и того же подростка, но ведут в разные стороны. Первый толкает человека стать плохоньким рабочим, второй – хорошим ученым. И это не повод злиться на родителей – это возможность заново посмотреть на себя и свою жизнь, чтобы заменить слова на продуктивные.

Здесь мне хочется вспомнить Стивена Хокинга. Природа его обделила? Можно сказать и так. Но лучше признать, что она помогла ему сфокусироваться. Миллиарды людей не имеют таких ограничений и их жизнь размазана, как манная каша: слишком богатый выбор. А Стивен мог ровно то, что мог. Ему некуда было разбрасываться. Весь свой потенциал он сконцентрировал в одной точке. И стал великим.

Следующий прием – уместность. Суть его в том, что одно и то же качество может быть полезным в одном контексте и мешающим – в другом. Упрямство подростка в разговоре с отцом в контексте спорта оказывается настойчивостью. Сомнения, убивающие презентацию товара, становятся источником ценных идей, когда мы работаем над его улучшением. «Грязь – это нужное вещество в неправильном месте».

Мы не всегда замечаем свои ценные качества, потому что их порицали в силу неуместности. Нас ругали за непослушание в школе, но во дворе оно могло бы превратиться в лидерство. Нас высмеивали за тормознутость, а ровно она же становится тщательностью и учетом всех нюансов в работе. Мы вызывали недовольство и гневные эпитеты, но дело было не в самом качестве, а в его уместности.