В пределах германской южной армии турки дрались хорошо, несмотря на то, что им приходилось ознакомляться и применяться к совершенно новым для них боевым методам.

Три дивизии, в июле предназначенные верховным командованием для Восточного фронта, заканчивались формированием. Я с удовольствием немедленно бы их использовал, но верховное командование было против, так как считало их недостаточно подготовленными. Но уже через несколько дней две из них были нам переданы, а третья отправлена на фронт эрцгерцога Карла.

Русские решили, что ничего не смогут поделать против германского фронта, и больше не возобновляли атаку севернее Припяти. Они все усиливали нажимы на Волынь и Восточную Галицию и перебрасывали туда новые силы. Уже в первой половине августа русские возобновили здесь наступление.

С 8 по 10 августа русские вновь атаковали на всем протяжении фронт Линзингена и правое крыло фронта Гронау, но были отбиты. С новым наступлением было покончено, но ожесточенные бои продолжались, главным образом на Стоходе, восточнее и северо-восточнее Ковеля. Русским удалось в нескольких пунктах утвердиться на западном берегу Стохода. Это не имело решающего значения, но так как на фронте Линзингена господствовало большое напряжение и силы были израсходованы, то это тяжело давило на общее положение. Это заставило нас высадить у Ковеля кавалерию, находившуюся в нашем резерве.

Одновременно с атаками у Ковеля русские атаковали в Галиции 2-ю австро-венгерскую армию и фронт эрцгерцога Карла. Правое крыло 2-й австро-венгерской армии у Заложце было прорвано. Отряд Мелиора спас от катастрофы, но фронт был настолько некрепок, что мы его отвели на Зборов. Две новые дивизии, которые были нам предоставлены, были введены здесь в бой, объединенные под управлением 1-го армейского корпуса генерала фон Эбена, и их как раз хватило, чтобы в результате тяжелых и продолжительных боев удержать за нами район Зборова. Для обороны участка по р. Серет они прибыли слишком поздно.

После того как правое крыло 2-й армии потеряло участок по Серету, левое крыло армии Ботмера также должно было отойти. Последнему до сих пор удавалось удерживаться. Южнее Днестра русские вновь атаковали австро-венгерские войска у Тлумача, отбросили их и заняли Станиславов и Надворную. Здесь русские атаки имели успех, но в Карпатах германские войска генерала фон Конта, в том числе 1-я пехотная дивизия, продолжали оспаривать победу.

Мне казалось особенно важным, во внимание к Румынии, исключить какое-либо отступление в Восточной Галиции, но события южнее Днестра делали неизбежным отход храбро сражавшейся армии генерала графа фон Ботмера. Она отошла в связи со 2-й австро-венгерской армией на Золотую Липу, на участок Зборов – Бржезаны; ее правое крыло загнулось в направлении на Станиславов. Таким образом, к середине августа поражение австро-венгерской армии стало совершенно явным. Политика Румынии становилась все двусмысленнее.

С середины августа расширенный фронт Главнокомандующего на Востоке начал укрепляться. 2-я австро-венгерская армия получила еще из Ковеля наш кавалерийский резерв для занятия участка у г. Броды. Эта австро-венгерская армия теперь настолько была прослоена германскими войсками, что ее положение можно было считать обеспеченным. По своей численности австро-венгерские войска, конечно, имели возможность удерживать свои позиции и без помощи германских войск. Но по их организации и состоянию это было для них не по силам, и мы должны были прийти на подмогу. Мы помогли, но германскую кровь, пролитую в рамках австро-венгерских армий, возместить уже было невозможно.

На фронте Линзингена организация войсковых частей постепенно приводилась в порядок, и начали образовываться резервы. Мы передали ему еще 1-ю ландверную дивизию из Митавы; русские также увели с севера много войск.

Начались работы по укреплению позиций, причем мы должны были в большом масштабе снабжать 2-ю австро-венгерскую армию колючей проволокой; сообщения с тылом также были упорядочены. Надлежало создать все то, что предыдущей осенью было организовано на севере, когда армии Главнокомандующего на Востоке перешли от наступления к позиционной войне. Условия для укрепления позиций были одинаковы. Везде приходилось начинать сначала. Устройство железнодорожной сети в общем, конечно, было легче, так как фронт не продвинулся вперед, как на севере, а был оттеснен назад к своим же сообщениям. Но все-таки многое должно было быть упорядочено на железных дорогах, находившихся в эксплуатации австро-венгерских армий. Надо было приступить к постройке нескольких новых линий и создать непосредственно за фронтом армий сеть полевых и конных узкоколеек.

Для германских войск, находившихся при 2-й австро-венгерской армии, была устроена особая этапная организация во Львове, а в Венгрии – для дивизий, сражавшихся в Карпатах.

Началось обучение маршевых частей по нашим правилам, инспектирование их было вверено германским генералам. Полковник принц Оскар Прусский, которому было поручено обучение австро-венгерских маршевых частей в южногерманской армии, работал в этой области очень успешно. Германские бригадные командиры обучали австро-венгерскую артиллерию управлению огнем в условиях большого сражения; в прочих отношениях техника стрельбы австро-венгерской артиллерии стояла высоко. Начался также, правда в очень ограниченных размерах, обмен офицеров. В общем, поскольку это позволяла обстановка, было сделано все возможное, чтобы предохранить австро-венгерскую армию от таких погромов, какие она пережила в июне.

Было множество важной и мелкой работы, и часы быстро пролетали в Брест-Литовской цитадели.

27 августа Румыния объявила войну Австро-Венгрии. Двуединая монархия тем самым должна была расплатиться за одностороннюю политику Венгрии, а мы пожали плоды нашего невмешательства.

В 1 час дня 28 августа начальник военного кабинета генерал фон Линкер передал по телефону генерал-фельдмаршалу и мне приказ его императорского величества немедленно прибыть в Плесе.

В тот же день в 4 часа дня мы оставили Брест и больше не возвращались на Восточный фронт, где протекли два года нашей крупной, дружной работы, увенчанной огромными успехами.

Наступление Антанты осенью 1916 года

I

При нашем прибытии в Плесе 29 августа около 10 часов утра мы были приняты генералом фон Линкером. Он сообщил, что генерал-фельдмаршал назначен начальником генерального штаба действующих армий; я же буду вторым начальником. Я счел более удобным наименование «первый генерал-квартирмейстер», так как существование двух начальников казалось мне нецелесообразным. В то же время я определенно потребовал, чтобы ответственность за все решения и мероприятия лежала на мне в такой же мере. Его величество сказал во время приема, что он надеется на скорое преодоление кризиса на фронте. В том же духе высказался