В пакете книги – первые издания, которые я прислал. Ана их возвращает. Не хочет оставить себе. Так вот почему она нервничает. Представляю, какой шум она поднимет из-за машины.

Поднимаю взгляд и вижу, что Ана стоит рядом, наблюдает за мной. А потом осторожно ставит на стол чашки.

– Это тебе, – говорит она сдавленным голосом.

– Хм, я догадался, – ворчу я. – Весьма уместная цитата.

Провожу по строчкам пальцем. Буковки мелкие и аккуратные. Интересно, что сказал бы о почерке Аны графолог?

– А я-то думал, что я – д’Эрбервилль, а не Энджел. Похоже, ты решила меня понизить.

Цитата выбрана идеально, кто бы сомневался. Иронически улыбаюсь.

– Только тебе могло прийти в голову подобрать подходящую к случаю цитату.

– Это еще и просьба, – шепчет Ана.

– Просьба? Чтобы я был с тобой не слишком суров?

Она кивает. Для меня эти книги – всего лишь вложение капитала, но я думал, что Ана им обрадуется.

– Я купил эти книги для тебя.

Немного грешу против истины, так как я их заменил.

– Обещаю, что буду не слишком суров, если ты их примешь.

Я говорю тихо и сдержанно, чтобы скрыть разочарование.

– Кристиан, я не могу, они слишком дорогие.

Ну началось, очередное столкновение интересов. Plus ça cange, plus c’est la même chose[6].

– Видишь, вот об этом я и говорил, о твоем неповиновении. Я хочу, чтобы ты их взяла, и точка. Все очень просто. Не нужно задумываться. Как моя саба, ты должна быть благодарна, и все. Ты просто принимаешь мои подарки – потому что мне нравится их дарить.

– Я не была твоей сабой, когда ты купил эти книги, – шепчет Ана.

Как всегда, она за словом в карман не лезет.

– Да… но ты согласилась, Анастейша.

Она что, хочет отказаться от сделки? Господи, с этой девушкой как на качелях: то вверх, то вниз.

– Раз они мои, я могу делать с ним все, что хочу?

– Да.

Я полагал, тебе нравится Гарди.

– Тогда я хотела бы пожертвовать их благотворительной организации, что работает в Дарфуре, так как этот район тебе особенно дорог. Пусть выставят книги на аукцион.

– Ну, если ты хочешь…

Я не собираюсь тебя останавливать. Да хоть сожги их, мне все равно…

На бледном лице Аны проступает румянец.

– Я еще подумаю, – бормочет она.

– Не надо думать, Анастейша. По крайней мере об этом.

Пожалуйста, возьми их. Они для тебя, ведь ты не раз говорила, что твоя страсть – книги. Так радуйся им. Я хочу дарить тебе радость… и боль. Я хочу, чтобы ты была полностью моей. Почему я постоянно должен давать тебе выбор?

Ставлю шампанское на стол, подхожу к Ане, взяв за подбородок, поднимаю ее голову и гляжу в глаза.

– Я буду покупать тебе много разных вещей, Анастейша. Привыкай. Я могу себе это позволить. Я очень богатый человек. – Быстро целую ее и отпускаю. – Пожалуйста.

– Мне неловко, я чувствую себя дешевкой, – шепчет Ана.

– Не нужно. Ты слишком много думаешь, Анастейша. Не суди себя, основываясь на том, что, возможно, о тебе подумают другие. Не трать свою энергию. Это все из-за того, что у тебя есть сомнения относительно нашей договоренности. Понятно, ты не знаешь, во что ввязываешься.

Ее прелестное личико хмурится.

– Эй, ну-ка, прекрати! В тебе нет ничего дешевого, Анастейша! Я просто купил тебе старые книги, решил, что они тебе понравятся, вот и все.

Ана пару раз мигает и смотрит на пакет, явно испытывая противоречивые чувства.

Бери, Ана, это твои книги.

– Выпей шампанского, – предлагаю я шепотом, и она награждает меня робкой улыбкой.

– Так-то лучше.

Открываю шампанское и разливаю по изящным чашкам.

– Оно розовое, – удивляется Ана.

У меня не хватает духу признаться, почему я выбрал именно такое.

– «Боланже Гранд Анне Розе» тысяча девятьсот девяносто девятого года, превосходный винтаж.

– В чашках.

Она широко улыбается. Ее улыбка заразительна.

– Точно. Поздравляю с окончанием университета, Анастейша.

Мы чокаемся чашками, и я отпиваю шампанское. Как и ожидалось, оно превосходно.

– Спасибо.

Ана подносит чашку к губам и делает глоток.

– Может, обсудим пределы допустимого? – предлагает она.

– Ты, как всегда, полна энтузиазма.

Взяв ее за руку, веду к дивану – одному из двух оставшихся в гостиной предметов мебели, – и мы садимся в окружении коробок.

– Твой отчим очень неразговорчивый человек.

– Ты его очаровал, он тебе чуть ли не в рот заглядывал.

Я усмехаюсь:

– Только потому, что я умею рыбачить.

– Откуда ты узнал, что он заядлый рыболов?

– Ты сама сказала, когда мы пили кофе.

– Правда?

Ана делает еще один глоток и закрывает глаза, смакуя шампанское. Вновь открыв глаза, она спрашивает:

– Ты пробовал вино на приеме?

Невольно кривлюсь:

– Да. Отвратительное пойло.

– Я подумала о тебе, когда его попробовала. Как ты стал таким знатоком вина?

– Я вовсе не знаток, Анастейша. Просто разбираюсь в том, что мне нравится.

И мне нравишься ты.

– Еще немного? – Я киваю на бутылку на столе.

– Да, пожалуйста.

Приношу бутылку и наполняю чашку Аны. Она смотрит на меня подозрительным взглядом. Догадывается, что я хочу ее подпоить.

– Комната выглядит почти пустой, вы уже все упаковали? – спрашиваю я, чтобы ее отвлечь.

– Более или менее.

– Ты завтра работаешь?

– Да, мой последний день в магазине.

– Я бы помог вам с переездом, но я обещал сестре встретить ее в аэропорту. Миа прилетает из Парижа в субботу рано утром. Завтра я уезжаю в Сиэтл, но, как я слышал, вам поможет Элиот.

– Да, Кейт просто в восторге.

Удивительно, что Элиот еще увлечен подругой Аны, это совсем не в его стиле.

– Кейт и Элиот, кто бы мог подумать?

Их связь все усложняет. У меня в голове звучит мамин голос: «Ты можешь взять Анастейшу».

– А как насчет работы в Сиэтле? – спрашиваю я.

– Мне назначили пару собеседований, хочу устроиться стажером.