– Чего они все в этот амбар лезут? – спросил я.

– Это слет! – торжественно сказал Коровин.

– Какой еще слет? Партии любителей курдючного сала?

– Это слет эльфов!

Коровин приосанился и умудрился придать своей внешности достойный, даже в чем-то благообразный вид. Как ни странно, ему это даже немного удалось. Несмотря на то что выглядеть благообразно в проеденном плесенью мешке было достаточно трудно. И рубашка в белый горошек тоже сурьеза не добавляла.

Забавно, но даже Доминикус подобрался, его шерсть каким-то удивительным образом пригладилась, в результате чего облезлая психопатская кошатина приобрела благородные черты русской голубой.

Или даже британского рекса, того, у которого мать отгрызает уши сразу после рождения.

– Это слет эльфов, – повторил Коровин. – Настоящих, разумеется, эльфов. Такие иногда проводятся. На них приглашаются все здешние действующие эльфы. Выбирается Оберэльф, выбирается Верховная Конгрегация, определяется общая политика. Энлиль как раз в последний раз был Оберэльфом. Да что там говорить, я сам два раза выбирался в Конгрегацию!

– А ты что, все-таки эльф, что ли? – удивился я.

Коровин степенно кивнул.

Бывает, подумал я. Коровин эльф. Мой приятель Дрюпин супермастер, Сирень девчонка. У всех свои недостатки. Все бывает. Люди разные нужны, люди разные важны. Вот я тоже, простой обычный…

– Я был эльфом, я и сейчас эльф… – гордо сказал Коровин. – И я просто обязан принять участие в этом съезде!

Коровин сложил руки на груди и тряхнул отсутствующими волосами.

– Я просто… Я хочу.

– Я думал, эльфы не такие, – сказал я.

– Предрассудки, – отмахнулся Коровин. – Обывательские представления. Я понимаю, все хотят видеть в эльфе волосатого – раз, белобрысого – два, норвежского – три, и к тому же металлиста. Кстати, у меня раньше тоже были космы, наличие волос еще ничего не значит. Так что надо обязательно к ним заглянуть…

– Зачем?

– Ну как… как зачем? Надо выяснить, надо поглядеть, что тут к чему… Знаешь, у этого Энлиля – у него же дирижабль, ты же видел?

Здравая идея, подумал я. Дирижабль вполне может пригодиться. Чего ноги впустую давить? Если удастся как-нибудь договориться… Или не договориться.

– Но только дирижабль – потом, – сказал Коровин. – Сначала надо на слете немного… побыть. Они там разойдутся, болтать будут, может, какая-то информация проскочит… Эти уродцы могут вполне знать что-нибудь о твоем Персивале…

Это тоже хорошее известие. След. Ну, или запах следа.

Внезапно Коровин потух, сдулся, как китайский воздушный шарик.

– Что с тобой? – спросил я. – Внутренний стержень разжижился?

– Не могу, – ответил Коровин слабым голосом. – Не могу явиться им на глаза. Они меня изгнали…

– Как изгнали?

Коровин не ответил.

– За что изгнали? – снова спросил я.

– Велели пересмотреть свой кодекс поведения. – Коровин даже хлюпнул носом. – Собаки… Жалкие псы…

– А ты что?

– Сказал, чтобы сами свой кодекс пересматривали. Приблизительно так и сказал… А они меня изгнали. Просто тоталитарная секта какая-то, а не эльфийский союз! Псы уродские! Они меня не пустят туда…

Коровин даже покраснел от возмущения.

– Мне кажется, что настоящий эльф не должен задумываться о таких мелочах. – Я похлопал Коровина по плечу. – Пустят не пустят, так размышляют лишь малые дети… Просто пойдем и посмотрим, что там к чему.

Коровин подул на руки, вытер их о Доминикуса, сжал кулаки и сказал решительно:

– Так точно, товарищ. Пойдем и посмотрим. Что, они меня бить по лицу, что ли, будут, в конце концов?

Доминикус недовольно мяукнул – видимо, словосочетание «бить по лицу» ему было хорошо знакомо.

– Нет, конечно, – успокоил я Коровина, хотя сам в этом был не вполне уверен.

Коровин поднял свою лебеду, закрыл глаза, сосредоточился. Указующий стебель повернулся, и мы вслед за ним. События продолжали развиваться. Я ждал.

Стебель лебеды вел себя довольно странно: поворачивал налево, поворачивал направо, показывал вверх, дрожал, дергался. Коровин полностью доверял стеблю, двигался вслед за ним, в результате чего мы выписывали по полю замысловатые крендели. А амбар все не приближался и не приближался, какой-то равноудаленный амбар, честное слово.

И я никак не мог понять – сама эта лебединая ветка двигается или ее все-таки потихонечку поворачивает Коровин. Так или иначе, мы перлись через всю эту растительность, потом ветка вдруг качнулась и указала под ноги Коровину.

Эльф потряс ветку. Согнутый стебель упрямо показывал вниз.

– Что это? – спросил я.

– Повезло! – Коровин упал на колени и принялся ощупывать землю. – Давай присоединяйся…

– Неужели там трюфели? Я никогда не пробовал…

– Трюфели растут в дубовых рощах, – ответил сведущий Коровин. – А тут клад.

– Клад?

– Клад, – подтвердил Коровин. – Дублоны, рупии, гинеи. Если лоза указывает в землю, это значит, что в земле спрятан клад. Верное дело, проверено, о кладах тьма идиотов мечтает. Давай, копаем.

Коровин схватил котел и стал рыть котлом.

Совершенно неожиданно для себя я вдруг понял, что мне тоже хочется раскапывать клад. Доставать из земли проржавевший сундук, пропускать между пальцами маслянистые желтые кружки и ребристые бриллианты, не говоря уже об изумрудной и аметистовой мелочи.

И понял я в сей миг, что Планета Х начала действовать и на меня. Что начал и я играть по правилам этой странной и непонятной мне земли, воздух ее отравил, что ли…

При мысли об отравлении мое настроение немного ухудшилось, но я смог быстро взять себя в руки. Потер правое ухо, чтобы выкинуть из головы здешний туман.

– Может, пойдем все-таки? – предложил я. – Недалеко уже осталось…

– Подожди, – перебил Коровин. – Тут неглубоко, я чувствую эманации…

– Чего?

– Эманации. – Коровин поднял на меня уже перепачканное в земле лицо. – Из земли идет теллурическое излучение… короче, клад уже скоро…

Я пожал плечами и стал ждать. Клад это, конечно, интересно.

Котел скрипнул по железу.

– О-па. – Коровин отбросил посуду и принялся раскапывать клад руками.

Успешно.

Клад оказался небольшим квадратным сундучком, с большой ручкой на крышке.

– Пиастры, пиастры, – сказал я. – Коровин, жажда наживы еще никого не доводила до добра…

– Я знаю. – Коровин схватился за ручку и дернул.