Докурив сигарету в три глубокие затяжки, Влад затушил хабарик в пепельнице, повернулся к секс-бомбе, согнул ногу в колене, упер стопу в мягкую, складчатую поясницу цветочницы и одним резким толчком сбросил ее тяжелую студенистую тушу с кровати. Грохот быт что надо, аж стекла затряслись. Даже высокий мягкий ковер на полу спальни не помог. Жильцы снизу, несмотря на толстые межэтажные перекрытия старого дома, наверное испуганно вздрогнули и подумали, что соседи уронили слона. Или у них как минимум рухнул потолок.

Далия ошалело вертела головой, протирая глаза и вопросительно глядя на Влада.

– Доброе утро! – улыбнулся Невский. В его сознании, как нарочно, снова всплыло милое личико Светланы. Контраст милого юного создания с тем студнем, что сейчас колыхался возле кровати, быт столь разителен, что хотелось поморщиться, сплюнуть. И, вопреки своему обыкновению никогда не хамить женщинам – наговорить гадостей.

– Тебе пора! Пять минут на сборы. Время пошло, – объявил ультиматум Невский.

– Ты что, Владик?! – выпучила глаза цветочница. – Ты… так нельзя… Это же ни…

– Я не шучу, – покачал головой Рэмбо. Многозначительно взглянул на электронный будильник. Сообщил тоном римского инквизитора:

– Осталось четыре минуты сорок пять секунд. Потом не обижайся, Дюймовочка.

Влад, словно невзначай, провел ребром ладони по кадыку. Вроде как проверил степень колючести щетины.

– Сумасшедший! – визгливо отреагировала толстуха, поспешно вскакивая на ноги и принимаясь собирать с ковра и натягивать на себя разбросанные вчера в порыве страсти тряпки. Первым под руку Далии попался висящий на лампе лифчик, с розовыми шелковыми чашечками, каждая – размером с футбольный мяч. Далее цветочница отыскала под кроватью свои трусики-стринги, в которые запросто поместился бы средних размеров бегемот. – Псих! Маньяк ненормальный! Стервятник!

– Кстати, о птичках, – зевнул Рэмбо. – Ты вчера после первого оргазма хвасталась, что не платишь рэкету ни копейки. Потому что пацаны Вампира, бывшая крыша фирмы твоего мужа, которую два года назад отодвинули от кормушки менты, до сих пор уверена, что, ты, как и покойный супруг, платишь за охрану легавым, из ментовской крыши. Так вот. Могу тебя поздравить. Халява закончилась. С тебя пятьдесят тонн штрафа. За хитрожопость. И с сегодняшнего дня будешь платить моей бригаде пятнадцать штук баксов в месяц. А чтобы не возникло проблеме законом… мы ведь люди законопослушные… оформишь моего человека консультантом. И будешь выписывать ему зарплату. Первого числа каждого месяца.

– Я?! Платить?! Тебе?! – поперхнулась Далия, не веря своим ушам.

– Это по-божески. Цветы – хороший бизнес. Сама говорила – две тонны в день чистой прибыли. Минимум. В праздники – в три-пять раз больше. Но я не жадный. И для тебя, пушинка, так уж и быть, сделаю скидку. Заработала. Насчет секса я промолчу, но сосешь ты действительно классно. Прям профессионалка. Тайландские гейши отдыхают. Хотя, честно говоря, сам не пробовал пока. Пацаны там были, рассказывали. Но зимой обязательно съезжу в Бангкок. Новый Год в Тайланде – сейчас это модно.

– Кто ты? – упавшим голосом прошептала бизнесвумен, похоже начиная кое-что понимать. Вчерашний торговец лесом оказался не так прост, как померещилось ей после второго бокала шампанского. Ситуация прям как из песни заслуженной бабушки российской эстрады: «Но за этой личиной скрывался, блин, уголовник. Ну не скажешь – какой быт мужчина. Настоящий полковник!» Интересно, отстраненно подумал Невский, какое воинское звание было по сюжету у Сталлоне? Сержант, наверное. У штатников сержанты в авторитете.

