Плац был занят, так что пошли на целину за левадой. Вернее, вначале планировали идти в сад, но Гонжище попросил все же за леваду, пожалуйста. Мне было все равно, не нашла причин ему отказать. Но совершенно не ожидала, что там будет столько снега. Я своими сапогами его успешно зачерпывала. И все мои попытки побегать провалились.

Развлекались следующим образом. Я уходила в разных направлениях от левады и звала Гонжищу за собой. Он шел (иногда рысил, поднимая снежные брызги — красивое зрелище). Доходили до нужной точки, коник съедал морковку, и поворачивали назад. Один раз Гонжище сказал, что ему просто так идти скучно. Поэтому он взвизгнул, замотал головой и сделал несколько прыжков. Остановился и оглянулся, чтобы оценить реакцию. Я захихикала. После этого развлекались так: уходили от левады шагом, разворачивались, Гонжище включал жеребенка и с воплем «Ииииии!!!!» подпрыгивал и с козлопуками мчался назад, потом останавливался и дожидался меня и морковку. Это была веселая часть.

А потом случилось страшное.

То есть тоже не сразу.

Гонжище, который находился метрах в 15 от меня, вдруг решил лечь. Мне лежащий Гонжище очень нравится всегда, поэтому, как только он улегся, но еще не успел начать валяться, я завопила: «Аааай, молодеееец!»

Гонжик настрополил уши: я молодец? Правда? В смысле, молодец морковный? Серьезно? Ну, ладно, я тогда полежу, если ты серьезно.

А я в это время, пыхтя, бежала к нему. Добежала, скормила морковку. Гонжик полежал, повалялся, снова полежал.

Потом Гонжище встал, но почти сразу же, подумав, снова лег. Морковку взял, но без фанатизма. Встал.

Потом снова лег. Я, слегка удивившись, протянула морковку. Гонжище потрогал ее верхней губой — и… не взял!

Вот скажите, что мог подумать такой псих-одиночка, как я, если лошадка так и норовит лечь — и при этом отказывается от вкусняшки? Такой псих-одиночка подумает об одном: у лошадки КОЛИКИ!!!!

— Гонжище, — дрожащим голосом произнесла я, пытаясь сунуть ему в пасть морковку. — Гонжище, ты же только что носился как взбесившийся единорог! Так же не бывает внезапно, правда? Гонжище, вставай, пожалуйста! На морковочку! Ну, давай же!

В ответ моя лошадь издала долгий стон и вытянулась на боку. Я похолодела.

Когда-то мы с моей первой собакой развлекались игрой с красноречивым названием «Я умерла». Я валилась на пол, раскидывала руки и ноги и возвещала о своей безвременной кончине. А Элси прыгала вокруг и проводила реанимационные процедуры.

Сейчас я испытала что-то вроде дежавю.

Гонжище валялся на боку, а я вначале ползала вокруг на четвереньках по снегу, периодически прижимаясь к боку ухом и пытаясь услышать, «бурчит» ли в животе (от страха казалось по-разному), а потом прыгала, пытаясь воззвать лошадку к жизни и в перерывах сунуть в пасть кусочек морковки. Гонжище же весьма убедительно изображал труп: прикрывал глаза и говорил, что раньше нужно было думать, как бы морковкой накормить, а сейчас все: поздно пить боржоми.

Наконец я дрожащими руками привязала к недоуздку корду и стала размахивать ею в воздухе как флагом, требуя немедленно встать.

Гонжище снова тяжко вздохнул («как же вы меня все достали!»), из положения «на боку» переместился в обычную лежачую позу, чуточку подумал и таки встал. А потом… отряхнулся и деловито полез носом в мой карман: морковочка моя там осталась еще? И довольно живенько порысил рядом со мной по направлению к леваде. Я зато бежала на подгибающихся ногах.

Но была так счастлива, что даже не озвучила Гонжищу, какая же он все-таки скотина.

Ничего не понимают

Когда весной кони жили еще по зимнему режиму и стояли в леваде, заваливаюсь я туда. А левада очень большая, и первая половина (возле входа) еще ничего, а вторая половина (где кони и тусили) — сплошная чача. А в чачу мне не хотелось — там и сапоги можно оставить.

Поэтому зову: Гоооонжик! Гон-жи-ще!!!

Он вначале делал вид, что не слышит (правильно, долго не приезжала, могла вообще не являться). Потом голову поднял, смотрит. Но не идет.

Придется тебе, видимо, идти, говорит Юля. Не, отвечаю, я туда не пойду. И снова надрываюсь:

— Гоооонжиииищеееее! Мы идем в сад! В САД!!! И чем дольше ты здесь стоишь, тем меньше у тебя там будет времени! И кому ты делаешь хуже?!

Гонжище подумал, сделал шаг, остановился.

— Там трава!!! — аргументирую я. — Там много вкусного!!!

Гонжище вздохнул, решил, видимо, что случай пообижаться на нерадивого человека еще представиться, и пошкандыбал ко мне.

А вы говорите, ничего они не понимают.

Долой конкурентов!

Чищу Гонжищу в деннике и слышу за спиной громкое “МЯУ!!!”

Оборачиваюсь — на двери балансирует кот Симба, требуя внимания, любви и ласки. А этому рыжему щекастику не откажешь.

Глажу котика, и тут Гонжище дерг-дерг меня за капюшон! Мол, ты вообще страх потеряла??? Ты к кому приехала???

— Окей, — говорю, — не злись! К тебе я приехала, к тебе!

А он уже носом щетку пихает: продолжай, не отвлекайся! Хотя чиститься не особо любит.

Повернулась я к нему, снова начала чистить. Но Гонжище такой: подожди, я щас!

Подходит к двери и… носопырой спихивает с нее Симбу в проход! Правильно, от конкурентов надо избавляться, а то мало ли…

Лошадиные мифы

Слушала подкаст Alexandra Kurland. Она долгое время работает с лошадьми, пишет книги и выпускает курсы о кликер-тренинге.

Она рассказала, что долгое время сталкивалась с двумя живучими мифами относительно лошадей:

1. Лошади — глупые животные, поэтому в работе с ними не обойтись без жестокости. И при этом:

2. Лошади не чувствуют боли.

Линда Теллингтон-Джонс опровергла второй миф, а Карен Прайор — первый. Но люди настолько увязли в своих "верованиях", что им было очень тяжело увидеть очевидное: сколько боли может испытывать лошадь (и поэтому сопротивляться), и насколько лошади умны и обучаемы.

Когда человек меняется сам, только тогда он может увидеть, насколько умны животные.

Гонжик и его приемный сын

Я влюбилась. Малыш Спектр — этакая лошадиная копия моего эрделя Яшкина: смелый, активный, дружелюбный, любопытный и самостоятельный. Приемный сын Гонжика. Его владельцам очень повезет.

Почему приемный сын Гонжищи? Потому что, как только он родился и стал выходить с мамой Снежинкой на улицу, Гонжик сразу же начал их защищать активно. Поначалу, мне рассказали, вообще никого к ним не подпускал! И долгое время отказывался идти в сад, пока Снежинку и Спектра не выпустят