– А если бы очень-очень было нужно?

– Нет, точно нет. У меня и продать просили, я отказался.

Матвей прикусил губу и склонился над тарелкой.

– Знаешь, я все утро искал свежую информацию о вчерашних метеорах, – сказал Веня. – Все говорят, что их было меньше, чем ожидалось, и что в этом году они не слишком интенсивные. И еще…

Он замялся. Матвей поднял глаза:

– Что?

– Ну… может, это и неправда…

– Что?

– Предполагают… что сегодня их вообще может не быть.

Вилка выпрыгнула из рук Матвея и зазвенела на полу.

– Но этого никто не знает наверняка, – заторопился Ватрушкин. – Мы же вчера читали с тобой о том, что Дракониды – совершенно непредсказуемый поток.

– Я пойду на пустырь в любом случае, – твердо сказал Матвей, поднимая вилку. – И буду сидеть там всю ночь напролет. Мне терять нечего.

– Вень, примерь-ка быстренько, – в кухню вошла Лана с вязанием в руках. – Мне кажется, рукав коротковат.

Сегодня она была в другом настроении, в домашних брюках и с заколотыми сзади волосами.

– Лана, знакомься, это Матвей, мой… одноклассник, – сказал Ватрушкин. – Матвей, это моя тетя, Лана.

Они встретились взглядами. В глазах Ланы мелькнуло что-то похожее на смущение.

– Здрасьте, – пробормотал Матвей и посмотрел на нее вопросительно. Признаваться, что они уже виделись?

– Привет, – преувеличенно бодро отозвалась Лана и принужденно улыбнулась. – Рада познакомиться. Как спалось?

– Отлично! – так же бодро соврал Матвей. – Спал как убитый.

Почему-то она не захотела раскрывать их маленький секрет. Похоже, что ей было неловко за вчерашнюю слишком откровенную беседу. Впрочем, и Матвей вовсе не горел желанием посвящать Ватрушкина в подробности ночного знакомства с его тетей.

Лана протянула Вене недовязанный шерстяной рукав на круговых спицах:

– Давай посмотрим. Надевай.

Тот положил вилку и схватился за рукав.

– Вень! Ну ты куда руку суешь? Вход не там! – воскликнула Лана. – Вот с этой стороны надо, где спицы. Как в первый раз!

Веня вдруг застыл неподвижным истуканом. Машинально кивал и даже отвечал Лане, но мысли его были далеко. А когда она вышла, схватил Матвея за плечо и возбужденно проговорил:

– Я понял!

– Что понял?

– Я, кажется, знаю, как это получилось!

– Что получилось? Ватрушкин, говори толком!

– Сейчас!

Веня вскочил, чудом не опрокинув стул, и пулей вылетел из кухни. Вернулся так же стремительно и положил перед собой чистый лист.

– Вот твоя труба, – он принялся чертить на бумаге фломастером. – Где находится разрушенный дом?

– Ну, здесь, предположим, – ткнул пальцем Матвей. – И что?

Веня нарисовал кривой квадрат справа от трубы. Потом показал на левую часть листа:

– А здесь что?

– Да ничего. Кусты и трава, высокая, по самые плечи.

Веня стал рисовать вертикальные черточки слева от трубы. Матвей скептически следил за ним. Художник из Ватрушкина был не ахти какой, и опознать в его каракулях дом и траву мог только человек с невероятно богатым воображением.

– Ну? И что все это значит?

– Скажи, с какого края ты залезал в трубу в самый первый раз? Со стороны дома? Или со стороны кустов?

– Со стороны дома, вот отсюда.

– А вылез, соответственно, с другого края, в кусты.

Так?

– Ну естественно! А как по-другому? Не мог же я там внутри развернуться.

Веня удовлетворенно кивнул и написал у правого края трубы букву «А», а у левого – букву «Б».

– Для удобства назовем их «конец А» и «конец Б». А теперь вспоминай, как ты лез сквозь трубу вчера. Откуда и куда?

– Да чего вспоминать? Так же и лез, – сказал Матвей и осекся. – Ты… хочешь сказать, что надо было лезть…

– Вот именно! – воскликнул Веня. – Наоборот! Если ты переходишь дорогу по подземному переходу, ты оказываешься на другой стороне улицы. А чтобы вернуться, надо идти в обратную сторону.

Матвей ошарашенно смотрел на него. Ему даже в голову это не приходило. Да вчера и раздумывать было некогда. Как стоял на пороге дома, так и нырнул в трубу с этого края, по привычке. Вот лопухнулся!

– Твоя реальность – вероятность номер один, – воодушевленно продолжал Ватрушкин. – Та, в которой ты был вчера – вероятность номер два, ну а моя – номер три. Получается, что в трубе вовсе не перекресток, где все вероятности сходятся в одной точке, как мы предполагали…

– Ты предполагал, – поправил Матвей.

– …а место, где эти реальности соединены последовательно. То есть из вероятности один можно попасть в вероятность два, а оттуда – в вероятность три. А сразу из первой попасть в третью нельзя. Выходит, там не узел вероятностей, а коридоры вероятностей.

– И как теперь выбираться? Из этих коридоров.

– Точно так же, только в обратную сторону. Вот, смотри: ты два раза лез из конца А в конец Б. Если ты снова так полезешь, то окажешься в следующей вероятности под номером четыре. А там вообще неизвестно что тебя ждет.

– Лучше даже не представлять, – буркнул Матвей. – И что, мне теперь еще два раза эту трубу пузом вытирать?

– Да, теперь ты полезешь из конца Б в конец А и окажешься во второй вероятности. Обежишь трубу и снова проползешь из конца Б в конец А, – сказал Веня. – Только тогда ты попадешь в свою, первую вероятность.

– Да я не успею! Я один-то раз еле успел, чудом просто. А метеоры вчера сыпались получше, чем обещают сегодня.

Веня не успел ответить, из комнаты донесся голос Ланы:

– Вы не опоздаете? До звонка двадцать минут!

– Да, сейчас идем, – отозвался Ватрушкин и взялся за остывший омлет.

Матвей засунул в рот свернутый трубочкой блин и принялся шустро жевать.

– Можешь не торопиться, тебе же не надо в школу, – проговорил Веня, закидывая в рот большие куски омлета. – Хочешь, оставайся здесь. Я сейчас у Ланы спрошу.

– Нет, – отказался Матвей. – Я лучше погуляю. К пяти вернусь.

– Почему к пяти? Я приду из школы около трех.

– А спартакиада?

– Да ну… Я не пойду…

Глупо было спрашивать почему. Матвей прекрасно это знал. Особенно после разговора с Ланой. И после того, как сам же, в облике своего двойника, по телефону запретил Ватрушкину появляться на финальных играх.

Ребята расстались на шумном перекрестке. Веня направился к подземному переходу, а Матвей бесцельно побрел по тротуару вдоль шоссе, прокручивая в памяти вчерашнее путешествие из второй вероятности в третью. До чего же все-таки обидно! И как это он вовремя не сообразил, что надо лезть в обратном направлении? Ну ладно, ничего, все еще можно исправить. Лишь бы метеоры не подвели. Главное, не запутаться впопыхах, четко следовать инструкции Ватрушкина и лезть в трубу со стороны бурьяна, а не со стороны дома. Причем оба раза. Так, конечно, намного хуже, придется сидеть на старте в пыльных кустах, а не на высоком порожке, но что поделаешь? Выбирать не приходится. Сделаешь все что угодно, только бы попасть домой. Дом теперь как самая сладкая мечта!