– Я – бандит. Меня зовут Рэмбо, – спокойно представился Невский. Наклонился, поднял с ковра брюки от костюма. – Между прочим, у тебя осталось ровно четыре минуты на сборы. Так что торопись, драгоценная ты моя свинка. В гневе я страшен. Шевели копытами, пудри пятачок и – в загончик. К заветной кормушке. К розочкам, тюльпанчикам и гвоздичкам. Хрю-хрю-хрю!..

Отведенного Далии срока не понадобилось. Вся трясущаяся от ярости, растрепанная и кое-как одетая цветочница вылетела из квартиры бригадира пулей на минуту раньше, едва не сбив с ног Сокола. Подъехавший Серега только что по домофону предупредил Невского, что поднимается.

– Осторожнее, леди! – отскочив в сторону, чтобы не попасть под таран, крикнул в догонку зареванной толстухе Сокол. – С вашей комплекцией нужно передвигаться исключительно вальсом! – и добавил, уже тихо: – Колбаса любительская.

– Здорово, – в дверях, потягивая сигарету, стоял криво ухмыляющийся Рэмбо. В брюках, но с голым торсом и босой.

– Привет, – протянул руку Сокол. – Чего это с ней? – он кивнул в сторону лестницы. – Испугалась анального секса?

– Хуже, – вздохнул Влад. – Стало жаль платить штраф и ежемесячные профсоюзные взносы. Она, прикинь, оказывается больше года никому долю не отстегивала. И это – при таких оборотах.

– Да, – хохотнул Сокол. – Дорого ей обошлась минувшая ночка! Сколько ты ей задвинул?

– Денег или палок? – уточнил Невский, пропуская Сергея в прихожую и закрывая бронированную дверь.

– Вообще-то я про лавэ спрашивал, – улыбнулся браток. – Но можешь похвастать и другими успехами. Если хочешь. Судя по тому, что ты только что продрал глаза, эта шкурка утомила тебя по самое не балуйся.

– Бешеная какая-то, – покачал головой Влад. – Легче убить, чем успокоить.

– Ну да, – рассмеялся Сокол. И продекламировал известную пародию на стихи Маяковского: – У тебя бездонная яма, словно склад продовольственный. Где найти мне болт такой, чтобы доставить тебе удовольствие?!

– Что-то в этом роде, – подтвердил Рэмбо. – Ну ее на хрен. Вспоминать не хочу. Как ты? Графиня осталась довольна?

– Более чем, – довольно ощерился Сергей, но в подробности вдаваться не стал. Зато сообщил, рухнув в кожаное кресло в гостиной: – Знаешь, на самом деле она классная телка. И как баба, и, что удивительно – как человек. Покувыркались часик, а потом всю оставшуюся ночь разговаривали о жизни, об отношениях мужчины и женщины. Даже о политике, прикинь? Минуты не поспал. Вычислила она нас. Не знаю как, но – вычислила. Бандит ты, говорит, Сережа! Из тебя такой же торговец лесом, как из Промокашки скрипач. Но мне, типа, по фиг. Главное, ты не законченный, а остальное не важно.

– Понравилась? – поиграл бровями Невский.

– Фиг знает, – пожал плечами Сокол. – Но Юльку точно к маме назад отправлю, сегодня же, – нахмурился Сергей. – Надоела. Дура – дурой, а понтов и требований выше всех пределов. Думает, если она вице-мисс Питера, то все должны у ее ног валяться. Овца голимая. То ли дело Жанна. Это – женщина… – Сокол мечтательно закатил глаза. Вздохнул шумно. Добавил, словно оправдываясь сам перед собой: – Подумаешь, на восемь лет старше. Ей тридцать пять. Зато выглядит как – полный отпад! И с головой порядок. Не то что эти мокрощелки голимые. Тряпки, бабки, дискотеки. А Жанка картины коллекционирует. У ней даже подлинники Рериха-отца есть. Хочу ее, – подвел черту Серега. – И – пошли все лесом.