По правде говоря, затеяв поиск на пустыре, она не слишком надеялась на успех. Хрустнувшую под ногой бутылку мог унести ветер, утащить бродячая собака, растоптать кто-то из двуногих. Шансов на то, что та бутылка еще сохранилась, было немного. И теперь Арина едва поверила своим глазам. Даже дыхание перехватило. Наверное, именно так должен чувствовать себя мусорщик, обнаруживший среди вонючих отбросов бриллиантовое колье. Хотя, пожалуй, нет. Мусорщик вряд ли ожидает найти драгоценности, а она все-таки надеялась… Но чувство было сильное.

Отсняв травяную проплешину с валявшимся посреди нее смятым пластиковым комом со всех сторон, Арина бережно упаковала драгоценную бутылку в пакет. Только бы Зверев был на месте… и в хорошем настроении… если результатов обследования придется дожидаться, у нее сердце не выдержит…

В понятые Клюшкин притащил парочку из заседавшей под ближайшими кустами теплой компании. Один оказался грузчиком соседнего магазина, второй — бывшим, ныне на пенсии, сантехником. Из всей компании только у этих имелись с собой паспорта. Что, кстати, тоже можно было считать удачей почти невероятной. Иначе пришлось бы ходить по квартирам, а это время, время! Арина чувствовала, как оно уходит — стремительно и неудержимо.

— Куда теперь, Арина Марковна?

— К экспертам! — слегка задыхаясь, скомандовала она. Пальцы, сжимавшие драгоценный пакет с бутылкой, слегка дрожали, и в животе было холодно, как когда-то бывало перед особо страшными экзаменами.

К Звереву Арина ворвалась так стремительно, что он едва не выронил колбу, которую сосредоточенно потряхивал, вглядываясь в мутно-зеленое содержимое.

Влетела, плюхнула на стол драгоценный пакет, взмолилась:

— Артем Валерьевич!

— Вершина, я тебя убью, ей-богу! Каждый день ведь! Я вообще-то уходить уже собрался.

— Лерыч, миленький, можешь быстренько глянуть?

— И что ты хочешь, чтобы я тут нашел? — недовольно буркнул криминалист, заглядывая в пакет. — Какие следы? Если пальцы, то… хотя под дождем она не была, но… сомневаюсь.

— Ну… пальцы — это если очень повезет, думаю, вряд ли. Главное — внутренняя поверхность. Сколько сохраняются следы продуктов выстрела? Ну хоть что-то должно же было остаться!

— Следы продуктов выстрела? — повторил Лерыч, осторожно извлекая остатки бутылки из пакета. Заметил дырку в донышкке, присвистнул. — Вот оно что… Думаешь, ее в качестве глушителя использовали?

* * *

Устала она, что ли? Почему-то ни триумфальный допрос Софи Бриар — господи, неужели это было сегодня утром? — ни гениальная находка на шубинском пустыре, ничего Арину не радовало. В голове упрямо звенело пахомовское «потому что у Баклушина конкретика, а не домыслы, как у тебя».

Случались, конечно, в ее работе разносы, и даже куда более жестокие, Чайник мастер был «строить» вверенный персонал, но сейчас почему-то было особенно обидно. Может, потому, что Пахомов — не Чайник. Ни в каком смысле.

На улицу Арина вышла осторожно, с оглядкой: не то у нее сейчас было настроение, чтобы терпеливо повторять репортерам «без комментариев». Но сегодня вокруг не наблюдалось ни одной личности с камерой или микрофоном. Ж-ж-журналисты, фыркнула она. Налетели, покаркали — и фьюить, нет их. Как в детском стишке: ладушки-ладушки, где были — у бабушки… сели, поели, опять улетели. С-с-стервятники!

После пахомовского выговора на душе скребли кошки. Сейчас бы поплакаться. Зря она ту смску написала. Позвонить, сказать, что обстоятельства опять изменились? Ужасно глупо будет выглядеть. Ничего, сами справимся.

Ой! Она даже губу закусила, углядев вдали вылезавшего из машины Эрика. Все-таки приехал! Именно сейчас, когда он так ей нужен!

Арина прибавила шагу. Если бы не близость служебного здания, она, может, и вовсе побежала бы навстречу, может, даже на шею кинулась бы… или просто, подбежав, уткнулась в мягкие отвороты кашемировой куртки. Но сейчас это почему-то казалось глупым. Только что написала — не приезжай, а сама что? Семь пятниц на неделе?

Все это пронеслось в голове за долю секунды.

И хорошо, что не кинулась — яростно подумала она минуту спустя. «Мы разошлись, как в море корабли», крутилась в голове глупая песенка. Но ведь действительно — точнее и не скажешь.

Когда они поравнялись, Эрик, слегка улыбнувшись, вежливо кивнул — как приветствуют дальних знакомых — и прошел мимо.

Она точно на стенку налетела. Даже лоб потерла — нет ли шишки. Шишки не было.

Арина обернулась. Эрик свернул в проулок между зданием и оградой сквера. Чувствуя себя козой на веревочке, она сделала в ту же сторону несколько шагов — и увидела за углом очень, очень знакомую фигуру. В сером кожаном пальто — такое было одно на все управление. Баклушин, чтоб его черти взяли! Эрик протянул руку, и они оживленно о чем-то заговорили.

Что за черт?!

Арина пнула завиток чугунной ограды. С нависшей из-за нее липы — уже почти совсем голой — вспорхнула недовольная синичка.

Ну и ладно, ну и пожалуйста, ну и не больно-то хотелось!

Да-да-да, у этой встречи могли быть самые невинные объяснения. Могли, мысленно усмехнулась Арина, только вероятность примерно такая же, как наткнуться в ночном клубе на монашку.

Если бы Эрик встречался с любым другим из ее коллег… но Баклушин! Который — ах ты, черт! — возобновляет два дела из шубинского списка! Пожар и — та-да-да-дам! — убийство Ведекина!

Изобразив на лице «ах, я утюг не выключила! (ну или сейф не заперла)», Арина прошмыгнула обратно в здание. Увлеченно беседовавшие Баклушин и Эрик ее не заметили.

Только добравшись наконец до собственного кабинета и плюхнувшись в собственное кресло, она позволила себе хлюпнуть носом. Прикусила губу, дошла до двери, повернула ключ на два оборота — на случай, если Ева начнет ломиться. Вот теперь можно было и поплакать.

Но для начала надо было сделать то, что следовало сделать в первую очередь. Еще неделю назад.

Адвокатская контора, которая представляла интересы господина Транько — и, в том числе, предоставляла защиту в деле об убийстве Траньковского начальника охраны — нашлась в мировой паутине моментально. И двух минут не прошло с того момента, как Арина включила компьютер, а нужный сайт уже открылся, и со страницы «Наши специалисты» на нее озорно глянули знакомые до боли в сердце глаза. Эрик Белявский, помощник адвоката, младший партнер. М-да. Приятно познакомиться.

Плакать почему-то расхотелось.

* * *

Днем Арина прислала смску, сообщив, что сегодня за ней заезжать не нужно. Смска была настолько безлика, что Эрик даже испугался на мгновение: неужели она что-то заподозрила? Хотя не должна бы, крючок был насажен крепко. Впрочем, вечером, после разговора с Борькой, это и вовсе перестало играть роль. Арина перестала играть роль. В его пьесе ей роли больше не было. И когда он — еще до разговора, но уже зная, о чем пойдет речь — кивнул Арине как едва знакомой, это было почти приятно. Да что там — просто приятно. И даже очень.