Это, надо сказать, было очень непросто. Какое-то время я ощущал себя канатом в разгар соревнований по перетягиванию. Хорошо хоть порваться не боялся, откуда-то знал, что крепок, да и не до страхов было, яростная борьба с пробуждением поглотила меня целиком. Как ни смешно это звучит.

Закончилось все так внезапно, что поначалу я никак не мог сообразить, где в итоге оказался. Лойсо больше нет напротив — это плохо. Выходит, я все-таки проснулся… Или нет? В глазах по-прежнему рябит от ярких полос, значит, я еще в палатке. Сижу, а не лежу. И стакан с синей дрянью — вот он, стоит перед носом. Точно, сплю. Но Лойсо все-таки нет. Решил, что я уже просыпаюсь, и ушел. Ай как жалко. На самом интересном месте практически. Из его слов следовало, что у каждого есть свой личный, наиболее подходящий способ получать силу. И я как раз хотел расспросить, какие они бывают — вообще, в принципе. Возможно, Лойсо подсказал бы, какой способ подойдет мне. Потому что такие вещи лучше знать заранее, чтобы не гадать потом, когда вдруг выяснится, что я тоже хочу еще…

Я попробовал подняться, чтобы догнать Лойсо, вряд ли он успел далеко уйти. И только тогда понял, что меня по-прежнему сжимают в объятиях, да так крепко — не то что встать и выйти, но и глубоко вздохнуть затруднительно.

— Где это мы? — спросила леди Гледди Ачимурри.

Полураздетая, с растрепанными разноцветными волосами, она смотрелась здесь настолько органично, что я сперва подумал, это просто местная красотка, традиционное приложение к дешевой выпивке, и только потом понял, кто передо мной.

Мне, конечно, очень хотелось обрушить на нее миллион вопросов. Начиная с главного: какого черта она здесь делает? И как сюда попала?

Но я прикусил язык. Сказал себе: это мой сон. И, получается, я тут старший. Тот, кто отвечает на вопросы, вместо того чтобы их задавать. И вообще отвечает — за все происходящее.

Поэтому я спокойно объяснил:

— Это сон, который мне снится. Впрочем, случай особый, у меня есть серьезные основания считать, что окружающая нас реальность не является порождением моего сознания. И не исчезнет после того, как я проснусь. То есть, она объективно существует — если, конечно, у вас не вызывает протеста предположение, будто хоть что-то существует объективно.

Леди Гледди всерьез задумалась.

— Пожалуй, не вызывает, — наконец, сказала она. — Но как я сюда попала?

— Предполагаю, вы зачем-то пытались меня разбудить. А я по ряду причин очень не хотел покидать это место.

Только произнеся это прекрасное «зачем-то», я, наконец, понял, зачем. Наяву я бы сейчас мучительно покраснел — для начала. Что творилось бы со мной после, даже думать не хочу. Больше всего на свете ненавижу такие неловкие ситуации. Честно говоря, думал, никогда больше в подобную не попаду, потому что научился наконец разбираться в людях, их желаниях и намерениях, и дистанцию между собой и окружающими вроде бы выстроил — такую, чтобы не лезли без спроса, чтобы инициатива всегда была моя, а если все-таки чужая, то заранее мне понятная, предсказуемая и внутренне одобренная. А тут — на тебе. На ровном, с моей точки зрения, месте. Научился разбираться в людях, молодец, сэр Макс, я тобой горжусь.

Но сейчас, в этом сне, я был старший. А старшие не краснеют, не отводят глаз и тем более не кидаются выяснять отношения. Они берут своих подопечных за руку и уводят из опасного места. А уже потом можно душевно метаться сколько влезет. Или не метаться. По обстоятельствам.

Знать бы еще, как ее отсюда увести.

— Сейчас самое главное — проснуться вместе, — сказал я. — Чтобы вы тут не остались одна…

Леди Гледди Ачимурри отпрянула от меня, как от чумного. Встала, подбоченившись, посреди пустой палатки, глядела с такой яростью, словно я оставил ее одну с дюжиной малолетних детишек, а теперь предлагаю десять корон за причиненные неудобства. Хорошо хоть не кричала, говорила тихо, свистящим от возмущения шепотом.

