— Ты столько вечеров просидела одна. Не возражаешь, если я оставлю тебя и сегодня днем?

Куинн отпустил на выходные кухарку и мальчишку-слугу, чтобы можно было чувствовать себя свободно, не боясь, что кто-то подслушает.

— Не возражаю. Я захватила с собой книгу про мебель. — Куинн засмеялся, а Лили, улыбнувшись, вдруг скривилась. — Все, кроме меня, с первого взгляда определяют время изготовления. То ли эпоху королевы Анны, то ли французского короля Людовика Четырнадцатого. Я тоже хочу в этом разбираться.

Завернувшись в шаль, Лили вышла следом на крыльцо, чтобы посмотреть, как он и Смоуки Билл садятся на лошадей. Проводила мужчин взглядом, пока они не скрылись в заснеженных полях, и взглянула на яркое голубое небо.

Такой погожий зимний денек, морозный и ясный, снег искрится под ослепительным солнцем.

Больше всего Лили нравилось, что дом залит светом, ведь в городском особняке всегда угрюмый полумрак, даже днем в коридорах приходилось зажигать лампы.

Однако по сравнению с роскошным убранством особняка комнаты загородного дома показались Лили бедноватыми. Она представила на обшитых досками стенах ковры, на окнах цветы, вместо охотничьих трофеев красивые гобелены. Конечно, ранчо и не следует обставлять слишком богато и изысканно, но здесь могло бы быть поуютнее.

«О чем ты думаешь?» — усмехнулась Лили и, протянув руки к огню, полыхавшему в массивном камине, нахмурилась.

Куинн явно не хотел, чтобы женщина (и уж меньше всего она, Лили) оставила на ранчо следы своего присутствия. Через год он забудет, что Лили когда-то ходила по этим комнатам, что вообще была в его жизни. Он займется губернаторскими обязанностями, уйдет с головой в работу, и у него не останется времени для воспоминаний о Лили Дейл, бывшей заключенной, которая в меру сил помогла ему занять пост губернатора.

Через год проблема Мириам отойдет в прошлое, как и проблема Лили. Зато ее саму проблема Куинна будет преследовать до конца жизни.

О нем ей напомнит каждый мужчина в небрежно, заломленном стетсоне, чьи-нибудь глаза цвета полированного олова или сломанный нос на незнакомом лице. Любое упоминание о политике или катании на санях, о лошадях или произведениях искусства, о розах или… или… или… Каждый вечер, лежа в кровати и видя рядом пустую подушку, она будет вспоминать, как сплетались холодными ночами их жаркие тела, будет слышать тихий смех и нежный шепот.

Куинн пробудил ее от спячки, которую она считала жизнью, а когда время, отведенное им судьбой, закончится, снова погрузит ее в полусон-полубодрствование. Но этот короткий промежуток останется для нее самым живым и счастливым, эту радость жизни подарил ей Куинн.

Одна часть ее души скорбела в предчувствии скорой разлуки, а другая ликовала, ибо любовь сотворила с Лили чудо, сделав ее новым человеком. Когда она только входила в роль Мириам Уэстин, ее абсолютно не волновало, станет ли Куинн губернатором. А теперь Лили не меньше его желала осуществления этой мечты. Пусть сбудется все, о чем он мечтал, над чем трудился. Пусть он претворит в жизнь все свои идеи и пошлет ко всем чертям партию, отклонившую многие его предложения.

Поначалу отвергая навязанную ей роль, Лили теперь самозабвенно ее играла. Ради Куинна и ради тех благ, которые он ей обещал в будущем.

Любовь изменила даже ее отношение к Роуз. Когда-то она считала, что достаточно быть рядом со своим ребенком, а теперь подолгу размышляла, как ей оправдать надежды дочери. Для Лили уже не имело значения, вырастет ли Роуз такой, какой она хочет ее видеть. Самое важное, чтобы малышка гордилась ею и росла, зная, что ее любят. А свою дорогу в жизни девочка выберет сама.

Правда, той женщины, какой Лили была когда-то, уже не существовало, потому она и удивилась, что Эфрем Каллахан ее узнал.

Лили неприязненно поморщилась. Вот и еще одна из интереснейших сторон любви. Оказывается, можно любить, даже когда… Нет, надо выбросить из головы эти недостойные подозрения.

— Лили!

Вздрогнув от неожиданности, она ухватилась за ручки кресла и выпрямилась.

— Не бойся, — улыбнулся Куинн, протягивая руки в огню. — Мы одни.

Господи, который теперь час? Солнце заходит, иней на стеклах кажется розово-оранжевым кружевом. Значит, она целый день предавалась мечтам.

— Хочешь есть? — спросила Лили первое, что пришло ей в голову.

— Не очень. — Куинн поцеловал ее замерзшими губами. — А ты действительно собираешься что-то приготовить?

— Надеюсь, я еще помню, как это делается, — улыбнулась Лили. — Хотя за последнее время ты меня совсем избаловал.

— Ты уже решила, куда поедешь, когда все закончится? — Куинн подбросил в огонь дров.

Как ему удается читать ее мысли? Или они просто думают об одном и том же.

— Мне все равно.

— Тогда советую подумать об Италии. Мне очень понравилась эта страна, думаю, и тебя она не разочарует.

— Куинн, не надо лишний раз напоминать мне об отъезде.

Огонь в камине уже полыхал ярким пламенем, но Куинн продолжал сидеть на корточках.

— У нас есть пара месяцев, возможно, чуть больше. Но мне кажется, что они стремительно тают.

Глядя на темные завитки волос, разметавшиеся по воротнику его рубашки, Лили почувствовала, как у нее сдавило горло.

— Мне тоже, сама не знаю почему.

— Если бы что-нибудь изменить… хоть что-то сделать…

— Знаю…

Глаза защипало от слез. Может, Куинн хочет сказать те же слова, которые она запрещала себе произносить? Иногда у нее создавалось такое впечатление. Лили надеялась, что он наконец скажет. Конечно, она это чувствовала, но ей хотелось услышать и самой признаться ему в любви.

— Слишком велик риск.

— Я понимаю. Вдруг появится еще один Каллахан?

Куинн замер или ей это показалось?

— Я могу сделать ошибку, какая-нибудь из подруг или знакомых Мириам вдруг догадается, что я вовсе не она. До сих пор нам везло, но всякое может случиться. Мы оба это понимаем.

На секунду ее охватило желание рассказать ему о новой записке Маршалла, в которой тот умолял о встрече, но Лили промолчала.

— Я никогда тебя не забуду, Лили.

— Зачем ты это говоришь? — прошептала она, садясь рядом с ним на корточки и заглядывая в его дымчато-серые глаза. — Мы ведь пока не расстаемся.

— Сам не знаю. У меня такое чувство, будто события выходят из-под нашего контроля и мы не в силах ими управлять. Словно я нахожусь в центре урагана, а он бушует вокруг меня. Все идет не так, как я предполагал.

— Я абсолютно не сомневаюсь в твоей победе. И Пол считает, что большинство проголосует за тебя. Ты будешь лучшим губернатором этого чертова штата.

— Слишком дорого мне придется за это заплатить. Человек не должен продавать душу, чтобы его имя вписали в учебник истории. — Куинн закрыл глаза и понуро опустил плечи. — Если бы ты знала… — Он снова посмотрел на нее. — Ты думаешь, мы причастны к убийству Каллахана?