А когда, покончив с пожаром, орк повернулся ко мне лицом, я прямо-таки прикипел взглядом к его обнаженному торсу. Нет, я не залюбовался мощными пластинами грудных мышц и идеальными кубиками накачанного пресса. Пялился я на достаточно выразительный здоровенный шрам, украшавший краснокожего бугая в районе левого подреберья: не новый, только что заработанный, а давно заживший и зарубцевавшийся.

– Вы живы? – Ко мне подошел Пехов и помог подняться на ноги, отвлекая от вяло закопошившихся в голове забавных мыслей.

– Вроде да, – ответил я, сбрасывая затворную рамку «макарова» с задержки и пряча пистолет в карман. Потом магазин поменяю, теперь уже можно не торопиться.

– Ну и побоище вы устроили! – Это уже граф Рощин пробрался к нам, осторожно переступая через поверженные тела. Ну да, побитыми бандитами было завалено все вокруг. – Если честно, не ожидал от вас такой прыти и отваги. Эк вы, сударь, супостатов-то доблестно крушили! Прямо как я в молодые годы.

– Благодарю вас, ваше сиятельство, за похвалу, – ответил я, скривился, пытаясь поднять голову, чтоб посмотреть на старика, и ухватился за стрельнувший болью бок. Эх, мне бы еще рук с десяток, чтоб на все болячки хватило. Ныло все тело без остатка. Меня словно целиком через мясорубку прокрутили. – Однако вынужден признать, что совершил все это с перепугу. Очень уж, знаете ли, заживо сгореть не хотелось.

– Так это же замечательно, – расплылось в широкой улыбке довольное лицо графа. – Так уж повелось, что одни от страха забиваются в щели, спасая свои никчемные душонки, а иных страх побуждает на благородные деяния ради сохранения чужих жизней. Страх, милостивый сударь, это лишь спусковой крючок, заставляющий обнажиться вашу суть. Показать, львиное ли сердце скрывается под вашей шкурой или же никчемные куриные потроха. Ох и права же была моя дочь, вверив свою судьбу в ваши руки.

Знал бы старый граф, каким образом она собиралась себя вверить в мои руки, вытурил бы меня сейчас взашей.

– Однако, сударь, – продолжил граф, – поистрепало вас нещадно. Вид – в гроб краше кладут. Надо бы вас в порядок привести. Сейчас кликну кого.

Ну да, можно представить, как я сейчас выглядел. Еще один костюм, мать его, испорчен. По самое не хочу заляпан кровью из разбитой морды. Про бронежилет я и вовсе молчу. Рогов меня скоро либо убьет, либо проклянет.

– Вам бы умыться да переодеться. – Ротмистр заботливо поддержал меня за локоть. И, слава богу, потому как от попытки осмотреть себя сверху донизу меня слегка повело. – Вы точно не ранены?

– Как это ни удивительно, – прислушавшись к своим ощущениям, ответил я, – лишь порядочно избит. Вы сами-то как?

– Целехонек, – улыбнулся ротмистр. – Пока собирался вам помочь, вы с Митиано уже почти всех врагов изничтожили. Нам лишь крохи оставили. Но, обязан сказать, очень рискованный поступок с вашей стороны. Случись что, и…

– Да ладно вам, – отмахнулся я. – Помогите лучше до комнаты дойти. А то меня чего-то покачивает. Похоже, сотрясение схлопотал.

Пехов выполнил мою просьбу, проводив прямо до кровати. Из-под которой тут же нарисовалась баронесса.

– Ах, сударь, как же вам досталось! – С трудом удерживая сползающее с ее плеч одеяло, девица суетливо заметалась вокруг меня, а затем заорала на ротмистра, застывшего истуканом и выпучившего от удивления глаза: – Чего вы стоите?! Пришлите кого-нибудь из слуг, пусть воды нанесут и полотенец!

Пехов, малость ошалевший от такого наезда, скорчил презабавную физиономию и выскочил за дверь. Зато вместо него в комнате появился Евсей Агапович. Я уж было приготовился к тому, что барон затеет скандал по поводу присутствия подле меня заботливо кудахчущей собственной супруги, причем практически раздетой, но нет. Оказывается, он заявился, чтобы выразить мне признательность за беспримерную жертвенность и героизм, проявленные ради спасения его самого, ну и, разумеется, его близких.

Высказав весь этот бред, он остался и торчал в комнате все то время, пока набежавшие служанки под руководством баронессы раздевали и намывали меня, бесконечно охая и причитая.

Не скажу, что такая публичная забота о моей чистоте и здоровье пришлась мне по нраву. Но присутствие барона все же успокаивало и давало надежду, что по окончании всех процедур он уберется прочь вместе со своей озабоченной женушкой, не позволив ей возобновить попытки оккупировать мою постель.

Одежду мою унесли в стирку и обещали к утру высушить и отгладить. Я только и успел вытащить из кармана пистолет, последний магазин да блистер с таблетками. Теперь уже без обезболивающего из дома даже и не выхожу. Вот и сейчас появился повод сразу парой таблеток закинуться.

Так хреново мне еще не было со времен бурной молодости. Голова просто раскалывалась, к горлу то и дело подкатывал тошнотный ком, и я сильно переживал, что, не сдержавшись, блевану, заляпав все вокруг. Даже попросил таз мне пустой у кровати поставить и графинчик воды принести, чтоб было чем умыться и рот сполоснуть.

Из-за опухшей скулы рожу скособочило так, что наверняка меня сейчас и мать родная не узнала бы. Одна симпатичная служаночка, конечно, хлопотала над моей физиономией, прикладывая к ней какие-то жутко пахнущие примочки, но вряд ли это могло сильно помочь, вернув мне первозданную красоту. Завтра от меня с такой рожей не то что девушки, лошади шарахаться станут. Хорошо хоть порез на щеке неглубокий, зашивать не нужно. А то и после излечения морда как у разбойника была бы.

Спина – это вообще отдельная песня. Не удивлюсь, если ближайшие дни буду кровью мочиться. Так что разбитый нос и здоровенная гематома на груди – мелочи, на которые внимание можно было и не обращать.

– Вот, сударь, полюбуйтесь. – Лишив меня надежды на покой, граф Рощин появился, едва дверь закрылась за четой Златоустовых и всей остальной суетливой компанией. – Нашли у некоторых убитых.

Он протянул мне три хорошо знакомых значка. Таких же, как и тот, что лежал сейчас на моей прикроватной тумбочке рядом с пистолетом и запасным магазином.

– Что ж, – кивнул я присевшему на край кровати старику, а сам подумал, что нужно перезарядить пистолет, пока не уснул, и спрятать его под подушку, – это лишь подтверждает мои предположения о том, что все события последних дней взаимосвязаны. Заговор, о котором вы узнали, имеет немалые масштабы и несет огромную угрозу.

– Я заметил, – ухмыльнулся граф. – До чего ж обнаглели, супостаты…

– Я сейчас не только о вас, – перебил я старика. – Уже погибли несколько человек. Герцог того и гляди лишится большой части своих земель. Возможно, опасность нависла и над ним самим. Заговорщики, как видите, уже перешли к активным действиям. Нужно срочно что-то предпринимать.

– Вот, сударь, выспитесь, – граф поднялся, собираясь уйти, – а по завтрашнему утречку поснедаете да отправитесь что-нибудь предпринимать. Бандиты слегка повредили ваш самоходный экипаж, но я прикажу своим механикам привести повозку в надлежащий вид. Уверен, к утру управятся. Вы же сейчас отдыхайте, не смею вас больше беспокоить. И еще. Прошу простить, что имел слабость усомниться в вашей храбрости.