Я попытался что-то сказать, но горло перехватило, вместо слов вырвался какой-то задушенный хрип:

— Что?

На этот раз у меня получилась осмысленная фраза:

— Я не понимаю…

— Удивительно, — покачал головой Вуду-Z. — Впрочем, если твоя личность оказалась разбита на десяток сущностей, это вполне объяснимо. Но все же я не думал, что все так… пусто в твоей памяти. Сетевой Дьявол — самое полное собрание твоей настоящей… гм… Души. И он не помнит… жаль, чертовски жаль!

У меня поплыло перед глазами. Я не понимал, о чем говорит этот человек, но чувствовал, что говорит правду. Только вот правду, которую я не хочу слышать… как не хотел допускать в свою жизнь частички Душ Якоба Штрауде, Ивана Фатеева и Николетты Досумбаевой.

Частички своей Души…

— Но все оказалось просто и гениально, — продолжает Вуду-Z, разглядывая меня с высоты. — Двойное дно виртуальности. Мы не могли тебя найти, потому что ты постоянно заметал за собой следы: одновременное подключение через несколько каналов, вход в Сеть через Сеть. Наши специалисты пришли в восторг! Я о таком даже не мог подумать! Создать резервную копию реальности без ничего, просто силой воли! Да еще где — в официальной Сети «Москва-2», под ней… или над ней!

Помертвевшими губами я шепнул:

— Кто ты?

Вуду-Z улыбнулся:

— Разве это важно, если ты не помнишь даже себя, Женя? Или, наверное, будет правильнее — Сетевой Дьявол. Баг виртуальности. Аномалия.

Я вдруг с ужасом осознал, что никогда не думал, не знал, кто я на самом деле… Как мое имя? Где прошло мое детство? Кто мои родители? Как я выгляжу? Кто я?!! Вопросы огненным смерчем выжигают мою душу, доставляют настоящие мучения!

Вуду-Z будто читает мои мысли. Он уронил хрипло:

— Ты мертв. Ты призрак.

Мне показалось, что я ослышался.

— Мертв?

— Тебя убили, Женя. Когда ты был в виртуальности, ты любил в ней бывать, в своем творении, в тебя выстрелили первым в мире «дублем».

Этого не может быть. Что за чушь он городит? Я хочу закричать, но слова застревают в горле. Перед глазами вспыхивают очертания пластмассового парка, нарисованного в дань памяти создателя виртуальности. Вспоминается даже его имя…

— Вижу, что ты мне не веришь. — Усмешка перекосила фиолетовые губы негра. — Впрочем, мне все равно.

— Если я мертв, — я постарался вложить в эти слова как можно больше сарказма. Получилось плохо. — Если я мертв, то где мы?

— В Сети, — ответил Вуду-Z, из-под полы плаща появился черный пистолет. Рука негра очертила полукруг: — Этого ничего нет. Это обрывки твоих воспоминаний, скрупулезно воссозданная реальность на днище информационного пространства официального сервера Сети. Твоя память жила здесь, обманывая самого себя и мешая жить нам. Самодостаточная аномалия, иллюзия жизни. Частичка гения…

Он помолчал, словно ожидая ответа. Потом поднял пистолет.

— Теперь, когда ты на первом слое виртуальности, пришло время исправлять баги, — улыбнулся Вуду-Z, черепа сверкнули сатанинским торжеством. — В Сети нет места призракам…

Пистолет в его руке выплюнул огонь.

* * *

Пуля ударила мне в грудь, будто в замедленном времени я ощутил, как рвет свинец ткань футболки, как прожигает кожу. С хрустом пуля разбивает реберную клетку, и осколки костей шрапнелью рвут внутренние органы.

Волна беспощадного пламени захлестнула меня, в глазах потемнело, будто в солнечный день наползла туча. Мысли исчезли. Осталась боль, я ощущал ее во всей ужасной полноте. До каждой капли я прочувствовал, как на свинцовый шарик наматывается моя плоть, рвется; как обжигают потоки крови из порванных вен.

Боль уменьшается лишь тогда, когда пуля перебивает позвоночный столб и выходит из тела сквозь уродливую рваную рану.

Я успеваю с облегчением выдохнуть насыщенный пороховыми газами воздух и умираю. Тьма в глазах Вуду-Z поглощает меня…

* * *

— Ты никогда не задумывался, — спрашивает Дикарь, — почему люди в Сети называют ID-матрицы Душой? Причем с большой буквы?

Самого хакера не видно, я плаваю в черной пустоте межпланетного пространства. Странно, но здесь не холодно. Здесь вообще нет чувств, здесь нет ничего.

— Неужели все так религиозны? — продолжает хакер. — Но это же абсурд. Называя Душой набор данных, они принижают свою веру. Значит, это не религия?

— Это не религия, — соглашаюсь я тихо. — Это страх.

— Страх чего?

— Люди боятся снова потерять все.

— Ты имеешь в виду Сеть?

— Не Сеть, а иллюзию мира, красивую обманку, где ничего не изменилось. Реальный мир с его проблемами и катастрофами слишком жесток. Потому люди придумали и нарисовали мелом выход на каменной стене. А потом поверили, что дверь настоящая…

— А она настоящая?

Я молчу. Мне нечего ответить. Я просто не помню всех ответов. Я всего лишь сетевая аномалия, личность, расщепленная на десятки жизней. Меня не существует. Есть лишь программный код, каким-то образом впитавший мысли и образ первого убитого в сети человека, по странной иронии судьбы еще и создателя этой виртуальности. На самом деле уже давно мое настоящее тело сгнило в деревянном ящике, там, в реальном мире. Его уже не вернуть, как бы мне не хотелось.

— Все иллюзия, — шепчу я. — И дверь, нарисованная мелками на кирпичной стене, и этот мир, и я.

— А что не иллюзия? — Невидимый Дикарь смеется. — У нас есть лишь тело, а разум, если разобраться, тоже иллюзия. Мы придумываем себе моральные нормы, потом сами же их и нарушаем. Придумываем себе ограничения, чтобы с ними бороться и потом с торжеством низвергнуть. Что не иллюзия?

Я молчу. У меня нет воспоминаний, нет аргументов. Меня тоже нет.

— Что останется, если тебя убьют? — продолжает Дикарь, и его голос странно трансформируется в голос Алисы. — Все исчезнет: мир, враги, любовь. Когда мы исчезнем, то вместе с нами уйдут и иллюзии. Но до того — все реально!

— Значит, так надо, чтобы вместе с нами пропадал и мир…

— Все может быть, — с печалью в голосе соглашается Алиса. — Но если иллюзия твоей жизни осталась, значит, это тоже нужно. Ты стал частью своего творения.

— Я стал частью обмана.

— Ты смог войти в нарисованную дверь. Значит, сможешь и выйти.

— Но меня нет!

— Ты сможешь выйти…

Голос Алисы исчезает. Мне становится страшно в темноте. Кажется, что под ногами бездонная пропасть, и детский страх заполняет меня. Я помню, что всегда боялся высоты, змей и смерти…

Из тьмы вдруг появляется странное существо. Оно покрыто струпьями ржавчины в тех местах, где недостает плоти. Остальное странно похоже на слитые воедино образы Ивана Фатеева, Якоба Штрауде и Николетты Досумбаевой.