Бульдог, наконец, почуял моё присутствие. Обернулся, обрывая контакт магии, и алые лучи погасли. На лице его не было злорадства или торжества, как я думала – оказалось, что он истреблял мои розы с выражением сосредоточенности и почти муки. Как будто мыслями был совсем не здесь – а в каких-то воспоминаниях, что причиняли ему боль. Даже не верилось, что этот бессердечный человек способен на такие чувства. И пусть на мгновение, но прикипевшая, казалось, намертво маска безразличия слетела с него, обнажая… что?Секунду он смотрел на меня стеклянным взглядом, будто не видел, а потом маленькие глазки его расширились, и он уставился на что-то за моей спиной.

Я не стала оборачиваться. Что бы это ни было, оно не причинит мне вреда.

Но всё же и у меня на миг сердце сжалось от ужаса, когда что-то огромное и чёрное медленно проплыло мимо правого плеча по направлению к чужаку, что осмелился нарушить покой заколдованного замка.

Зверь.

На голову выше меня в холке, весь заросший густой чёрной шерстью – от плоской оскаленной морды с ярко-синими сапфировыми глазами, до кончиков могучих лап, вооружённых острейшими когтями. Они не оставляли следов на снегу. Чуть припав на все четыре конечности, зверь подбирался к Бульдогу с глухим недовольным урчанием. Его окружала едва заметная дымка голубоватого сияния, по шерсти временами пробегали искры и срывались с неё, взмывали в сумеречный воздух. Растворялись там, оставляя запах грозовых разрядов.

Я узнала его, конечно же. Именно такое существо было изображено на родовом гобелене графов Винтерстоунов. Только там оно было в доспехах, стояло на двух лапах и держало меч, а не подкрадывалось, урча как дикая кошка.

Эллери?..

Казалось, ещё мгновение, и зверь прыгнет.

Но Бульдог вдруг усмехнулся и поудобнее перехватил трость обеими руками. Маска снова была при нём, надёжно скрывая случайные отголоски искренних эмоций. Неужели даже это чудовище не испугало его?..

- Всего лишь иллюзия, маленькая мисс Лоуэлл! Я уже насмотрелся на такие. В Замке пурпурной розы.

Вскинул руки – пёсьим оскалом вперёд – и вырвавшийся из алых камней ворох ярких молний обрушился на монстра, окружил его стаей жалящих пчёл.

Зверь дрогнул, затих и остановился. И мне оставалось только смотреть на то, как мой защитник, оказавшийся всего-навсего невесомой тенью, бледнеет и истаивает прямо на глазах.

В этот момент я вдруг поняла, что произошло тогда – так давно, будто несколько жизней назад – в той кладовке, откуда старшая помощница кухарки миссис Блэкни выбежала, крича, едва живая от ужаса. И где Рон впервые взял меня за руку.

Я вспоминала его рассказ о том, как он съездил потом к ней в Верхние Жуки и выбил из неё частичное признание. И вот теперь всё встало на свои места.

Когда с моим приездом стены замка начали теплеть, миссис Блэкни отправилась в кладовку с киркой и попыталась отколоть от стены несколько камней, чтобы, как она сказала «сэкономить на отоплении» у себя дома, в деревне. Может, Замку стало больно, а может, он просто возмутился такому бесцеремонному поведению – не знаю. Но чтобы отогнать нахалку, он создал иллюзию – страшного зубастого монстра, и тот напугал пожилую женщину до чёртиков. Помню, как она выбежала из подвала – побелевшая, растрёпанная, но совершенно невредимая! Я всегда знала, что наш Замок – добрый, и не хочет причинять никому зла. Сегодня получила очередное подтверждение.

Ну вот.

На одну загадку Замка ледяной розы меньше. И на одну надежду тоже.

Потому что сейчас, когда последние следы иллюзии истаивали в воздухе, Бульдог смотрел так, будто решал, за кого взяться следующим – за оставшиеся розы или всё-таки за одну маленькую надоедливую девчонку.

С лёгким печальным хлопком зверь исчез, на его месте остался лишь ворох голубых искр. С тихим звоном они потянулись к Бульдогу и впитались в алые камни, которые, получив новое подношение, зажглись ещё ярче, став насыщенно-рубинового цвета.

Ох.

Наверное, опасность и правда ускоряет мыслительные процессы. Потому что на меня внезапно и неотвратимо, как снежная лавина, навалилось вдруг ещё одно осознание.

Я поняла то, о чём Рон, видимо, догадался ещё два дня назад.

- Мистер Шеппард… Вы же хотите получить замок вовсе не для того, чтобы его сохранить, ведь правда? Все эти разговоры о «национальном достоянии» - всего лишь ширма… - мой голос дрогнул. - …Вы хотите его разрушить? Забрать себе его магию? Эти камни в глазах пса – они каким-то образом поглощают её, пожирают как голодные звери…

Бульдог опустил трость и глаза пса погасли, будто сыто зажмурились.

– Почему ты смотришь на меня с такой ненавистью, девочка? Я так часто видел подобные взгляды... Полжизни преследуют они меня. Думал, моя броня давно уже непрошибаема – но тебе отчего-то всякий раз удаётся её пробить. Да пойми же хоть ты – всё, что я делаю, это исключительно во благо королевства! Ради его безопасности и безопасности людей, которые его населяют. С чего ты взяла, что я – зло? Цепные псы охраняют людей от волков, а не нападают на стада.

– А я для вас кто – человек или волк?

Он испытующе поднял бровь.

- Возможно, волк в овечьей шкуре? И возможно, ты сама этого не знаешь точно. Но так и быть, хватит на сегодня… можешь пока быть свободна. Только учти – категорически не советую тебе покидать замок до начала действия королевского манифеста! Как только вступят в силу мои полномочия Управляющего, я проведу несложную проверку, и мы получим полную ясность в отношении того, кто ты такая и что с тобой делать дальше. