Созависимость между любовным аддиктом и аддиктом избегания может развиться и с самого начала отношений. Формируется порочный круг: чем больше проявляет свою активность любовный аддикт, тем больше вынужден отдаляться аддикт избегания, усиливая тем самым у партнера страх отвержения и покинутости и стимулируя его активность.

Два аддикта избегания обычно заключают негласный договор о дистанцированных отношениях, при которых каждый имеет право на интенсивные деловые или интимные контакты с другими, или оба могут увлекаться совместным делом, хобби, заменяя ответственные, эксклюзивные интимно-личные отношения не обязывающими товарищескими или приятельскими (гражданский брак, открытая семья).

Любовные аддикты и аддикты избегания в своих отношениях страдают из-за отсутствия интимности, доверия. Они испытывают чувства неоцененности и ненужности, однако не могут создать интимные отношения с неаддиктивными людьми и не увлекаются ими, считая непривлекательными, неинтересными. В увлечениях их привлекает то, что, во-первых, ностальгически знакомо, во-вторых, обещает реализовать детские фантазии и, в-третьих, дает надежду на новом уровне излечить детские раны в объектных отношениях.

Любовная зависимость заставляет сверхценно относиться к партнеру с фиксацией на нем и неспособностью справиться со своим влечением. Аддикт некритически ожидает безусловно положительного отношения партнера и отказывается от возможности быть самим собой; осознанный страх покинутости ослабляет его негативные чувства, направленные на партнера, и заставляет идти на любые жертвы ради сохранения отношений, а неосознанный страх интимности тормозит сексуальные побуждения в ситуации физической близости. Он выбирает партнера, не способного к интимным взаимоотношениям, нередко это аддикт избегания. У аддикта нарастает количественная потребность в партнере для достижения эйфории, а если партнер недоступен, возникает «ломка».

В отношениях с партнером аддикт регрессирует к фазе сепарации и индивидуации, переживаемой ребенком на втором году жизни, когда он колеблется между расставанием с матерью и возвращением к ней. В это время на потребность в независимости накладывается страх потерять мать. В результате происходит амбивалентное расщепление чувств к любимому человеку, ведущее к непереносимому эмоциональному напряжению. Ненасытные попытки ослабить напряжение с помощью сексуальных эксцессов замыкают порочный круг. Во взаимоотношениях между двумя любовными аддиктами вначале наблюдаются чрезвычайно созависимые отношения, из которых практически исключаются другие люди (у супругов – даже собственные дети). Поскольку один из аддиктов энергичнее и активнее, у другого нарастает страх быть поглощенным, он стремится дистанцироваться и постепенно превращается в аддикта избегания.

Для пациентов с пограничной личностной организацией характерна примитивная влюбленность с идеализацией объекта любви, о реальных чувствах которого ничего неизвестно. У них не сформировано базовое доверие к матери, здоровое самоуважение и реалистический образ «Я». В интимных и терапевтических отношениях они испытывают недостаток доверия. Объекты аддикции кажутся им всемогущими и жестокими, всегда готовыми напасть. Единственным условием выживания становится полное растворение в объекте, и как только достигается идентификация с ним, возникает веселящее чувство силы и радости, свободы от страха, боли и угрозы. Отношения с окружающими строятся как агрессивные или фальшивые: устраняющие сравнение между хорошими и плохими объектами, отрицающие важность объектных отношений как таковых и манипулирующих людьми.

У будущих аддиктов отмечаются признаки половой слабости из-за того, что они не могут вынести отключение чувства «Я», происходящее в момент эякуляции. ПАВ притупляет осознание психосексуальной незрелости и чувство неполноценности. Сексуальные желания больше не тревожат аддикта, или он может продолжать половой акт бесконечно, не доходя до оргазма. Аддикт регрессирует к детской сексуальности, проявляя эксгибиционизм, садизм, мазохизм, инцестуозные и гомосексуальные тенденции. Однако, пытаясь избежать ситуационной тревоги, аддикт становится беззащитным перед тревогой, свойственной той стадии, к которой он регрессировал.

В высокозависимых отношениях к любовной зависимости может присоединиться аддикция отношений, которая характерна для зависимых личностей. Они приучены принимать решения под влиянием авторитетных лиц. Это касается выбора профессии, друзей, супругов. Они не могут позволить себе БЫТЬ, лишь – КАЗАТЬСЯ (хорошими для партнера). Такие люди не реализуют СЕБЯ, а живут в тени своих партнеров – нередко это такой же аддикт (Жена Алкоголика и Алкоголик). Чужие чувства они переживают как собственные, а свои не осознают и больше всего боятся отвержения. Зависимые личности во всем усматривают хорошее или плохое отношение к себе, ставят себя в центр событий, заставляя партнера заботиться о себе или, наоборот, берут на себя непомерную ответственность за других.

Второй вариант довольно часто встречается среди начинающих психотерапевтов. При этом кажущаяся мягкая забота о партнере нередко оборачивается пристальным контролем, жертвенный альтруизм – мазохистским эгоцентризмом с обидчивостью и готовностью обвинять за «неблагодарность». Вместо честного признания своих эмоциональных проблем пытаются решать чужие, семейные конфликты прикрывают картиной показного благополучия, духовное развитие заменяют аскетизмом и пуританством, нередко скрывающими сверхценное отношение к материальным благам.

Попадая к психотерапевту, зависимый пациент обычно сразу развивает эротический перенос, провоцируя эротический контрперенос. При этом чаще всего наблюдаются следующие варианты:

1) мужчина-психотерапевт и пациентка-мазохистка;

2) профессионал(ка) с выраженными нарциссическими чертами;

3) профессионалка-мазохистка и соблазняющий нарцисс.

В случае патологии Суперэго у профессионала возможна такая нарциссическая реакция, как сексуальные отношения с клиентом, которые могут закончиться трагически для мазохистичного партнера. Психотерапевты, злоупотребляющие своим положением, классифицируются следующим образом:

♦ депрессивный терапевт средних лет, имеющий семейные и/или супружеские проблемы, эксплуатирующий «позитивный перенос»;

♦ манипулятивный социопат;

♦ парафилик;

♦ романтик, проповедующий полигамию;

♦ экспансивный нарцисс;

♦ мазохистски капитулирующий шизоид, жалующийся, что его соблазнили.

Конфликт зависимых отношений (Старшенбаум, 1994) заключается в борьбе между зависимостью пациента от любимого человека и осознанной необходимостью в освобождении от мучительных отношений. Освободиться от зависимых отношений, когда пациент сознательно стремится к этому, ему мешает то, что он возлагает на партнера ответственность за собственное благополучие, в результате ценность партнера резко доминирует над другими.