– Все, Джокт. Не теряй времени. Ты сам знаешь, почему тебе нужно уходить. Потому что ты вернешься к истребителю, возьмешь атмосферный старт, покинешь вместе с остальными кораблями этот сектор и… Мне почему-то кажется, что если у кого и имеются шансы сюда вернуться, то только у тебя. К тому же ты участвовал в первых переговорах. Не исключено, последуют и другие, и ты сможешь оказать большую услугу Солнечной, выступая переговорщиком. Еще я уверен, что ты можешь стать гарантом безопасного прохода звездолетов, и давай пока не будем вникать – почему ты? Почему именно тебя избрали Бессмертные? Мне так кажется, а значит, это еще не истина. Даже не оставаясь в бункере, ты все равно рискуешь. Этого ты хотел? Рискнуть вместе со мной? Нет, Джокт, не нужно. Ты улетаешь. Кто-то должен сообщить обо всем Старику. Не хочу доверять эту миссию случайным людям. А если ты не забыл, нужно кое-что проверить… Одну деталь, потому что я, наверное, соглашусь с тобой… Ищите того червя, что находится ближе остальных, ищите червя, сколько бы звезд он ни носил на погонах! А мы останемся рисковать здесь…

– Мы – это кто? На транспорте остались штурмовики, на инженерной станции – куча исследователей…

– Боюсь, это окажется слишком большой наглостью – ждать от Бессмертных позволения на перемещения в бункер людей и грузов. Они же ясно сказали – улетайте! Так что придется нам самим… Десяток штурмовиков, больше не потребуется, чтобы разнести в случае чего весь бункер вдребезги, вместе с остальными помещениями. Теми, что уже обнаружены, и теми, что нам только предстоит обнаружить. Еще останутся исследователи. Я уже перекинулся парой слов с некоторыми… Может быть, кто-то уйдет, но большинство останется. Для них это – шанс, какой выпадает раз на миллион жизней. Техника иной цивилизации! Возможность прикоснуться к трудам предтечей человечества! Тут, кстати, никто уже не сомневается, что, по крайней мере, внешне мы ничем от них не отличаемся. Ну, и конечно же, нужен еще кто-то, чтобы руководить всей этой миссией. Не могу же я похлопать по плечу кого-то из лейтенантов, благословляя на подвиг вместо себя? Надо мной потом самые распоследние рядовые станут смеяться – хорош майор! Сбежал, герой!

– Не скажут! Это все ерунда, есть принцип целесообразности, есть…

– Нет, Джокт. Нет такого принципа для нашего случая. В утешение могу добавить, – не один я считаю, что где-то рядом скрыты запасы самого необходимого и системы жизнеобеспечения. Тогда вообще – не волчье логово, а райское местечко этот бункер! В общем, я остаюсь, а ты улетаешь. Вот так-то, Джокт.

– Он прав, тебе нужно лететь, чтобы принести пользу, нужно быть на своем месте, а для тебя…

– Подожди, подожди! И ты тоже? И ты решил остаться?

– Конечно. Моя помощь в расшифровке цифровых обозначений уже пригодилась. Кроме меня здесь нет ни одного пилота. А вдруг и это окажется необходимым? И когда ты вернешься, кто-то ведь должен будет выводить тебя на посадку?

– Чушь. Барон! С таким же успехом могу остаться и я!

– Нет, не чушь. Не забывай, что возврат в Крепость мне не принесет ничего хорошего. Меня там ждут, и вовсе не для того, чтобы осыпать с ног до головы любезностями…

– О-о! Проклятый мир! Проклятая война!

– Так говорят герои видеофильмов, Джокт. А мы… Давай лучше помолчим на дорожку.

Только сейчас Джокт понял, почему логику иногда наделяют эпитетом «железная». Вовсе не из-за безупречности в суждениях. Применимо к случаю – не только потому, что Барон и Балу правы и спорить с ними трудно. Нет. Железная – из-за свойства этого самого металла служить непрошибаемой перегородкой. Вот лист железа. Это логика. Вот Балу с Бароном, а вот Джокт. Они стоят по разные стороны листа. Так рядом и так далеко друг от друга…

Штурмовик отошел в сторону, начиная отдавать приказания – кому из пехотинцев остаться, кому – уходить. Исследователи не могли считаться его подчиненными, поэтому им Балу предоставил полную свободу выбора. И Джокта почему-то не сильно удивило, что уйти, покинуть бункер, согласился только один. Тот самый специалист по аппаратуре управления, что спорил в самом начале с майором. Хотя именно его специализация больше всего пригодилась бы здесь, посреди чужих аппаратов управления. Но тем не менее никто не стал ему ничего объяснять, он сделал свой выбор.

А вот со штурмовиками случилось все в точности до наоборот. Никто не хотел уходить. Понимая, что ситуация вырисовывается напрочь нештатная, рядовые и сержанты, не говоря уже о трех имевшихся в бункере лейтенантах, спорили с Балу, как равные с равным. Напрасно майор апеллировал к званию и грозил наказаниями, решение отряда штурмовиков осталось неизменным. Или уходят все, или все остаются.

Балу продолжал бушевать, рассыпая направо и налево проклятия, обещая спустить с непокорных семь шкур, но в душе у него, белой пеной над тревожной водой, поднималась гордость. Когда Джокт уловил выражение его лица, понял, на несколько минут Балу стал самым счастливым человеком в этом секторе пространства.

– Возьми, – напомнил Джокту о коммуникаторе Балу, – и иди! И… постой! Нет, иди. – Ни Джокт, ни Балу не знали, какие слова можно найти для такого прощания.

За них это сделал Барон.

– Уже получен вызов с «Августа». Не забудь запустить самоликвидатор моего истребителя. И еще… Не забудь вернуться!

Прощальные объятия в скафандрах высшей защиты – это уже из области высокого искусства. Едва сдерживая рыдания, идущие откуда-то из груди, испытывая от этого работу индапа, но не испытывая никакого облегчения, Джокт сделал несколько шагов к выходу из зала. Там его уже ждал исследователь-отступник. Может быть, он просто струсил, может быть, имел какие-то причины для трусости, этого Джокт так и не узнал, потому что исследователя не стало, едва они попали на последний (первый, если считать от бункера) уровень охранного лабиринта.

Хлопок, короткая вспышка, и нет ничего – ни обугленного скафандра, ни летящих во все стороны лохмотьев. По крайней мере, так Джокту стало понятно, в чем заключалась опасность этой последней ловушки и почему здесь уже погибли два человека.

Незримые механизмы, охраняющие доступ к пункту управления, решали за вас – достоин ты или нет продолжать свой путь. Путь не в пространстве, по загадочным дорожкам лабиринта. Кроме них ведь существуют и другие дороги. Дороги жизни…

Обратный путь, как и обещал пехотинец-проводник, не таил в себе никаких опасностей. Если, конечно, не считать того, что произошло у выхода из бункера. Наверное, этот уровень был запрограммирован на постоянное действие. Что-то вроде детектора лжи, всепроникающей проверки на лояльность какой-то идее. Какой? Трудно ответить, не зная абсолютно ничего о создателях бункера.

Световое поле бездействовало. Джокт опасливо сделал первые шаги, ожидая возникновения гигантского механического монстра и звука хлещущей со всех сторон воды, как если бы открылись шлюзы плотины. Ничего этого не случилось. Место, как место. Искусственная площадка, отлично замаскированная под природный ландшафт, или же наоборот – участок ландшафта, часть гигантской пещеры, ставшие грозным звеном охранного лабиринта.