В общем, полет из-за надоедливого попутчика прошел не очень хорошо. Катя еле отвязалась от него, дав неправильный телефон и солгав, что после приземления у нее запланирована куча дел и только потом она поедет в отель. А эту «кучу дел» она желает завершить одна. Отвязаться от Родиона Юрьевича оказалось не так-то просто, но в аэропорту Катя все же оторвалась от него и удалилась твердой, решительной походкой, чтобы обозначить, что направляется по делам и не нуждается в компании. Шла и ругала себя на чем свет стоит.

«Вот ведь дура! Лишние неприятности… Сразу бы рявкнула, чтобы отстал! Так нет! Все чего-то стесняешься… Зачем я сейчас иду? Куда? В чужой стране… Сейчас бы уже на такси ехала, как все нормальные люди…»

Она зашла за угол одной из торговых палаток и стала выглядывать оттуда, словно воришка, выслеживая, уехал Родион или нет. Периодически она пряталась: мелькала какая-нибудь фигура в сером костюме, а ей казалось, это Родион. В итоге Катя вовремя поняла, что ее поведение может заинтересовать службу безопасности аэропорта, и решила все-таки переждать опасное время в кафе. Обедать в здании аэропорта она не хотела, поэтому покинула его и отправилась в поисках более-менее подходящего местечка. Такое обнаружилось примерно в двухстах метрах в уютном небольшом погребке, вместе с сувенирами для туристов. Меню на английском не было, но к Кате позвали человека, владеющего этим языком. Из всего достаточного для небольшого заведения многообразия еды Екатерина выбрала средней величины порцию молочного поросенка с тушеной капустой и стакан местного пива, чтобы и наесться до отвала, и снять стресс перелета. Калорийный, большой обед.

Она устроилась на небольшом мягком стульчике с деревянными резными ножками, за круглым столиком на двоих со скатертью с национальным орнаментом и слушала фоновую, очень приятную, тоже национальную музыку. Потрескивал огонь в настоящем камине, доносился неспешный разговор на непонятном языке. От кружки пива Екатерина окончательно расслабилась, настроение заметно поднялось.

Почти все столики были заняты. Катя вспомнила, что в какой-то передаче одиноко путешествующим туристам советовали питаться там, где едят местные жители: там и пища хорошая, и цены невысокие. Похоже, она попала именно в такое место.

Ее внимание привлекло некое движение. В проходе появилась фигура высокого, статного мужчины. Катя мельком скользнула взглядом по его фигуре и лицу, и взгляд словно прилип к нему. Настолько интересного мужчину она еще никогда не видела. Короткая стрижка, темные волосы, слегка смуглое худое лицо и выразительные глаза неопределенного глубокого цвета. Очень породистое лицо настоящего мужчины, как сказала бы ее бабушка. В то же время в нем было что-то необузданное, навевавшее Кате мысли о Тарзане. Он буквально прожег девушку взглядом и разместился через столик от нее. Катя очень обрадовалась, что ей еще не принесли еду: она очень глупо выглядела бы с открытым ртом и торчащим оттуда куском мяса. Почему-то она мгновенно замерзла, несмотря на то что в подвальчике было тепло и весело потрескивал камин.

Официантка принесла огромную глиняную тарелку с аппетитно шкворчащим куском молодой свинины, мелко нарубленной и квашенной по местному рецепту капустой и овощами. Также рядом с ней приземлилась увесистая кружка с темной жидкостью – пивом, которое Катя заказала повторно. Девушка заботливо поставила плетеную корзинку с большими кусками светлого и серого хлеба и улыбнулась. Большего она и не могла, ведь по-английски не говорила. После Екатерины официантка подошла к новому посетителю, красавцу мужчине, и попыталась принять заказ. Катя сидела сама не своя: никак не могла себя заставить не думать об этом типе. И судя по тому, что к его столику, тоже на двоих, подозвали молодого человека, знающего иностранный язык, которого вызывали к Кате, мужчина тоже был иностранцем. Но оно и видно – слишком породист, слишком высок и красив…

Катя не знала, куда деть глаза: он тоже периодически пронзал ее своим взглядом. Екатерине после озноба стало нестерпимо душно, она оттянула ворот своего розового свитера и незаметно подула внутрь. Свинина была сочной и мягкой, овощи свежими, а капуста очень вкусной. Пиво – хмельным. Краем глаза Катя отметила, что мужчине принесли чашку кофе и какую-то выпечку. Смотреть она на него не могла, так как испытывала доселе не изведанное ей чувство неудобства и ужаса от его красоты и харизмы, если так можно выразиться.

