хозяевами? — мятежник и не подумал прислушаться к совету своего коллеги. — По-моему, мы просто часть какой-то структуры, о которой, кстати, ничегошеньки не знаем. А что если мы просто шестерёнки в машине по сбору энергии, которые вообразили себя хозяевами этой машины?

— Ты несёшь откровенную чушь, — голос Ксантипы сделался резким, почти враждебным. — Это механизм является частью используемой нами системы. Думаю, тебе следует хорошенько обдумать ситуацию, в которой оказалась управляемая тобой реальность, и перестать придумывать фантастические причины, чтобы оправдать свои неудачи.

— Я обдумаю, можешь не сомневаться, — в голосе Медины на этот раз совсем не было добродушия, в нём даже вроде бы слышалась скрытая угроза, по крайней мере, именно это услышал Ксантипа.

Он уже было собрался разразиться увещеваниями или даже нотацией, но тут осознал, что находится в кабинете один, его коллега исчез, даже не попрощавшись. Разговор произвёл на Ксантипу довольно тягостное впечатление, оставив в душе смятение, а ещё раздражение на бестолкового правителя, потерявшего контроль над своими подданными и ищущего оправдания в крамольных гипотезах.

Эх, если б он только знал, к каким выводам приведёт Медину рекомендованное им обдумывание ситуации, может быть, тогда и озаботился бы тем, чтобы помочь коллеге справиться с душевным кризисом. Но в Ордене взаимопомощь была не в почёте, все Магистры рассматривали управляемые ими реальности как личную неприкосновенную собственность и на чужую территорию не лезли. Наверное, им казалось, что в такой политике заключён ключ к стабильности, кто знает.

Впрочем, после получения трактовки странного графика Ксантипе сделалось не до того, чтобы выслушивать мизантропические рассуждения своего коллеги, поскольку эта трактовка оказалась не ключом к решению проблемы, а скорее, ещё одним ребусом. Если раньше задача была хоть и сложной, но понятной — прибрать к рукам строптивую дамочку и вовлечь её в работу Ордена, то теперь для начала нужно было угадать, кого из троих следует вовлекать. Как понять, с кем из них Орден расцветёт, а кто приведёт его к гибели? Никаких критериев, чтобы сделать правильный выбор, Ксантипа пока не видел, а потому забил на фрустрации своего коллеги и принялся за разработку нового плана.

Глава 22

Этот навязчивый багрянец уже начал порядком доставать Семёна. Кабинет Магистра выглядел так, словно его окунули в чан с кровью, особенно, на закате, когда лучи заходящего солнца просвечивали сквозь красные шторы. Новый хозяин кабинета даже начал подумывать, а не поменять ли интерьер помещения, но всё говорило за то, что долго он в этом месте не задержится, так что заморачиваться с ремонтом не имело смысла.

За прошедшие три дня обстановка в Ордене резко накалилась и начала становиться неуправляемой. Как и предвидел узурпатор Магистерского кресла, исходной точкой скрытого недовольства стала его неспособность демонстрировать подчинённым магические фокусы. Поначалу отсутствие развлекательной программы сопровождалось лишь лёгким разочарованием зрителей, но уже на второй день правления Семёна непривычное поведение Магистра начало вызвать недоумение, и поползли слухи.

Впрочем, перемены коснулись не только магического антуража нового правителя, было и ещё кое-что. Семёну никак не удавалось достоверно скопировать высокомерную, а зачастую и откровенно хамскую манеру поведения Медины. Он постоянно скатывался на попытки нормального доброжелательного общения с подчинёнными, провоцируя тех на непроизвольную паническую реакцию. Дело в том, что настоящий Магистр подпускал в свой голос эдакие добродушные нотки, только когда уже приговорил своего собеседника и наслаждался его страхом. Так что вежливость Семёна имела эффект, прямо противоположный ожидаемому.

К счастью, пока недовольство выражалось лишь тихим ропотом, до открытого бунта дело не дошло, но Семён отлично видел, что восстания долго ждать не придётся. Рано или поздно от него потребуют доказательств наличия внутри тушки Магистра высшей сущности, и предъявить ему будет нечего. Когда в голове Семёна снова раздался знакомый голос бывшего тюремщика, он уже совсем было приуныл от безысходности. Стоит ли удивляться, что возвращение блудного Медины бессмертный воспринял если не с радостью, то уж во всяком случае без враждебности.

— Ну как, разобрался в косяке с моими установками подчинения? — вместо приветствия спросил он.

— Твои установки случайно деактивировал Ксантипа перед тем, как отправить тебя на казнь, — без запинки отрапортовал Медина.

— Случайно?! — у Семёна аж перехватило дыхание от открывшейся перспективы. — Неужели это так просто сделать?

— Нет, непросто, — Медина на секунду замялся, но тут же продолжил, видимо, решив идти до конца в своих откровениях, — это может сделать только Магистр.

— Значит, ты в состоянии их активировать, — в голосе бессмертного можно было без труда услышать угрозу, мол, только попробуй.

— И опять нет, — Медине явно не хотелось делиться ценными сведениями, но заслужить доверие Семёна было для него более приоритетной задачей, чем сохранение тайны установок. — Это можешь сделать только ты сам, — проскрипел он. — Помнишь клятву в конце кодекса бессмертных? Это и есть код активации. Клятву нужно обязательно произнести в присутствии Магистра. Готов попробовать? — ехидно поинтересовался махинатор.

— Не дождёшься, — отрезал Семён. — Надо же, даже такую священную вещь, как кодекс бессмертных, испоганили магическими трюками.

— Сэм, передо мной не нужно притворяться и играть в героя, — попенял бессмертному Медина. — Я ведь знаю, как тебе хочется всё вернуть, иначе ты бы сам ко мне ни пришёл.

— Да, я хотел вернуться, — не стал отпираться Семён, — четыре жизни служения Ордену так просто не сбросишь со счетов, но больше не хочу, свобода для меня важнее.

— Это лишь громкие слова, не более, — в своей самонадеянности Медина напрочь проигнорировал отвращение, прозвучавшее в голосе Семёна. — Ты три года был свободен в своём выборе, ну и как ты использовал свою свободу? Хочешь скажу, что ты делал, Сэм? Ты сидел на попе ровно и дожидался, когда кто-то отдаст тебе приказ. Скажешь не так?

Пока подселенец произносил свою обличительную речь, на губах Семёна всё явственнее проступала глумливая усмешка, и Медина каким-то образом её уловил, а потому к концу речи слегка стушевался. Что-то тут было не совсем так, как вроде бы грамотно и последовательно расписал Ксантипа, и ответ бессмертного подтвердил зарождающиеся опасения Медины.

— Не знаю, сколько веков такие, как ты, пришельцы управляют человечеством, но людей вы так и не сумели понять, — в голосе Семёна совсем не было агрессии, скорее, просто разочарование. — Мы приходим в этот мир, чтобы научиться принимать решения и нести за них ответственность. Не спорю, многим эта ноша не под силу, но только не бессмертным, у нас право решать было отнято. Угадай, что стало с шестью киллерами, которых ты послал к Рису, — ехидно предложил он.

Некоторое время Медина молчал, переваривая услышанное, а потом буквально