Ну, а после разрешения сбросить паранджу, завладели вниманием всех без исключения. Ещё бы нет, красавицы остались одетыми только в полупрозрачные шальвары ярких расцветок и расшитые каменьями и блесками топики, закрывающие лишь грудь. Ах, да, еще стоит добавить сюда массу золотых украшений на голове, ушах, шее, руках, ногах, пупках и талии.

А вот про туфельки забыли. Ай-яй-яй. У всех ступни оказались голыми…

Хотя, кажется, у нескольких и там что-то блестящее было наплетено.

Эх, сороки-белобоки!

Нет, то, что красотки отменные, тут и говорить нечего. Признаю и подтверждаю.

Однако, безудержная любовь к «блестяшечкам» вызывает смех.

Честное слово. Складывается ощущение, что «всё лучшее сразу» нацепили, а лучшим оказалось всё без исключений.

— Ой, смотри, а это кто? — тихонько тыкаю пальцем в сторону высокой, как жердь женщины, облаченной в темно-серую чадру.

— Тощая слева? — отщипывая лачу, стреляет глазками в нужную сторону Рида.

— Агась.

— Швалия.

— И-и-и?

— Сестра Инаша. Она заведует гаремом.

— Ух-ты, интересненько, — разглядываю серьезную женщину, следящую за своими подопечными орлиным взором.

Ну, разглядываю — это, конечно, шибко сказано. Однако, стараюсь запомнить хотя бы черты лица, вдруг пригодится. Остальное же всё скрыто покрывалом.

— Что ты опять задумала? — от внимательного взгляда белоруски ничего не утаивается.

— Хочу в гарем попасть, я же уже говорила, — шепчу на ухо подружке, чтобы никто не подслушал.

— Зачем? Вот же, все куклы тут, перед тобой. Любуйся.

— Ну, Рида, я к ним туда хочу сходить. Посмотреть изнутри. Понимаешь, это как мечта, что манит магнитом и не отпускает.

— Вот же ты неугомонная, — фырчит блондиночка, нахмурив бровки. — Что предлагаешь?

— Утащить одну паранджу и прошмыгнуть внутрь. Всего на чуть-чуть. А оттуда-то уж выпустят, как только поймут, кто я.

— Уверена?

— Конечно, — киваю, не сомневаясь в своих словах. — Сегодня меня всем-всем представили. Уверена, проблем не будет. Да и ты будешь знать, где я.

— Ну, это-то да… А вдруг снова покушение?

— Брось. Какое покушение? Гарем как форт-Нокс охраняется. И сейчас идеальный момент, чтобы туда попасть. Ранур, уверена, будет тянуть время и дальше.

— Вот он — умный мужчина, а ты — егоза-непоседа! — тыкает в меня пальцем Рида и тут же растягивает улыбку. — Но я тебе помогу и прикрою. Обещай не больше часа.

— Окей, договорились.

— Так, сейчас эти куколки по залу бродить пойдут, надо парочку к нам позвать.

Что ж, в итоге получается даже лучше, чем мы планируем с подружкой. Вокруг крутится не парочка, а сразу пятеро одалисок.

И одна за вознаграждение в виде драгоценной броши, которую шустро приносит Шана, соглашается нам помочь.

Череда следующих событий происходит так стремительно, что я лишь успеваю диву даваться от талантов одалиски. Переговорив со Швалией, Райса накидывает на меня паранджу и, кивнув стражникам, утягивает за собой.

— Яшими стало плохо, наверное, суми выпила слишком много, — смеется она, пока охранники провожают нас в закрытую часть дворца.

Вот так первая часть приключения проходит без сучка, без задоринки.

Что ж, закрытая зона гарема практически ничем не отличается от восточной части, где обитают невесты, однако, разница всё же есть. Даже тут, на внутренней территории прослеживается любовь одалисок к драгоценностям, роскоши и неге. А вот отсутствие растительности, кроме как посаженной в маленьких горшочках, расстраивает. Я люблю зелень.

— Хочешь, покажу, личные покои? — манит за собой Райса, переступая крадущейся кошечкой по плиткам внутреннего дворика, где я любуюсь мини-прудом, выложенным полупрозрачными зелеными камнями.

— С удовольствием, — киваю, не задумываясь.

— Нравится? — распахивает третью дверь по левой стороне длинного извивающегося лентой коридора, стены которого обтянуты золотой парчой.

— Ого! — поражаюсь яркости красок. — Вот это контрасты!

Каких цветов в оформлении только не использовано. Кажется, все от белого до фиолетового, включая, золотой, зеленый, красный и оранжевый.

— Да, я люблю фейерверк! Эмоции, страсть!

— Круто, — киваю, решая поскорее сбежать из столь кричащей комнаты, — а еще что-нибудь интересное есть?

— Конечно. Бассейн, сауна, библиотека, массажная, танцевальная, музыкальная, игровая. Куда ты хочешь?

— Везде, — выдаю, не задумываясь.

— Тогда за мной, — улыбается девчонка, всё также маня пальчиком. — Времени не так много, не забывай.

— Хорошо, — устремляюсь следом и осматриваюсь в следующие полчаса буквально открыв рот.

М-да, прикольно драконы девочек устроили. Все желания, можно сказать, исполнили, чтобы их «цветочки» не скучали и не вяли.

— Фух, устала, — грациозно располагается на каменной скамье Райса, вытянув ноги, когда из предложенного осматриваем практически всё, — давай пять минуточек отдохнем, и я тебя назад верну.

— Буду признательна, — присаживаюсь на соседний шезлонг.

— Жара сегодня неимоверная, схожу за водой. Тебе принести?

— Да, конечно, с удовольствием, — киваю уже уходящей брюнетке.

Сама же вновь осматриваюсь, стараясь запомнить все детали, чтобы описать Риде. Особенно мне нравится множество переходов и ответвлений в этой части, словно муравейник, где за поворотом можно наткнуться либо на залу с камином, либо огромный холодильный короб размером с мою ванную комнату в родном мире.

— Держи, — протягивает стакан одалиска, разлив нам обеим воду из графина, принесенного на подносе. — За знакомство.

— За знакомство, — поддерживаю тост и делаю глоток.

Вода такая прохладная и вкусная, что не останавливаюсь, пока не допиваю.

— Спасибо, — возвращаю фужер девушке, но чувствую, как рука перестаёт меня слушаться, а сама я проваливаюсь в невесомость.

Звон бьющегося стекла — последнее, что фиксирует сознание.

Приходить в себя, когда ни руки, ни ноги не двигаются, да и голову повернуть нет никакой возможности. Даже если желание зашкаливает. То еще удовольствие, скажу я вам.

Жутенько, однозначно.

Божечки, единственное, что работает — это веки. Я могу открыть глаза, но не рот. Я могу видеть только то, куда повернута моя голова, но позвать хоть кого-то на помощь — нет.

Не то комнатка, но очень скромная по размерам и обстановке, не то каморка, где хранятся старые, ненужные вещи, освещается исключительно тусклым светом заходящего светила через маленькое узкое окошко, расположенное практически под самым потолком.