— Ну почему. Мне все интересно.

— На самом деле, мальчик совершенно прав, — перебила его леди Сотофа. — Я имею в виду, что нельзя сейчас бросать Гледди на произвол судьбы. То есть можно, конечно. Все можно, почему нет. Но, знаешь, не хотела бы я иметь дело с типами, которые в такой ситуации махнули на девочку рукой. И уж совсем невесело было бы обнаружить, что эти неприятные люди — мы с тобой.

— А кто тебе сказал, что мы будем махать руками и разбрасываться произволами? — удивился Джуффин. — В конце концов, мне просто интересно поглядеть, что за сны снятся моему одуревшему от чтения заместителю. Любопытное должно быть место, судя по тому, как он одет.

— То есть, вы ее разыщете? — обрадовался я. — И доставите домой?

— Не факт, что именно домой. Как я понял, Гледди этого совсем не хочет, а я не сторонник насилия. Но пару экскурсий ей устрою. И разобраться, что к чему, помогу. В таком деле трудно только самый первый шаг сделать, обычно на это уходят долгие годы. Но теперь помочь ей будет несложно.

От полноты чувств я забыл все слова и молча протянул ему яблоко.

— Это что, конфетка за хорошее поведение? — умилился шеф.

— Так оно же из той самой реальности. Поэтому я с ним и таскаюсь — вдруг вам пригодится? Ну, чтобы найти было проще…

— То есть, ты думал, я, как собака, понюхаю и возьму след? — обрадовался Джуффин. — Спасибо, сэр Макс. Всегда знал, что ты в меня веришь.

— Между прочим, есть такой метод поиска нужного места в Хумгате, — вмешалась леди Сотофа. — Древние часто им пользовались.

— И, при всем моем к ним уважении, совершенно зря, — отрезал Джуффин. — Яблоко приведет меня в лучшем случае к состряпавшему его кондитеру. Или, кстати, к голодному, который сейчас страстно мечтает о сладком — если он феноменально удачлив, вроде нашего сэра Макса. А чтобы найти Гледди, требуется нащупать особый след, который Махи Аинти называл, по старинному обычаю, ароматом духа. И уж тут я не ошибусь. Достаточно просто вспомнить, как меняются ощущения, когда леди Гледди Ачимурри заходит в комнату. А это впечатление, хвала Магистрам, совершенно незабываемо.

— Не спорю. Кстати, «аромат духа» — очень хороший термин, спасибо, запомню… А яблоко пригодилось бы в том случае, если бы ты собирался просто поглазеть на ту реальность, а не искать там определенного человека. Я только и хотела сказать, что на самом деле мальчик не так уж ошибся. У него прекрасная интуиция.

— Ну, это нам и прежде было известно, — отмахнулся шеф. — Впрочем… Давай сюда свое яблоко, сэр Макс.

Я отдал ему обломок прута. Джуффин деловито облизнулся и, не моргнув глазом, откусил добрую половину. Вот это, я понимаю, могущественный колдун. Лично я был совершенно уверен, что эту дрянь топором не возьмешь, не то что зубами.

— А вполне ничего, — одобрил шеф. И, подмигнув мне, добавил: — С утра не жрал, представляешь? Даже зов в «Обжору» послать некогда было. И тут такая удача. Интуиция у тебя действительно будь здоров, чего уж там. А теперь поезжай домой, пока не рассвело. Не хотелось бы вот так сразу, без подготовки, демонстрировать твой наряд мирному населению. Люди только-только от эпидемии начали оправляться, а тут такой удар.

— Я и сам не то чтобы готов его демонстрировать, — согласился я. И вопросительно поглядел на леди Сотофу — дескать, вы меня тоже отпускаете?

— Мне и самой пора, — улыбнулась она. — Большое тебе спасибо за то, что сделал нашу работу. А что сам толком не понял, как тебе это удалось, не переживай. Таков уж твой путь: сперва наворотить дел, а уже потом разбираться. Или не разбираться, как получится. На мой взгляд, очень счастливая судьба. А что опасная — так некоторые умудряются по дороге в уборную шею свернуть, сам знаешь.

С этими словами леди Сотофа Ханемер исчезла, не потрудившись даже покинуть кресло. А ведь считается, будто для того, чтобы уйти Темным Путем, надо сделать хотя бы один шаг. Но мало ли, что считается.

— Пожалуй, провожу тебя до амобилера, — решил Джуффин. — Давненько у нас дежурные полицейские по ночам в обморок не падали, а я до таких зрелищ большой охотник. Может, полюбуюсь, если повезет.

Переступив порог Мохнатого Дома, я кое-что вспомнил. И схватился за голову.

Сэр Шурф. В библиотеке. Голодный. И ни одна сволочь не мешает ему спокойно читать, тыча в нос всякие дурацкие пироги. И кто я, спрашивается, после этого? Правильно, сомнамбулический придурок с добрыми намерениями и дырявой головой. Стыдно-то как.

Найти еду в собственном доме — казалось бы, чего проще. Но не тут-то было.

Для начала я заблудился, разыскивая кухню. Вообще-то я там уже бывал. Раза два. Или даже три. Но дорогу, увы, не запомнил.

Давно следовало завести в Мохнатом Доме обычай как-то отмечать маршруты — да хоть стрелки на стенах рисовать. «К лестнице», «в спальню», «кухня там». Моя домашняя жизнь тут же лишилась бы романтики, присущей исследованиям неизведанных земель. И оно, пожалуй, к лучшему.

В конце концов я все-таки нашел эту грешную кухню. И долго стоял на ее пороге, дико озираясь по сторонам. Понять, в каком из бесчисленных шкафов и ларей хранится что-то съедобное, было решительно невозможно. Поглядели бы сейчас Джуффин с Сотофой, как я мечусь, наугад приподнимая крышки и распахивая дверцы, навсегда прекратили бы разговоры о моей выдающейся интуиции. Еще и разрыдались бы оба от сострадания. И поделом! Вот чему надо было меня с самого начала обучать: какому-нибудь тайному заклинанию призыва еды, чтобы продукты сами сползались ко мне отовсюду, а я стоял бы, скрестив руки на груди, прекрасный и величественный, могущественный повелитель колбасы.

Но в конце концов я все-таки обнаружил склад продовольствия. За окном к этому времени уже забрезжил рассвет. Самое время поужинать, а что ж.

Когда я вошел в подвал, тяжело груженный фруктами, сыром и ветчиной (другую еду, памятуя о дворцовой выучке и природной бездарности своего повара, брать побоялся), там опять было пусто. В смысле, ни единого призрака. Сэр Шурф их, надо понимать, приворожил, ни на шаг от него теперь не отходят.

«Эй, дружище, — позвал я, — ужин приехал».

— То есть, ты хочешь сказать, уже вечер? — удивленно спросил Лонли-Локли, появляясь передо мной.

— Вообще-то, почти утро… Да что с тобой?

Он глядел на меня со смесью ужаса и отчаянной готовности иметь с ним дело — если уж так сложилось, что иного выхода нет. Так юные ученики чародеев смотрят на снующих по учительскому дому демонов, а молодые матери — на изгваздавшихся в собственном дерьме младенцев. Я уже знал, что сэр Шурф, невзирая на внешнюю невозмутимость, вполне способен испытывать душевные потрясения. Но впервые видел, что они могут столь явственно отражаться на его лице.

— Не надо так переживать, — поспешно сказал я. — Ну подумаешь — утро. Ты опять зачитался, с кем не бывает. Плюнь.

Он поднял руку, коснулся моего лица и нахмурился.