— Сеньор Фернан Руис де Суоза маркиз де Нарриа и сеньора Рийна шан Марьердес ун Таш'шда из клана Дочедез, маркиза де Нарриа! — громко объявил церемониймейстер, и Фернан с Рийной, сделав положенные четыре шага, остановились перед королем.

Сеньор де Суоза поклонился, а Рийна присела и застыла в глубоком реверансе. Король благосклонно кивнул Фернану, впрочем, это ничего не значило, ответил кивком на реверанс Рийны. Задержал взгляд на глубоком декольте ламии. Восхищенно прищурился. Любитель женских прелестей в полной мере оценил достоинства Рийны. К сожалению Его Величества, ему тут же пришлось отвести взгляд и состроить неимоверно-скучающее выражение лица, ибо его нынешняя фаворитка смотрела разъяренной кошкой.

— Рад приветствовать вас у себя во дворце, сеньор. Сеньора, вы очаровательны.

— Благодарю, Ваше Величество.

Поклон герцогу Лосскому. Тот ответил вежливо-безупречно, безразлично скользнул взглядом по ламии, никак не отреагировав на то, что она явилась на прием несколько в ином облике, чем это ожидалось. Тот же безразличный взгляд, разве что более долгий, остановился на Фернане и тут же переметнулся на следующего дворянина, имя которого уже объявил герольд.

С официальной частью было покончено. Фернан подхватил с подноса проходящего мимо слуги два продолговатых бокала с игристым вином. Один из них протянул жене.

— Его Величество верен себе и опять смотрит туда, куда не следует, — нехорошо усмехнулась Рийна. — На его месте я бы наблюдала не за дворцовыми красавицами, а за собственными родственничками.

— Кто бы ему об этом еще намекнул…

Они говорили тихо, но их все же услышали.

— Я намекаю ему об этом с утра до вечера, но к дуракам не прислушиваются.

— Вы себе льстите, маркиз, — сдержанно ответил шуту Фернан, досадуя, что де Армунгу удалось услышать их разговор.

— Ну что вы, дружок! Как можно! В последнее время я — пустое место. — За дурашливостью скрывалась горечь.

— А де Оливейра? — выстрелил наугад сеньор де Суоза.

— На этой неделе у фельдмаршала с головой хуже, чем у меня. Даже придворный лекарь, потчующий фрейлин слабительным, светлая голова между прочим, теряется в догадках и ничего не понимает. Боюсь, что из-за безумств нашего вояки я скоро лишусь своей работы.

— Все так плохо?

— Не представляете себе, как плохо. Многие не могут понять, что происходит, а мой добрый король, как всегда, ничего не замечает.

— Вы сегодня откровенны, сеньор де Армунг.

— Наверное, это оттого, что у вас такая красивая жена. Сеньора, я вами очарован. — Он галантно поцеловал руку ламии.

— Ваши шутки меня совершенно не трогают, маркиз, — сухо сказала де Армунгу Рийна.

— Наверное, это оттого, что они так же дурны, как и я. Впрочем, позвольте, я избавлю вас от своего назойливого присутствия. Я только что увидел сеньора де Каэло. Он мой кровник, знаете ли. Не могу устоять, чтобы не подергать его за усы. Эй! Дружок де Каэло!

Вопя на весь зал и закинув обнаженную шпагу с насаженными на нее булками на плечо, маркиз де Армунг стал пробиваться через разряженную толпу.

— Что он хотел тебе сказать? — Рийна провожала долговязую фигуру шута задумчивым взглядом.

— Возможно, что ничего… Возможно, что многое. Следует найти маршала.

— Думаю, нам стоит разделиться.

— Не сейчас, — он обнял ее за талию, — вечер только начался.

Она многозначительно хмыкнула и позволила увести себя туда, где играла музыка.

— Фернан, мой мальчик! Рийна!

Вдовствующая графиня де Коста, мать Мигеля, выскользнула из кружка беседующих дам и с улыбкой направилась к супругам. Фернан не видел ее больше четырех лет и теперь с грустью осознал, что слова Мигеля, не такая уж и правда. Графиня, которая раньше имела железную руку и держала всех своих домочадцев в ежовых рукавицах, очень постарела. Ей еще не было пятидесяти, а создавалось впечатление, что графиню грызла какая-то болезнь.

— Сеньора, счастлив вас видеть.

Она обняла его, поцеловала в щеку. Ее карие глаза сияли, а улыбка на тонких губах была радостной и искренней.

— Мой мальчик, как ты похорошел! — Она ошеломленно покачала головой. — Рийна, ты все так же неотразима.

— Благодарю вас, графиня. — Против сеньоры де Турсеко ламия ничего не имела и, в отличие от Мигеля, которого на дух не переносила, считала графиню обаятельной женщиной.

— Вы прекрасная пара. — Она подхватила их под руки и, защебетав обычную и ничего не значащую чушь, состоящую из вороха комплиментов, свежих сплетен разговора о погоде и грядущей войне, повела их в уголок зала. К зеркалам.

Фернан вежливо слушал, не желая обижать женщину, которая когда-то решилась пустить его на порог дома рода де Турсеко и уберегла своего дальнего родственника от нападок де Доресов и де Муора. Рийна иногда вставляла слово, стараясь повести разговор в нужном ей направлении. Сеньору де Суоза оставалось лишь вежливо кивать, пристраиваясь к маленьким шагам графини, и поддерживать разговор. Навязчивость матери Мигеля не была ему в тягость, он был ей слишком благодарен за все, что она для него сделала.

— Ты знаешь, что мой мальчик теперь капитан? — с гордостью спросила сеньора де Турсеко.

Фернану пришлось отвечать. По дороге к зеркалам он увидел епископа де Лерро, который в одиночестве стоял у распахнутого настежь окна. Церковная власть не гнушалась официальных приемов. Глава Ордена крови Бриана смотрел на звездное небо и не замечал Фернана. Оно и к лучшему.

Графиня привела их в уголок, где людей было не так уж и много, и разом превратилась из очаровательной собеседницы в ту холодную и жесткую сталь, которую Фернан помнил по временам своей юности.

— Что ты здесь делаешь, дурак?! — прошипела сеньора де Турсеко, сверля его глазами, впрочем, тут же обратилась к Рийне:

— Не обращай внимания, дорогуша. Ему просто надо выбить дурь из головы!

— Весьма мудрое решение, сеньора.

Вот и вся поддержка. Фернан посмотрел на жену укоризненно, а графине, которая как раз была с него ростом и теперь пыталась сжечь капитана контрразведки бешеным взглядом, осторожно ответил:

— Не понимаю, сеньора.

— Ты никогда не был дураком! — выплюнула мать Мигеля. — Не притворяйся! Зачем тебе надо было лезть в капкан? Мало того что ввязался в опасное дело… и не смотри на меня так! О том, что ты занялся расследованием смерти де Туриссано по приказу этого идиота де Брагаре, не знает только ленивый! О том, что ты, как пятнадцатилетний мальчишка, лезешь со своей дурацкой шпагой в каждую дуэль, знают все! И пользуются этим! Какая сволочь изуродовала твое лицо, хотела бы я знать?! — Графиня не стеснялась в выражениях. — Молчите, когда я с вами говорю, маркиз! Мало всего вышеперечисленного! Так теперь половина двора говорит о твоей глупой схватке с де Муора. А еще они говорят о де Доресах. О мертвых де Доресах! Что ты можешь мне об этом сказать?!