– Да что рассказывать, – пожал плечами я. – Переговоры, конечно, я бы непременно сорвал, но ты умудрился это сделать раньше. А сейчас, – я тяжело вздохнул, – мне надлежит двигаться в замок Ховерш-тейн, где меня ждет встреча с императором Отгоном, будь он неладен!

– 0-ля-ля! – Бельрун присвистнул от удивления. – И что, ты пойдешь туда один?

– Не совсем… – уклончиво ответил я. Мне действительно вовсе не улыбалось идти на встречу одному. После нашей константинопольской встречи сомнения в том, что Лейтонбург не преминет организовать мне теплый прием, были бы попросту наивны. Необходим был очень весомый аргумент для того, чтобы убедить императора выслушать своего собеседника, не предпринимая при этом попыток расправиться с ним. И на этот раз такой аргумент у меня был.

– Знаю я этот замок, – задумчиво проговорил мой друг. – Глухое местечко… Там раньше дорога была через перевал, потом ее оползнем накрыло. Вот и стоит он над этим завалом, как дурак, упертый носом в стену. Ты как знаешь, но, по-моему, там западня, – предостерег меня Винсент.

– Мне тоже так кажется. Поэтому и хочу спросить тебя… – Я слегка замялся, стараясь подобрать как можно более нейтральные слова, – ты местность эту, я так понял, хорошо знаешь. Есть ли там поблизости площадка, где бы можно было… где бы мог…

– Что мог? – подозрительно посмотрел на меня Бельрун.

– Мог сесть дракон, – наконец выдавил я.

– Кто?! – воскликнул циркач, от неожиданности чуть не подавившись хлебом.

– Ну, дракон… – я развел руками. – Крупный, правда. Ярдов этак на тридцать пять…

Бельрун, на удивление быстро пришедший в себя, иронически хмыкнул.

– Ну конечно, что еще от тебя можно ожидать…

Значит, слушай. Перед замком площадки нет, но во дворе он вполне садет. Хорошо, с тобой понятно. А нам-то что делать?

– Да разве я вас брошу! – улыбнулся я. – Перекинусь парой слов с Лейтонбургом, и в цирк, морды бить…

Когда мы перестали хохотать, Винсент вновь сделался серьезен и настойчиво переспросил:

– Где мы встречаемся? Я задумался.

– Винсент, скажи, ты знаешь какое-нибудь приметное местечко недалеко от Женевы? Постоялый двор, например? Дня через два я бы вас там нашел.

– Знаю, – немедленно ответил он. – Мост через Рону. Мимо него ты никак не проедешь. Там перед ним как раз харчевня, так и называется «Мост». Так себе харчевня, но мы подождем, может, ты чего с императорского стола прихватишь.

Я улыбнулся, вспоминая последнюю трапезу с его величеством.

– Ладно, – хлопнув себя по коленям, решительно произнес Бельрун. – Давно собирался это сделать… Вот что. Дракон драконом, а одного тебя отпускать все равно нельзя. Местности ты совершенно не знаешь…

Он рывком вскочил на ноги и быстро направился к повозке с гоблином.

– Ну что, друзья мои? – обратился он к Эжени и Люка, отдыхавшим, как и мы, в тени своего фургона. – Не кажется вам, что наш Тагур слишком засиделся в своей клетке?

– Ой, Винсент! – девушка радостно подскочила к владельцу цирка. – Ты наконец-то решил это сделать?

– Правильно, – неожиданно улыбнулся Люка Руж. – Мы как раз на его родине. Надо выпускать.

Тагур, меланхолично наблюдавший за нами, поставил уши торчком и разразился радостным рыком. Бельрун подошел к клетке и одним рывком отодвинул засов.

– Гуляй, красавчик! Теперь ты дома.

Гоблин с достоинством выбрался из своего тесного обиталища и, радостно поблескивая глазами, вновь довольно заурчал.

– Да! Если тебе не в тягость, не мог бы ты быть проводником в горах господину рыцарю? – учтиво спросил Винсент Шадри.

– Вальдару? С радостью, – рыкнул он.

– Он не против, – перевел я.

…Солнце уже пряталось внизу за кромкой далекого леса, окрашивая горы в багрово-красные цвета. Радостный гоблин с потрясающей ловкостью скакал по каменистой тропинке, резвясь на приволье. Я с трудом полз за ним.

– Тагур, давай посидим! – взмолился я, утирая рукавом пот со лба.

– Сиди, – охотно отозвался мой проводник. – Я тут, недалеко. Если что, позовешь.

Он скрылся между камнями. Я достал из ладанки перстень, надел на палец и закрыл глаза…

– О! Я тебе говорил, что он нас проведает, – раздался приветственный рык красного дракона. Драконье семейство чинно восседало над полуобглоданной тушей какого-то исполинского животного. Присмотревшись, я узнал в остатках их ужина кашалота…

– Я вот тут на рыбалку слетал, – пояснил куманек. – Жене и детям рыбки захотелось. Ирмыых добродушно улыбалась, гордясь мужем.

– Ты по делу или так? Что-то вид у тебя больно усталый, – обеспокоился реликтовый ящер.

– Увы, по делу… – сознался я. – Мне нужна твоя помощь.

– Неужто обидел кто? – нехорошо улыбаясь, осведомился дракон.

– Да нет, надо тут слетать в одно местечко, страху нагнать.

– Ну это пожалуйста! – мой «родственничек» оскалил в улыбке три сотни острейших зубов. – Ты сейчас где?

– В Альпах.

– Гора Мон-Кроль от тебя далеко?

– Да нет… – пожал плечами я, припоминая рассказ Бельруна о здешних местах.

– Тогда завтра в полдень я тебя буду ждать на этой горе, в пещере, которая так и называется Драконьей.

Никогда не делайте реверансов на лестнице!

Это очень опасно!

Сказочный король из «Золушки»

Неутомимый гоблин лихо взбирался по крутой тропе, то и дело осуждающе оглядываясь на мою уныло плетущуюся позади фигуру. Мы шли почти всю ночь, и теперь силы, прямо скажем, были на исходе.

– Далеко еще? – прохрипел я, очередной раз спотыкаясь о какой – то камушек.

– Смотря что ты называешь далеко, – сварливо сообщил мне Тагур. – Если бы ты не плелся так медленно, мы бы давно уже были на месте.

– Значит, близко, – констатировал я. – Тогда все. Привал. Я должен поесть.

– А что ты тут, собственно, собираешься есть? – язвительно спросил гоблин. – Здесь, кроме камней и кустарника, нет ничего.

– Ну должно же тут быть хоть какое-то людское поселение! – с отчаянием в голосе пробормотал я. Час тому назад позади нас осталось дивное альпийское пастбище, да и козьи следы на тропе наводили на мысль о близости людского жилья. Гоблин снисходительно покосился на меня.

– Эх, что ж за племя-то такое? Что ж вы такие слабосильные?

Я молча проглотил шпильку представителя «высшей расы». К сожалению, это пока было единственным, что составляло мой завтрак… Учитывая, что за последние восемь-десять часов мы умудрились преодолеть что-то около двенадцати лье по исключительно гористой местности, то нарекания в мой адрес были несколько чрезмерны.