Нол все еще продолжал что-то бубнить про поисковое заклятье, за которое было отдано целое состояние. Как он попытался тайком проникнуть в иторенские владения и едва унес ноги – маленький тан с легким раскаяньем припомнил, как они с на-десятником Ильмариком долго хохотали над рапортом городских стражников, наперебой строя догадки относительно количества винных паров, из которых на ночной улочке Сулитаяче мог бы сконденсироваться гном в боевом облачении. Тогда ему было смешно…

Диего опустил на камень глухо звякнувшую сумку и принялся медленно развязывать камзол. Прославленное арранское сукно мало того что было фиолетовым – Раскона долго выбирал в лавке суконщика ткань наиболее мерзкого цвета, из которой по доброй воле не сшил бы и носового платка, – но вдобавок еще и отвратительно пропускало воздух.

Вслед за камзолом – раз уж надобность в маскараде отпала – последовал напузный мешок с шерстью. Затем маленький тан сплюнул – и, заслышав шипение, с сожалением констатировал, что сапоги снимать не стоит.

– Что ж, – вскинув шпагу, Диего тремя короткими движениями начертил в воздухе перед собой фамильный вензель. – Если вы, хинк, заткнете фонтан своего косноязычия, то я буду иметь честь атаковать вас!

Гном замолк.

Для стороннего наблюдателя, случись он тут, бой Диего и гнома показался бы весьма странным, а уж звуковое оформление дуэли – странным вдвойне.

Поначалу единственным звуком был неритмичный перестук сапожных подковок – словно их обладатель пытался станцевать одновременно нечто тягуче-бальное и стремительную владычицу пыльных городских улочек – тартанеллу. Лишь изредка в звонкую дробь вплеталось более глухое тупанье, сопровождаемое свистом рассекаемого воздуха – это гном, большую часть времени неподвижно стоявший в защитной стойке, быстрым проворотом пытался достать пляшущего перед ним человечка. Но всякий раз лезвию секиры буквально пары волосков не хватало до белого шелка рубашки.

Впрочем, и соперник гнома тоже не мог похвастать особыми достижениями. Быть может, тоскливо подумал Диего, наставник Вальдес и был прав, утверждая, что дуэль с гномом более всего похожа на бой матадора с земляным драконом. Но только вот конкретно эту ящерицу, то есть гнома никак не удавалось раздразнить провокационными выпадами. Проклятый коротышка, похоже, отлично сознавал, что уязвимых мест у него крайне мало… почти что и нет, поправился маленький тан, когда очередная его попытка укола в горло была парирована – да так, что шпага едва не улетела на середину гавани. Где б найти для этого дракона желтую тряпку? А если так? Выпад, уход, разворот, и-ир-раз!

Это был новый звук. Вместо привычного коротко-пренебрежительного «бдзинь», с которым шпага маленького тана отлетала от гномьего топора, раздался чуть более долгий скрежет. А в следующий миг клинок Диего выскользнул из кольчужного рукава, и солнечный лучик, разбившись о лезвие, четко высветил алую кайму на полированной стали.

Есть! Зацепил!

Радость полыхнула, словно выстрел в ночи, почти сразу же угаснув – красная полоска на шпаге была тонкой, и лишь пара-тройка темных капель лениво выкатилась из кольчуги на раскаленный камень. Царапина, не больше – угрозы она не таит, разве что…

Додумать Раскона не успел. Гном яростно взревел и, перехватив секиру под горлышко, ринулся вперед! Диего, вытянувшись на цыпочках, попытался достать противника выпадом сверху, но вовремя понял, что бешено крутящееся вокруг Нола топорище не оставляет ему и тени шанса – и отскочил назад.

– Сейчас я достану тебя, попрыгунчик!

Маленький тан отвечать не стал – он был очень занят. Гном наступал быстро. И явно был готов одним прыжком сократить дистанцию, едва только противник на миг отвлечется… или упадет, потому что пятиться по горной тропке и не споткнуться сумел бы разве что легендарный Хаз Алзат с его третьим глазом посреди затылка.

Раскона подобным украшением похвастаться не мог. Путь его сейчас был похож на размашистые стежки поспешной штопки. Вправо-влево, каждый раз краем глаза схватывая следующий участок, и при этом не выпуская из виду оружие противника.

«Держи дистанцию! – словно сквозь туман услышал вдруг маленький тан голос Марратоа. – Помни: лучше оказаться на шипах у земледракона, чем сойтись в ближнем бою с подгорным карликом. А теперь…»

Диего неловко взмахнул руками… гном, наклонившись, подскочил к нему – но удар секиры вновь рассек лишь пустоту, а в следующий миг звонко лязгнуло под ухом гнома. Отскок в сторону и удар маленький тан провел отлично. Будь это на песчаной арене столицы, у его ног сейчас лежал бы издыхающий ящер, а из лож неслись бы аплодисменты и дождь пурпурных лепестков. Но костяной воротник земледракона дает матадору куда больше возможностей для удара, чем гномий доспех – Диего промахнулся, его клинок лишь проскрежетал по шлему.

Еще через мгновение Раскона едва не остался без ног – гном, полуприсев, резко крутанулся, очертив секирой шипящий полукруг в футе над камнем.

Они вновь замерли друг напротив друга. Как и в начале боя, только теперь отвесная скала была слева от Диего, пропасть справа, а дыханье маленького тана – куда более загнанным. Раскона весьма надеялся, что и соперник его сейчас пребывает далеко не в лучшей своей форме – но убедиться в этом ему не давал назойливый стук в висках.

По крайней мере, в очередную атаку гном не бросился. Вместо этого коротышка чуть наклонился вперед и начал медленно перемещаться вбок, живо напомнив маленькому тану краба.

Нахохлившегося краба, мысленно уточнил Раскона и улыбнулся. Хочешь прижать меня к скале, друж-ж-жочек? Ну что ж… давай, попробуй. Вот я отхожу… еще шажок… ну же, ты ведь почти поставил меня против солнца!

Смотреть на гнома было почти больно. Маленький тан попытался прикрыть глаза свободной рукой – но поток ослепительных лучей вдруг ослаб и по дуэлянтам скользнул ветерок, показавшийся Диего ледяным.

– Твое солнце зашло, гном!

– Это всего лишь маленькая тучка, – не оборачиваясь, сказал гном. – Она сейчас пройдет.

Раскона отрицательно мотнул головой.

– Идет шторм.

– Неужели, – удивленно прогудел гном, – ты надеешься, что я поддамся на столь примитивную уловку и оглянусь?

– Нет, не надеюсь! – вздохнул маленький тан… и отбросил шпагу прочь!

Гном отвлекся всего на миг. Не мог не отвлечься – он привык следить за оружием врага. И когда оно вдруг прозвенело по камню в десятке футов от своего хозяина, Нол, еще не успев понять, осознать случившееся, дернул головой.

Когда же он повернулся обратно, Диего уже стоял рядом с ним, обеими руками вцепившись в топорище.

Для поминавшегося выше стороннего наблюдателя этот поступок наверняка бы показался верным признаком отчаянья, близкого к помешательству. Вырвать у гнома его топор можно лишь вместе с держащими его руками – но для этого нужен огр или великан. Человек же…

…человек способен изо всех сил толкнуть гнома. Отчаянно. Так, что замерший в широкой стойке гном сделает шаг назад.