— Обязательно сделай напор на то, что оно стоит уплаченных за него денег, а то и дешевле, чем могло бы быть, и учти, что мы преследуем цель довести приверженность покупателей к употреблению данного товара до автоматизма, — объяснял Анатолий девушке, занимавшей соседний с Артемом кабинет. Кстати, сам мэтр из командировки до сих пор не вернулся, а придуманный им слоган для этой марки заменили на новый, предложенный Толиком.

Сам же дизайнер увлекся настолько, что мог среди ночи вскочить, побежать на кухню за крепким кофе, а потом до утра в зале, при включенном неярком свете лампы и телевизора, записывать идеи и предложения в купленном специально для подготовки пивного проекта блокноте в кожаной обложке.

Полина воспринимала такую его озабоченность проектом нормально. «Это лучше, чем вздрагивать от стонов и вскриков среди ночи», — рассуждала она. На карманном календарике оставалось все меньше дней до того срока, когда должны были начаться месячные, и она больше волновалась по этому поводу.

— Не знаю почему, но мне тревожно, — прижимаясь к любимому, широко открытыми глазами смотрящему в потолок, шептала она.

— Что же страшного может произойти? — спросил он, слегка сжав большим и указательным пальцами левой руки ее правый сосок, твердый, словно сыр, который они сегодня ели на ужин в итальянском ресторане.

— Я могу оказаться беременной, — ответила она, уткнувшись носом ему в выбритую подмышечную впадину, смазанную дезодорантом.

— И пусть, — отозвался он, переворачивая ее на спину.

2

Полина пришла на работу чуть раньше обычного. На этот раз они с Толей приехали вместе. Он поцеловал ее в лифте и поднялся выше на свой этаж. Она сияла, как любая женщина в пору любви. К тому же позвонила мама Толика сообщить о примирении с сестрой, о том, как отлично прошло день рождение племянницы, на которое ее пригласили.

— Мать говорит, что ей были рады, как самому дорогому гостю, — рассказывал Толик утром, сидя на переднем сиденье такси. — Еще бы, она отказалась в их пользу от своей доли в квартире, конечно, они рады. Теперь сестренке будет куда водить мужиков.

— Ты совсем о ней плохо отзываешься, — чистя ногти пилочкой, сидя на заднем сиденье авто, сказала Полина. — Хотя я ее не знаю.

— Узнаешь, когда поедем в Оренбург.

— А скоро? Я заявление на отпуск уже написала, жду твоей отмашки, — поинтересовалась женщина, волосы которой были выпрямлены парикмахерским утюгом, подаренным Толей, и прядями окрашены в темно-красный цвет. В сочетании с новой рубашкой и брюками смотрелась она свежо, но не по-детски, элегантно, но не высокомерно. Очень шло.

— Еще недельку точно будем в Москве, а потом поедем, — ответил дизайнер. — Я недорассказал. Так вот, ма, хоть и радостная, а голос все равно надломленный какой-то, словно плакала. Я понимаю, что тебе это знать не обязательно…

— Почему это?! — проследив взглядом за розовым лимузином, прокатившим по встречной полосе в сторону центра, возмутилась Полина.

— Потому что тебе не нужно расстраиваться лишний раз, я не хочу этого.

— А я хочу, чтобы ты мне все свои чувства описывал, все рассказывал. Для чего же тебе нужна жена, если не для этого. Если мы будем держать все в себе…

— Зачем в себе, — перебил Толик. — Есть службы психологической помощи, аналитики. На них всю грязь и надо выливать.

— Чушь! — махнув пилкой для ногтей, сказала она. — Зачем тогда близкий человек? Зачем жена? Чтобы было с кем трахаться и кому у плиты стоять, да убирать?! Нет! Поэтому в Америке в семьях проблемы! Они дома только спят, а все остальное время бабки заколачивают и не общаются, все психологам рассказывают.

— Я не был в Америке, но учту, — ответил дизайнер, поправив воротник шелковой рубашки с коротким рукавом, в которую был одет, отказавшись в связи с жарой от костюма. — Ты знаешь? Знаешь, Поль?!

— Что?!

Автомобиль подъезжал к зданию высотки, поэтому она убрала пилку в сумочку.

— Я тебя люблю. Ты для меня очень много значишь.

Полина краем глаза заметила, как водитель такси, всю дорогу уместно молчавший, сделал кислую мину, будто говоря: «Да ты, пацан, совсем с ума сошел, она же баба, а они все дуры и стервы», — но она не прореагировала, привстав, поцеловала жениха в макушку.

После всей этой романтики ее ждали суровые трудовые будни. Нужно было провести неучтенные основные средства организации, для чего пришлось обращаться в инвентаризационную службу. Пришлось узнавать рыночную стоимость имущества и перерыть кучу специализированных журналов, в поисках практических советов по осуществлению данных действий. На основании утвержденной формы документа она включила в бухгалтерский учет стоимость проводимого оборудования в состав внереализационных доходов. На это ушло все время до обеда.

В перерыв она позвонила Толе, телефон был отключен, следовательно, он опять с головой ушел в трудовые дела. «Значит, обедать буду одна», — подумала она, вздохнув, откинувшись на «крякнувшую» спинку стула.

— Девчонки, — окликнула она недавно влившихся в их отравленный капиталистическими нормами общежития коллектив двух бухгалтерш — Давайте пиццу закажем по телефону?

Позже, уплетая тонкую треугольную дольку, запивая ее чаем из цветков каркаде, она слушала болтовню девчонок. Одна из них, Жанна, рассказывала, как на выходных в каком-то центре духовного очищения выложила энную сумму за возможность увидеть собственную ауру.

— Я положила ладонь, ее обработали лучом, а потом вывели на монитор мое лицо и вокруг него свет. У меня он был зеленый. Это в состоянии покоя, когда я расслаблена и не волнуюсь, отдыхаю.

— Ты веришь во все это? — спросила ее подруга, специализировавшаяся на разрешении споров с налоговой инспекцией.

— Конечно, — всплеснув руками, ответила та. — Я даже видела, как в процессе работы моя аура распадается, словно на молекулы, и меняет цвет на красно-серый.

— Почему? — поинтересовалась Полина, слизнув кетчуп с нижней губы.

— Мне объяснили, что в процессе работы, особенно когда очень стараемся, мы вкладываем свою душу, энергию в результат труда, мы отдаем часть себя цели, к которой стремимся, поэтому аура распадается…

— То есть, — вставила девушка, специализирующаяся на спорах, — если сегодня я половину рабочего дня потратила на то, чтобы совместно с нашим адвокатом доказать в суде, что согласно гражданскому законодательству наша фирма по-прежнему вправе применять ту систему налогообложения, которую…

— Я поняла! Не надо мне фабулу своей деятельности излагать! — перебила ее Жанна, поставив кружку с чаем на коврик для мышки. — Да! Твоя аура тоже, скорее всего, распалась на части, а какая-то ее часть вообще могла уйти.

— Разве можно лишиться ауры? — спросила Полина, относящаяся к такого рода разговорам скептически, но допускающая возможность существования чего-то, неподвластного разумному толкованию и ее пониманию.