– Безусловно.

– И последнее, Владимир Эдуардович. Газетные литераторы – народ весьма своеобразный. Сегодня я вас испугал – завтра страх пройдет. Посидите, подумаете, и вдруг вас может осенить: а не вывести ли это кошмарное гостиничное приключение и чудесное спасение таинственным незнакомцем в отдельную главу? Для щекотания нервов читательских, а?

– Честно говоря, осеняло! – Краевский посмотрел прямо в глаза Лаврову. – Мы с господином Дорошевичем наметили общий план подач материала в газету, разбили на куски. Влас все ворчал: слишком все гладко, мол, у тебя! Читатель интерес может потерять. Просил все детальки повспоминать, а если не вспомнится – то придумать что-нибудь остренькое, с перчиком. Проверять-то все одно никто не станет – так было или не так… И я тут на днях подумал: а не вывести ли собственное приключение? С чудесным спасителем, как вы изволили сказать… Без имен, разумеется, без деталей – тем более такой, как отсутствие руки…

– Не надо! – покачал головой Лавров. – Япошек макаками только глупые люди считают. Умнеющий народ! А уж дважды два сложить… Не успели Дорошевичу про задумки свои рассказать, а?

– Не успел, слава богу!

– Вот и не надо! Все на свете только Господь наш всемогущий успевает! Не тянитесь за ним, охолонитесь! Ну, честь имею, Владимир Эдуардович!

Распрощавшись с Краевским и еще раз взяв с него слово, что он будет молчать о своем токийской проколе, контрразведчики ушли.

Токио

– У меня накопилось к вам несколько вопросов, Осама-сан, – с места в карьер начал Агасфер, едва трамвай доехал до нужной остановки в западной части Токио и мужчины сошли на вымощенную камнем мостовую.

– Как ни странно, но у меня тоже! – с едва заметной иронией отозвался спутник. – Однако имейте терпение, господин Берг: мы еще даже не зашли на территорию парка, не вдохнули непередаваемый аромат этого места. Мы с вами непременно посетим Уэно в дни цветения сакуры, весной. В это время, говорят, токийцы просто пьянеют здесь. И с ними можно договориться о чем угодно…

– Вы не токиец, Осама-сан! – сердито отозвался Агасфер. – Помнится, вы сами поминали, что родились и выросли где-то в южной префектуре Японии. Так что я не думаю, что время посещения парка имеет для меня какое-то существенное значение.

– Пока мы с вами в Токио – я токиец, – загадочно отозвался Осама. – Ну, что ж, если вам не терпится, начинайте задавать ваши вопросы!

– Моя семья. Жена и сын – я не видел их уже четыре месяца, и не имею никаких известий о них. Я хочу увидеть свою семью, Осама-сан!

– Вопрос поставлен не совсем корректно, барон. За последнее время я передал вам три письма от госпожи Берг и что-то не припомню, чтобы там были какие-то тревожные известия. Она по-прежнему живет в гостеприимном доме господина Демби. О ней заботятся – как и о вашем сыне…

– Да, но моих писем она не получает, хотя я отправил ей целых пять. Почему?

– Война, барон! – вздохнул Осама. – Полагаю, что это все издержки военного времени. В нашей стране введена, как вы знаете, цензура почтовых отправлений. Это касается вас в особенности: откуда мне знать, что именно вы хотите сообщить своей очаровательной супруге?

– В японской цензуре нет людей, владеющих русским и французским языками? – невесело усмехнулся Агасфер.

– А если ваши письма имеют подтекст? Или, проще говоря, некие шифрованные сообщения?

– Вы чересчур подозрительны, Осама-сан! Немного перефразируя великого Конфуция[99], пытаетесь найти в темной комнате черную кошку, которой там вовсе нет!

– А если она все же прячется где-то в укромном уголке? – возразил Осама, останавливаясь и пристально глядя на Агасфера. – Кстати о черной кошке: вы что-то давно не интересовались ответом на запрос относительно вас, барон!

– Считайте, что уже поинтересовался! Но на свои предыдущие вопросы я ответов так и не имею!

– Давайте зайдем в парк, – предложил Осама. – Тем более что стоим у самого входа!

Пройдя под высокой деревянной аркой в японском стиле, спутники оказались в царстве растений, больших и совсем меленьких деревьев. Агасфер обратил внимание, что, пройдя по неширокой извилистой дорожке всего несколько саженей, они оказались как бы отрезанными от шумной улицы с ее трамваями, многоголосым гомоном прохожих. Осама многозначительно молчал, и у Агасфера просто не хватало духу повторно спросить об ответе немцев.

– Это один из самых старых парков в нашей стране, – неожиданно и не в тему заговорил японец. – Его начало относится к эпохе Мейдзи: через несколько лет после восстановления власти императора сюда начали свозить со всех уголков страны самые разные деревья. Однако на территории парка есть более старые сооружения. Во-он тот павильон, – Осама показал кивком головы, – носит наименование Киёмидзу. Он был построен еще в XVII веке, посвящен тысячерукой богине Каннон, и с тех пор к нему приходят молиться женщины, мечтающие о ребенке. И если богиня дарят им радость материнства, они приносят к павильону кукол. Видите – во-он на той площадке!

– С этой богиней, видно, непросто найти общий язык, – усмехнулся Агасфер. – Я вижу не более двух десятков кукол.

– Не кощунствуйте, барон! Кукол бывает так много, что под ними не видно саму площадку! Просто в конце каждого сентября здесь происходит церемония сжигания принесенных кукол во славу милосердной Каннон.

– Все это весьма интересно и познавательно, Осама-сан, однако не пора ли прекратить испытывать мое терпение?

– Ах да, простите! Начнем с ответа наших германских друзей?

– Как вам угодно, – буркнул Агасфер, не ожидая услыхать ничего для себя хорошего.

– Они были настолько любезны, что прислали нам копию вашей оперативной карточки. Вот эту, – Осама вынул из кармана объемистый конверт и, покопавшись в нем, извлек и вручил собеседнику карточку размером с почтовую. – Прошу!

Код: 034

Страна: Россия

Статус агента: законсервирован?

Настоящее имя агента: неизвестно

Пол: мужской

Национальность: русский (немецкие корни)

Место спецподготовки: неизвестно

Год рождения: 1856

Псевдоним (кличка): Агасфер

Знание языков: немецкий, английский, испанский, греческий, польский, русский, итальянский

Особые приметы агента: отсутствующая (амп.) кисть левой руки. Носит многофункциональный протез