– А, Касси! Ты-то мне и нужна.

– Куда ты влез на этот раз? – спросила она, стараясь говорить как можно беззаботнее.

Майкл работал с мелкими хищниками вроде енотов, выдр и опоссумов. Похоже, кто-то из подопечных цапнул его. Если он доложил начальству о происшествии, это могло плохо отразиться и на его карьере, и на зоопарке в целом. А если не доложил и при этом чем-нибудь заразился…

Некоторые вещи могли повредить зоопарку, а то и вовсе стать причиной его закрытия. И служители, скрывающие укусы зверей, находились в этом списке.

– Это все мой сосед по комнате, – Майкл смущенно поморщился.

– Кто-кто?

– Да Карл, мой сосед. Сегодня утром он был какой-то странный. Молчал, бесцельно бродил по гостиной. Я решил, что у него опять похмелье, и хотел уложить в постель, но он набросился на меня и укусил, придурок, – Майкл покачал головой. – Вечером вернусь и скажу ему, что сыт по горло этим дерьмом. Он, конечно, никогда не задерживает свою часть квартплаты, но это уже слишком, не находишь?

– Согласна, – ответила Кассандра, нервно косясь на повязку. – Хочешь, сегодня я покормлю твоих зверей?

– Ага, покорми, пожалуйста. Рану-то я промыл и забинтовал, как умел. На мой взгляд, получилось даже неплохо. Но все равно есть шанс, что кто-то из них учует запах крови и…

– Да уж, не стоит к человеческому укусу добавлять еще и звериный, хотя звериные куда чище, – нахмурилась Кассандра. – Ты уверен, что хорошо промыл рану? Если хочешь, я могу взглянуть.

– Не стоит, я в полном порядке. Вот искал тебя, чтобы попросить покормить моих обормотов, а ты тут как тут, – улыбка Майкла выглядела странноватой для человека, на которого только что напали. – Это судьба.

– Очень смешно. Ладно, иди работай, я покормлю твоих, когда закончу со своими.

– Слушаюсь, мэм! – ответил Майкл и, как ни в чем не бывало, зашагал дальше.

Кассандра продолжала хмуриться. В общем-то отмахиваться от всяких странностей, вроде кусающихся приятелей, было вполне в духе Майкла, да это и не ее дело, в конце концов. Вместе с тем ситуация ей не нравилась: ни с того ни с сего люди не кусаются.

– Опять ты за свое, – пробормотала она себе под нос. – Не можешь найти трагедию, значит, придумаешь ее. Надо бы как-то исправляться.

И она пошла дальше, пытаясь избавиться от ощущения, что краски утра вдруг несколько померкли. Небо было по-прежнему ясным, солнышко сияло, и капля человеческого сумасшествия никак не могла испортить ей настроение. Но ведь испортила же. Все как всегда. Люди – странные, звери – разумные.

Что бы ни случилось, тигр ведет себя как тигр. Он может, конечно, выкинуть что-нибудь эдакое, к примеру – укусить, когда ты пребываешь в полной уверенности, что зверь рад тебя видеть. Или поцарапать, хотя ты ему ничем не угрожала. Но ответственность за все эти эксцессы лежит на ней, на человеке: ее учили взаимодействовать с диким зверем и считывать сигнальные знаки, которые он подает. Тигр же вряд ли посещал школу, где объясняли, как вести себя с загадочными двуногими существами, запирающими таких, как он, в клетки и не позволяющими оттуда выходить. Тигры должны были во всем разбираться самостоятельно, и если временами у них получалось плоховато, кто мог их за это винить? Они же не знали правил игры.

В то время как люди… Предполагается, что люди их знают. Люди не должны кусаться или относиться друг к другу как к препятствию, которое надо преодолеть. Майкл был отличным парнем. Заботился о вверенном его заботам зверье, не манкировал своими обязанностями. Не то что Лорен из птичьего вольера, курившая сигареты во время кормежки лори, даже не задумываясь о том, что дымом дышат ее птицы. Или Дональд с «Африканского сафари», который вместо того, чтобы следить за детьми, так и норовящими потыкать палками в жирафов, вовсю флиртовал с посетительницами выставки, не сводя глаз с их сисек. Майкл был хорошим.

Почему же ей так тревожно?

Кассандра прибавила шагу. Ничего, работа быстро приведет ее в чувство. Так было всегда.

Войдя в узкий коридор, тянущийся позади клеток для кормления, она заметила, что большие кошки чем-то взволнованы. В этот час они должны были находиться в вольере, греясь на камнях под солнцем. Вместо этого звери метались взад и вперед. Они не рычали друг на друга, хотя самец имел обыкновение огрызаться на все хоть сколько-нибудь напоминающее кошку, приближавшееся к нему, чтобы обнюхать. Кассандра остановилась. Ощущение неправильности происходящего, не отпускавшее ее со встречи с Майклом, расцвело пышным цветом.

– Что с вами? – спросила их она.

Ответить большие кошки, разумеется, не могли, лишь продолжали ходить туда-сюда. Кассандра подошла к клетке тигрицы Анди и прижала ладонь к решетке. Анди должна была подойти и обнюхать ее, заинтересовавшись свежими запахами. Однако тигрица продолжала метаться, беспокойно порыкивая.

– Если ты собралась зависнуть в клетке на весь день, посетители не слишком обрадуются, – произнесла Кассандра, попытавшись скрыть тревогу за насмешкой.

Этому простенькому фокусу много лет назад ее научил психотерапевт, утверждавший, что таким образом она сможет в любой момент устраниться от участия в неприятной ситуации. В принципе, фокус работал. Смешно, правда, что врач не смог предложить ничего лучшего. Наверняка ведь существовали ситуации, в которых не хотел участвовать никто. И что же тогда делать?

– Ладно, сейчас попробуем разобраться. А ты оставайся здесь, – сказала она Анди, нажала на кнопку, запирающую тигров в клетках, чтобы те не могли выбраться в вольер, и пересчитала носы.

Вряд ли можно было принять трех тигров за четырех, но пересчет, в конце концов, занял всего секунду. Не важно, насколько она с ними подружилась или как давно кормила, тигры есть тигры, а она – всего лишь человек. Сожрут в мгновенье ока, если она попадется им под горячую лапу, а потом их же и убьют за то, что они повели себя согласно своей натуре. Поэтому она пересчитала носы. Не для своего спокойствия, а для их благополучия.

Всё всегда только ради них.

Дверь в главный вольер запиралась на два замка и один засов. Кассандра считала это чрезмерным. Особенно если представить, что какой-нибудь посетитель, например – подросток (в новостях всегда сообщалось именно о подростках), перелезет через стену и ров, чтобы погладить тигра. Обилие замков просто не позволит служителям вовремя прийти на помощь такому болвану.

Впрочем, может быть, это имело смысл. Раз в десять лет стоило пустить в расход одного, чтобы другие держались от вольеров подальше. Позволить зверям растерзать одну жертву ради спасения прочих.

Даже если это и было так, Кассандре совершенно не улыбалось оказаться замешанной в подобное происшествие. Пусть эту цену платят другие зоопарки. Ее тигры не ошибутся. Они не умрут для того, чтобы преподать урок остальным.

День только разгорался, когда она вошла в тигриный вольер, – место, куда посетители никогда не совались, чтобы разбрасывать там свой мусор. Детишки не дергали павлинов за хвосты, не гонялись за белками. Воздух здесь пах большими кошками и свежей травой, а внешний мир казался банальным и ничтожным. Кассандра глубоко вдохнула, не обращая внимания на резкий запах, оставленный тиграми на камнях. Им же нужно было как-то метить свою территорию.