— Чтобы я тут не осталась?! Да за кого вы меня принимаете? За дуру, которая со страху готова прохлопать свой единственный шанс?

— Эй, — попросил я, — не надо скандалить. Не время, не место.

Леди Гледди Ачимурри совершенно самостоятельно залепила себе увесистый подзатыльник. Как ни удивительно, это оказало на нее самое благотворное воздействие. Мгновенно успокоилась.

— Действительно, не время и не место, — вздохнула она. — Просто вы меня очень напугали, когда сказали, что мы попробуем проснуться вместе, чтобы я тут не осталась. Сами подумайте, что вы предлагаете. Оказаться в другом Мире и тут же сбежать назад?! Ну, положим, для вас путешествия между Мирами — совершенно обычное дело. Но для меня-то все иначе! Я всегда только этого и хотела — попасть в другой Мир. И все равно, каково мне там будет, пусть хоть в сто раз хуже, чем дома, это абсолютно неважно. Лишь бы было хоть как-то — мне, где-то там. В детстве сны о путешествиях между Мирами снились мне почти каждую ночь, и я думала — это не просто сны, а настоящие события. Гораздо более настоящие, чем все остальное. Но рано или поздно меня обязательно будили, и я просыпалась дома. Знали бы вы, как я плакала по утрам. Как плакала. А потом я выросла, и сны перестали мне сниться, причем не только чудесные, вообще все. Я была в таком отчаянии, что даже хотела покончить с собой, потому что думала, путешествия между Мирами уже не вернутся, а без них мне не надо ничего… Я, как видите, так и не решилась, для человека с воображением нет ничего труднее. И хвала Магистрам, что так. Но было несладко. Люди живут из любви к жизни, а я жила только из страха перед смертью много, очень много лет. Ходила к Сотофе, просила — пусть научит. На любых условиях, я согласна на все. А Сотофа сказала: «Вот мое условие: наберись терпения и жди. Все будет, как ты хочешь, но не сейчас. Потом». Я ей поверила, и жить стало немного полегче. Но это грешное «потом» все не наступало, и я понемногу начала понимать, что Сотофа просто ловко от меня отделалась, решив не возиться с истеричной девчонкой… Слушайте, ну как вы думаете, зачем я в вас вцепилась? Зачем напросилась в ваш дом? Зачем пришла ночью? Не подвернулся бы такой удачный повод, рано или поздно отыскала бы другой. С тех пор, как узнала о вас кое-что, все гадала, как бы найти к вам подход, уговорить провести меня между Мирами? Я же не знаю, что вам нужно от других людей, что следует предлагать, что обещать. И никто, похоже, не знает… И вдруг все оказалось так просто — хоп! — и я уже тут. Потрясающе.

— В следующий раз, — сказал я, — имейте в виду: лучше говорить со мной начистоту. Ничего не предлагать и не обещать, а просто выложить все как есть. Обычно этого достаточно.

— Но зачем теперь какой-то «следующий раз»? Если я уже тут! — торжествующе воскликнула леди Гледди. Да так звонко, что в дальнем конце палатки появилась давешняя подавальщица в цирковом трико и с откровенным любопытством на нас воззрилась.

— Тише, — попросил я. — А то хозяйка сейчас билетами на представление торговать начнет.

Леди Гледди Ачимурри ослепительно улыбнулась, приложила палец к губам, заговорщически мне подмигнула, всем своим видом демонстрируя, что с ней вполне можно договориться, и вдруг развернулась на сто восемьдесят градусов и пулей вылетела из полосатой палатки. Я бросился следом, отчаянно чертыхаясь, но, честно говоря, уже предчувствовал, что вряд ли поймаю беглянку. Будь это просто мой сон, я бы, конечно, справился. А так называемой объективной реальности, где ты случайный, да еще и незваный гость, поди навяжи свой сценарий. Трижды ха-ха.