Ясно. Одна из бывших невест. «Бывших», потому что я точно помню — она не из числа тех, кто был мной одобрен.

— Что происходит? — нежным голоском вопрошает и растерянно хлопает беленькими ресничками цессяночка, с любопытством уставившись на нашу компанию.

— Все в порядке. Я позже объясню.

Тон альбиноса меняется, а с лица исчезает раздражение. Определенно ему не хочется, чтобы кто-то еще оказался в курсе скандала и донес родителю. Принц даже улыбается, протягивая руку к стене, чтобы активировать датчик смыкания дверей. Лишь после этого бросает очередной злой взгляд на рогранку и яростно шипит, на этот раз приглушая голос:

— Это мой дом! А Дейлина — моя фаворитка! В наших отношениях мы сами разберемся. А вы с братом немедленно покинете Цесс!

— Но она моя компаньонка! — протестую я.

— С этого момента — нет, — припечатывает Атиус. — Мне надоели ее интриги, твои капризы и вообще…

Он замолкает, осматривается и, неожиданно крепко схватив меня за руку, тянет дальше по коридору. На мое негодование принц не обращает внимания, а у меня вырваться не получается — несмотря на хрупкое телосложение, цессянин вовсе не слабак. Впрочем, долго терпеть его самоуправство мне не приходится. Не дойдя до конца коридора, альбинос открывает одну из дверей, и мы оказываемся с ним наедине в апартаментах, которые определенно остались свободными. Никто в них сейчас не проживает.

— Вы что себе позволяете! — Я так сильно нервничаю, что говорить спокойно не получается.

— Дейлина, я же тебе запретил сюда приходить!

Атиус, загораживая путь к спасению, надвигается на меня, оттесняя вглубь комнаты.

— Для того чтобы не быть уличенным в своих поступках?

Отступая вслепую, я падаю на диван, который оказывается за моей спиной.

— Я тебе уже говорил! — останавливается напротив и потрясенно восклицает альбинос. — Я — мужчина! У меня есть физиологические потребности, которые, кстати, я должен удовлетворять со своей фавориткой. Но ведь ты держишь меня на расстоянии!

— А кто вам сказал, что меня возмущает то, что вы провели время с неофициальной любовницей? Да пере… любите вы хоть всех невест, раз уж они были настолько неосмотрительны, что ухитрились получить к вам привязку! В конце концов, это ваша прямая обязанность — освободить их от влечения. Не в этом дело. А в том, что вы меня обманываете! Вы написали в планнере, что находитесь на совещании. Намеренно ввели меня в заблуждение! Вы солгали!

— Я написал неправду, потому что щадил твои чувства. И заботился о правилах приличия. Посещение неофициальной любовницы мужчиной, у которого есть фаворитка, в первую очередь, предосудительно для самого мужчины, который вел себя неосторожно и допустил появление привязки к нему у другой девушки! — Принц читает мне нотацию на повышенных тонах. — Кроме того, ведь и ты тоже со мной не честна! Шляешься к Эстону, несмотря на то, что я просил этого не делать!

— Просили?

Пораженная его наглостью, я даже забываю о том, что подобное обвинение недоказуемо. Это ведь я застала его на «месте преступления», а не он меня.

— Хорошо! Приказал! У меня уже способов не осталось иного воздействия. Ну почему ты настолько упряма? Неужели непонятно, что твои свидания с гив’Ором для меня не просто неприятны, они оскорбительны! Или ты думаешь, что, если получишь привязку к нему, это что-то изменит? Или еще на крейсере получила? Потому и меня избегаешь и не подпускаешь к себе?

Он отшатывается, изучающим взглядом впиваясь в мое лицо, и хмурится, покусывая губы. Видно, только сейчас подобная мысль пришла ему в голову.

— А если так? — провоцируя его, старательно сдерживаю возмущение, потому что хочу понять, насколько далеко готов зайти Атиус.

— Тебе же хуже, — презрительно кривится цессянин. — Значит, после танца со мной тебе много лет придется провести без мужчины, пока влечение к Эстону не сойдет на нет и появятся чувства ко мне.

Его безжалостности я ужасаюсь, вспомнив судьбу Файолы. Получается, что Атиус, как и ее отец, готов обречь меня на мучения?

— Не смотри на меня так, Дейлина! — Атиус морщится. — Не ты первая, не ты последняя. Мой отец больше пятидесяти лет страдал из-за отказа твоей прабабушки помочь ему избавиться от влечения к ней. В итоге оно само исчезло, а он, как видишь, жив, здоров и счастлив. Так что это не смертельно.

— Значит, вы не позволите Эстону доставить мне удовольствие? — задыхаясь, тихо шепчу, осознав, что намного выгоднее поддерживать альбиноса в том заблуждении, которое он себе надумал. Потому что в этом случае ему нет никакого смысла пытаться создать у меня привязку.

— Я ему даже предлагать не буду. Он, вне всякого сомнения, захочет использовать наличие влечения, чтобы шантажом заставить меня отказаться от тебя и жениться самому. Сегодня же поговорю с отцом, и рогране отправятся на свою планету. Ты их больше никогда не увидишь. И на церемонии их не будет, так что твой отказ от танца некому будет поддержать. Впрочем… — Он на несколько мгновений замолкает, задумываясь. А когда возвращается взглядом ко мне, в сиреневых глазах я вижу странное выражение, которое определенно ничего хорошего не обещает. — Пожалуй, мы вообще устроим две церемонии. Одну официальную, с гостями и свидетелями…

— И я при всех заявлю, что отказываюсь с вами танцевать! — яростно шиплю, впиваясь ногтями в обивку дивана.

— Ты меня не дослушала, — сердито бросает принц и продолжает: — Я сказал две церемонии. Официальная будет второй, намного позже. А первая, неофициальная, пройдет сейчас. Без свидетелей. И ты будешь со мной танцевать, даже если мне придется тебя к этому принудить!

— А как же невеста? — с вызовом бросаю я, надеясь, что хоть это его остановит.

— Ах да, невеста… — Атиус поднимает брови и усмехается. — Пусть будет Уграна, раз уж тебя совсем не волнует отношение к тебе жены в будущем.

Он вскидывает руку и, включив коммуникатор, быстро впечатывает в него сообщение. Я же, пока он занят, нервно глажу пальцами свой браслет, надеясь, что альбинос не заметит, как я активирую следящий датчик. Да, я до последнего не хотела втягивать в это Атиса, но, кажется, у меня не остается иной возможности избежать закрепления статуса.

— Ну вот, — заявляет цессянин, прочитав ответное письмо. — Через полчаса она придет. Ты посидишь в этой комнате взаперти, пока я в соседней с ней танцую, потом Уграна уйдет, и танцевать будем мы с тобой. Наедине.

Он уходит к окну, чтобы опустить ставни и заблокировать механизм их открытия, тем самым не позволив мне сбежать, выбравшись на широкий парапет, идущий под всеми окнами. Я же решаю, что момент удобный и можно попробовать выбраться из комнаты, не дожидаясь появления Атиса. Есть же вероятность, что он сейчас не в замке, тогда ждать нет смысла. Кроме того, ведь неясно, как именно Атиус планирует меня заставить танцевать.

В общем, я вскакиваю и бросаюсь к двери. Она не на замке, но ведь все равно закрыта, а датчик срабатывает не так быстро, как мне бы этого хотелось. И этих секунд хватает альбиносу, чтобы сориентироваться, догнать меня, перехватить за талию и оттащить обратно к дивану.