Бек, видимо, ожидал взять Георгия наскоком, но не получилось. Он стал драться более осторожно. До сих пор сотник только успевал защищаться, но теперь сам провел несколько приемов. Все осложнялось тем, что поединок происходил верхом, кони двигались, сами принимая ритм сечи.

Все случилось так быстро, что никто не успел ничего понять. Вот Георгий раскрылся, отбив очередную серию ударов, сабли Амира пошли навстречу друг другу, словно бек как ножницами хотел снести ими противнику голову, Георгий откинулся на круп коня, сабли прошли над ним, так и не задев его, зато меч сотника чирканул Амира по незащищенной части шеи. Бек медленно, словно он так и не поверил в случившееся, завалился назад, и конь пронес его несколько шагов, прежде чем тот выпал из седла.

Георгий остановился, тяжело дыша. Сотня глаз смотрела сейчас на него. Застывшие, напряженные лица окружали сотника. Время словно бы замерзло, как лед на реке. Очень медленно, боясь разрушить оцепенение, которое охватило степняков, Георгий развернулся и поехал прочь.

Сердце колотилось в груди. Несмотря на жар сечи, по спине гулял сквозняк. Он ждал удара стрелы или чего-нибудь подобного. Но ничего не происходило. Все были так потрясены поражением предводителя — Амир-бека, которого считали одним из лучших воинов, — что ничего не предпринимали. Все, кроме одного.

Георгий уже пустил коня вскачь, когда услышал свист аркана. Удар о землю. Свет на секунду померк. Но сотник с усилием вновь открыл глаза. Он хотел увидеть того, кто придет оборвать нить его жизни.

Более беспомощное положение представить себе было трудно. Георгий лежал сброшенный с коня и не мог подняться — слишком силен был удар.

Не было стыда в том, чтобы проиграть в столь неравной битве. Да он и не надеялся на победу.

Над сотником стояли конные татары, направив пики на поверженного врага. Бросившего аркан он узнал сразу. Его глаза были темны от гнева — по вине сотника князь снова ушел невредимым из тщательно спланированной западни.

Перед внутренним взором тотчас встала Олеся. На глаза чуть было не навернулись слезы — он все-таки не сдержал обещания вернуться. Как он хотел сейчас жить!

И все же Георгий молча смотрел на Тенгиса, не задавая вопроса, который волновал его сейчас больше всего.

— Помнишь, однажды я обещал, что не убью тебя? — ответил за него степняк.

Конец первой книги

— Ну и что это значит? — раздался в моем мозгу воображаемый голос.

— В смысле? — удивилась я.

— В прямом смысле. Сколько можно меня бросать в неприятных ситуациях? Вот сейчас мой меч сломался. Ордынский амбал хочет опробовать на мне свои сабли, а ты уже второй день думаешь, как разрешить эту ситуацию!

— Прости, сотник, — извинилась я, — ничего гениального в голову не приходит, а банальности всякие писать не хочется.

— В голову не приходит… а еще автор.

— Да, кстати, — подал голос командир степняков, — и сколько я, по-вашему, как дурак буду стоять с занесенными саблями? Устал уже.

— Ну погодите еще, вот-вот придумаю.

— Да, чует моя лисья шапка, что сотник опять вывернется…

— А то! Я же положительный герой!

— Что, и поранить не дадут?

— Ну, я не знаю… у меня картина еще не нарисовалась…

— Лично я против, — снова вставил сотник, — хватит меня ранить, полкниги то в плену, то в лазарете.

— И правда…

— Ну, может, хоть в заложники кого возьму, девушку, например, — не унимался степняк.

— Ну ты, это самое, вообще… — я не находила слов, — короче, ты на темной стороне — и должен проиграть.

Степняк разочарованно вздохнул.

— Вот так всегда. Только войдешь в роман, и сразу того. Кстати, с чего ты решила, что степняки ходят с двумя саблями?

— Это мой соавтор мне сказал. Он у меня эксперт по оружию.

— А-а-а, ну тогда ладно, а я думал — ляп исторический. Как всегда, начнут писать под старину, та-а-акие штуки выплывают. Закачаешься.

— Кстати, он мне сказал, что было бы вполне эффектно тебя по голове ведром шарахнуть…

— Извините, что отрываю, но мне тоже в такой позе лежать неудобно, да и сабли не радуют. Все же безоружен я.

Я поняла, что была не права. Мысли завертелись с бешеной скоростью, промелькнул лежащий сотник, стоящий над ним степняк, сабли пошли вниз, и раз! Крик: «Держи меч!». Меч в руках, сотник отбивает сабли, вскакивает, поспевает дружина с заставы. Степняк озирается, бежит к коням и скачет прочь.

— Ну ладно, так пойдет, — оживился степняк, я чеснослово думал, что не жить мне.

— Да ладно, живи пока, все равно ближе к концу встретимся. По закону жанра, — добродушно произнес сотник.

— Ну, бывай!

— До свидания!

— До следующего вечера. Я сяду и все это запишу, заодно подумаю, в какие приключения мне вас втравить дальше.

Степняк с сотником переглянулись и пожали плечами.

— Знаешь, — сказали они, — спасибо тебе.

— За что? — удивилась я.

— За то, что ты триллеры не пишешь.

— Так, будете критиковать мою жену, я за вас возьмусь как соавтор, раздался вдруг четвертый голос, — да так, что ни рожек ни ножек не останется.