приглашен Левиным в качестве тренера для выступающих от имени клуба спортсменов. Ненадолго, на месяц — но перспектива еще раз пообщаться с известным в кругу конников человеком грела душу.

К боевому полю вернулась вовремя — как раз называли мою разминку для ста десяти.

На этот раз Мишка вел себя получше — видимо, привык к незнакомым лошадям и стал слушать повод, а не зажимал уши и делал вид, будто он страшно обиделся.

Тренировочные препятствия прошли легко. Только меня задело, когда один из тренеров, приехавших с другим клубом, нелестно отозвался о Мишке:

— Толку от этих ахалтекинцев? Красивая табуретка. Селедка селедкой.

Меня так задело это оскорбление, что захотелось доказать обратное. Ведь Михмалли может многое. В нашей неудаче виновата я — надо было сразу же мысли в кучку собирать. И потому, второй раз выезжая на старт, я вела себя совершенно по — другому.

Представила, будто это обычная тренировка. Зрителей нет, и Державин не буравит меня взглядом. Помогло — я допрыгала до конца. Сбили одну жердь, но ведь доехала! Радости не было предела.

Миша показал себя довольно чутким, хотя пару раз вновь пытался замкнуться в себе. До призов нам далеко — но прогресс очевиден. Через полчаса после второго выступления я, уже переодетая, стояла возле трибун в обществе других спортсменов.

— Если бы я был твоим мужем, Кира, то запретил бы тебе прыгать, — неожиданно прозвучало совсем рядом.

Обернулась — Державин в тонкой рубашке с коротким рукавом и светлых брюках встал рядом.

— Вот поэтому ты не мой муж, Максим, — не удержалась от язвительной фразы я.

Данил руководствовался точно такой же логикой. Я понимала, что он радеет за мое здоровье и безопасность, но запрет на занятие любимым делом считала все-таки перебором.

— Я испугался за тебя, — признался мужчина, пытаясь приобнять за плечи.

Успела юркнуть в сторону.

— Видела. Но ничего страшного не случилось.

— Ты упала с лошади! — чуть повысил голос Максим.

— И что? — я уставилась на него в упор. — Ты же неделю назад рассуждал, что ничего такого в простом падении нет. Мягко ведь.

— Это я, Кир, — тяжко вздохнул он. — Я мужчина, а ты хрупкая девушка. И видеть, как ты летишь под копыта Мишке…

— Макс, — едва удержалась, чтобы не скривиться. — Я все понимаю, но это падение — лишь одно из многих. Лучше скажи мне, что ты делаешь в одном шатре с Воронцовым? Уже начал свои попытки разобраться в ситуации?

— Встретились случайно. Он, кстати, с Белоярцевым, если ты не в курсе. Не ожидал его увидеть здесь — никогда Кирилл не интересовался конным спортом.

Безразлично пожала плечами.

— Устала? — вдруг спросил Максим. — Пошли ко мне в машину.

— Не заговаривай мне зубы, Державин. Ты собирался поговорить со мной, так говори, — напомнила я.

Идти с ним куда — либо не хотела. Потому что, во — первых, была еще в своем уме. А, во — вторых, надо бы действительно дойти до шатров — к Кириллу Романовичу, раз уж время свободное появилось.

— Здесь неудобно. Так что? Пошли?

— Нет. Давай встретимся чуть позже, хорошо?

— И куда ты собралась?

— К начальнику, — не стала скрывать правду я. Все равно узнает.

— Вот и отлично. Пошли вместе. Заодно сразу же разберемся, кто и на что может рассчитывать.

— Я пойду одна, — настаивала я.

Державин, казалось, меня не слышал. Потому не замедлила исполнить то, что сказала — быстрым шагом направилась к шатрам. Спиной чувствовала, что Максим следует за мной. Но стоило поблагодарить его за то, что он не пытался вновь навязаться. Идет и идет следом — какая разница?

— Здравствуйте, Кирилл Романович, — вежливо кивнула я, заходя в белоснежный шатер.

Воронцов и Белоярцев остались одни — их компаньоны, скорее всего, устали наблюдать за творившимся перед глазами зрелищем.

— Здравствуйте, Кира, — холодно поприветствовал начальник. — Хорошо, что вы подошли. Сергей Сергеевич, познакомьтесь. Это моя ассистентка, Ржевская Кира Георгиевна.

— Добрый день, Кира, — кивнул Белоярцев.

Очень высокий, худой, с излишне серьезными карими глазами и, несмотря на жару, одетый в строгий костюм, он производил очень приятное впечатление. Профессионал, каких не так много.

— Вы прекрасно выступили во второй раз несмотря на падение, — вежливо оценил он. — Максим Алексеевич, а что вы, как неродной? Проходите к нам! Вы уже знакомы с Кирой?

Усмехнулась. Знакомы, и еще как знакомы. Сейчас я впервые стояла в обществе двух юристов одновременно и была благодарна, что в нашей компании находится и четвертый, совершенно незаинтересованный человек.

— Знаком, — согласился Максим и встал со мной, как бы невзначай приобняв за талию.

Я, не собираясь устраивать перед незнакомым человеком фарс, стерпела, выдав едва слышное шипение. Воронцов смерил меня тем же ледяным взглядом.

— Кира, можно вас на минутку? — прочистив горло и сложив руки на груди, поинтересовался начальник.

Белоярцев как-то весело хохотнул.

— Ничего — ничего, разговаривайте. Я скоро вернусь. Дело молодое, чего уж тут.

И Сергей Сергеевич покинул шатер, бросив на нашу компанию очень заинтересованный взгляд. Как только мы остались втроем, словно кипятком ошпаренная, отскочила от Державина.

— Ну что же, — Максим вышел чуть вперед и взял со стола стакан с минеральной водой. — Ты хотел что-то сказать? Я жду.

И вот тут я поняла, что не хочу слушать бахвальства и разборки оппонентов. Им — то ведь все равно, а страдать мне.

— Я пойду? — тихо оповестила я и попыталась вынырнуть из шатра под шумок. Не преуспела.

— Нет, Кира. Ты обязана присутствовать, — остановил меня Воронцов, за что удостоился убивающего взгляда.

— Я так не думаю, Кирилл. Это только наши проблемы. Кире присутствовать необязательно.

— Ты хочешь решить без нее? Я категорически с тобой не согласен, — покачал головой Кирилл Романович. — Это ее выбор, а не наш. Она его сделала, а мне лишь остается вежливо попросить тебя, Державин, держаться от нее подальше.

— На каком основании? — широко ухмыльнулся Максим. — Кира работает у тебя, но контролировать ее личную жизнь ты не вправе.

Я коротко взвыла и опустилась на одно из кресел. За что же мне такое счастье?

— Когда это касается работы, Максим, то в моей компетенции ставить условия.

— Работы? Это сейчас так называется? Признайся, что сам ее приметил. Списывать твое покровительство на якобы беспокойство за ее судьбу — очевидная глупость.

— Не неси чушь. Нас связывают исключительно профессиональные отношения. И, учитывая, что интересы наших фирм разнятся, мое требование закономерно.

Перепалка двух юристов или двух мужчин, не поделивших что?.. свежее мясо?

Интересно, они понимают, как сейчас выглядят? Вот точно не как взрослые и разумные владельцы юридических компаний.

— Господи, Воронцов. Я