— А я не могла этого терпеть. Мне это было глубоко противно. И я не хотела, чтобы в нашей кровати каждую ночь появлялись его новые партнеры. Я ему так и сказала. Выбирай, сказала я, либо мы с тобой живем как нормальные люди, либо я ухожу.

— И что вам ответил Леопольд?

— Он был на меня страшно зол. Просто невероятно! Он заявил мне, что до сих пор от него еще не уходила ни одна женщина. И что это он решает, кто уйдет, а кто останется.

И помолчав, она с грустью добавила:

— Леопольд уже тогда почувствовал власть денег. И считал, что раз их у него много, то он может диктовать свои условия всем. И мне в том числе! А я так не хотела. Мне внезапно стало все страшно противно. И моя жизнь с Леопольдом, и он сам!

— И вы ушли? Сами?

— Да. Внешне все прошло вроде бы без эксцессов. Леопольд не преследовал меня, не звонил с угрозами или просьбами вернуться к нему. Вскоре он даже официально женился на какой-то очередной своей подружке. Годы шли, я совсем забыла про Леопольда. Много работала по тренерской части. Мне казалось, что все у меня в жизни складывается неплохо. Но оказалось, что сам Леопольд затаил против меня лютую злобу. И спустя много лет внезапно решил отомстить.

— Отомстить?

— Да.

— Как отомстить?

— Таня Рябова была его протеже, — вздохнула Наталья Константиновна. — Вы этого еще не поняли? Леопольд сговорился с этим продажным мерзавцем, своим дружком Ибрагимом. И они заставили меня взять девчонку к себе в команду. Я пыталась протестовать, но когда поняла, откуда ветер дует, замолчала. Все было ясно без слов. Леопольд хотел мести. И Ибрагим, который во многом от него зависел, а возможно, хотел освободить мое место для своих ставленников, активно ему помогал скинуть меня.

— Значит, они нарочно пристроили в команду Рябову?

Ну да! Чтобы добиться провала команды на соревнованиях и моего отстранения от ведущейся тренерской работы.

— И вы решили бороться?

— Да что я могла противопоставить этим двоим спевшимся мерзавцам? Они все тщательно продумали. Предполагаю, Леопольд очень веселился, представляя себе мое унижение.

— Но у вас был выход.

— Какой же?

— Вы могли устранить главную исполнительницу — Таню Рябову!

— И что бы мне это дало? Они прислали бы другую бездарность! И снова поставили бы меня перед…

Но тут Наталья Константиновна внезапно замерла, судорожно хватая губами воздух. Она побледнела. И теперь на ее лице были ясно видны все прожитые годы и все перенесенные обиды и разочарования. Но было ли это лицо убийцы, пойманного с поличным? Девушки в этом что-то сомневались.

— Вы это в чем меня подозреваете? — прошептала тренерша, переведя, наконец, дыхание. — Вы что хотите сказать, что это я подлила те капли Тане? Убила ее?

— У вас была такая возможность. Именно вы готовили витаминный коктейль для всех нас в тот день.

— Я не убийца! — решительно возразила Наталья Константиновна. — Возможно, у меня есть много минусов и недостатков. Но я не убийца!

— Вы не убивали Таню? А кто тогда?

— Нет! И я понятия не имею, кто это мог сделать! Разве что…

— Что?

— Когда я готовила витаминный коктейль, я ненадолго выходила из тренерской.

— Зачем?

— Мне позвонили.

— На трубку?

— В том-то и дело, что нет. Мне позвонили на проходную. Но когда я пришла туда, то звонивший уже отключился. Телефонный разговор не состоялся. Но тем не менее я отлучалась из тренерской минут на десять. И когда вернулась, то мне показалось, что стаканы стоят не совсем в том порядке, в каком я их оставила, уходя из помещения.

— Вы не закрыли тренерскую?

— Зачем? Вы все были в бассейне. К чему мне было закрывать дверь? Я вам доверяла.

— Значит, кто угодно из девочек мог зайти в тренерскую, накапать в Танин стакан лекарства, а потом незаметно смыться?

— Любой мог, — вздохнула Наталья Константиновна. — И не обязательно наши девочки. Конечно, на время наших занятий бассейн принадлежит нам одним. Но вы же знаете, что это правило действует чисто теоретически. Работает тренажерный зал, салон красоты. И конечно, никто не следит за тем, все ли посетители с прежнего сеанса покинули бассейн перед тем, как туда пришли мы. Злоумышленник легко мог спрятаться в укромном уголке, а в подходящий момент сделать звонок на проходную и выманить меня из тренерской. Ну и…

— Дальше ясно.

— Для этого этот человек должен быть очень хорошо осведомлен о том, как у нас в команде все обстояло.

— Да. И я много думала, кто мог быть этим осведомителем.

— И что надумали?

— Кроме Вики Серовой, ни одно имя мне не пришло на ум.

И снова они вернулись к пропавшей Вике! Спору нет, поведение девушки выглядело более чем странно. И в день смерти Тани Рябовой именно Вику видели в раздевалке у «синхронисток». А раз она была там, значит, могла улучить момент и прошмыгнуть в тренерскую, оставшуюся без присмотра.

— У каждой девочки был свой стакан, — продолжала объяснять Наталья Константиновна. — Ты, Алина, это знаешь. Я сама ездила в магазин и выбирала там стаканы с нужными именами. И я всегда четко следила, чтобы каждая девочка брала кружку именно со своим именем.

— Почему?

— Во-первых, это вопрос гигиены. А во-вторых, просто люблю, когда во всем есть своя четкость. Сразу видно, кто выпил, а кто еще нет. И сами девочки с удовольствием следовали этому правилу.

— У Тани тоже был свой стакан?

— Конечно!

— Значит, тот, кто теоретически подлил капли Тане в питье, четко знал, что кружка достанется именно ей?

— Да. Ошибки быть не могло.

Что же, Мариша с Алиной так и думали. Преступник задался целью извести Таню Рябову, и педантичность Натальи Константиновны здорово помогла ему в этом.

— Кстати, Нина Сергеева просила вам передать, что топор нашелся, — остановила она девушек уже на пороге. — Его взял на время кто-то из соседей. Вы знаете, о чем идет речь?

Ну, конечно, они знали! Речь шла о том самом топоре, который, как они думали, Вика Серова захватила с собой, исчезнув с дачи своей подруги Нины.

— Но что толку с того, что топор нашелся? Вики-то до сих пор нет!

От тренерши подруги вышли в еще более подавленном настроении, чем были еще час тому назад. Их расследование снова буксовало на месте. Наталья Константиновна призналась в близком знакомстве с Леопольдом, но отрицала, что это она отравила Таню Рябову. А без собственного признания Натальи Константиновны, улик, способных доказать ее вину, у следствия было явно недостаточно.