Внезапно в подвале резко потемнело, раздался какой-то неприятный, свистящий звук. Катя напряглась, посетители закрутили головами и начали взволнованно переговариваться. Катя находилась в невыгодном положении, так как ей переговариваться оказалось не с кем. Она испугалась не на шутку, раздался звон стекла и крики, а ей никто и объяснить ничего не мог. Внезапно свет погас совсем, а затем из темноты начали выплывать встревоженные лица работников кафе, освещенные прыгающим, красноватым светом. Они несли в каждой руке по две, по три свечки и щедро расставляли их на столах посетителей, по полкам и нишам на стенах. Помещение наполнилось неярким светом свечей и камина: словно яркий огонь вырвался наружу и разбрызгался по подвалу маленькими язычками. Наконец к побледневшей Екатерине подскочил англоговорящий парень и затараторил на не очень хорошем английском:

– Только не волнуйтесь! Сейчас здесь будет светло! Вот – свет! Может, вам две свечки? Или три? Как у вас в стране, это не плохая примета?

– У нас плохая примета, если разобьется зеркало, – «успокоила» его Катя, – а я слышала звук разбитого стекла…

– Это не зеркало. Это разбилось стекло окна на лестнице! Никаких беспокойств! Сейчас там рабочие заделают все фанерой, дуть не будет. А уже завтра поставят новое стекло! – парень говорил быстро и суетливо.

От его дыхания пламя свечи колыхалось, отбрасывая причудливые блики и тени. Катя невольно посмотрела на столик, за которым сидел заинтересовавший ее посетитель. Сердце рухнуло вниз. Столик был абсолютно пуст, и, судя по оставленным на нем деньгам, которые освещала сиротливая свечка, не существовало надежды, что он ушел просто в туалет и скоро вернется. От нахлынувшей волны отчаяния Катя даже растерялась.

– А что со светом? – спросила она служащего, сглатывая ком в горле.

– Там, на улице, внезапно поднялся ураган! Нонсенс! Под Рождество! Просто смерч какой-то! Штормовое предупреждение объявляли, но никто не отнесся серьезно… А там что творится-то! Ветер, снег, дождь, град! Все сразу! Стекло выбило, провод где-то оборвало! Сейчас пытаются дозвониться до аварийной службы по сотовому телефону, потому что обычная телефонная линия тоже оборвана… Но там все время занято, видимо, весь город звонит… Вам что-нибудь еще принести?

– Спасибо, счет, – машинально ответила Катя, и парень ушел.

Она снова посмотрела на опустевший столик, и ее снова накрыла волна отчаяния. «Что со мной? Ну, был какой-то мужчина, выпил кофе и ушел… И дальше? Вот именно… Ушел, и все… И я больше его никогда в жизни не увижу. Боже мой! Какие у него были глаза… плечи… Ведь он кого-то любит, целует, обнимает. Чего это я? Ах уж эти подружки! Настроили меня на эротический лад, мол, встретишь мужчину мечты! Вот мне теперь и мерещится принц в каждом встречном! А ведь такие мужчины, скорее всего, заняты, наверняка окружены женским вниманием и любовью… Что меня так зацепило? Дни перед Новым годом, пиво, погребок в Будапеште, и вот является неземной красавец! Вот крышу и сорвало… Нет, он тоже по-особенному смотрел на меня, очень внимательно… Он заметил меня… я не могу быть настолько слепа…. Может быть, я ему даже понравилась. И всего-то надо было улыбнуться, может, посмотреть по-особенному… Дать человеку понять, что он меня заинтересовал. А я совершенно не умею строить глазки. Даже наоборот! Если мне мужчина нравится, я будто кол сразу проглатываю, просто деревенею. Вот и упустила… Даже смешно, он так быстро исчез, может быть, испугался урагана? С каким-то идиотом в самолете я общалась без тени стеснения! А вот на мужчину, который понравился, даже посмотреть нормально не смогла!» – ругала себя Катя с ужасом: то ли она упустила свой шанс, то ли на нее с такой силой подействовало венгерское пиво. Кстати, пиво она одна заказала в этом погребке, да и кто из нормальных людей станет увлекаться этим напитком зимой? Все пили какие-то коктейли, аперитивы, коньяк или вино.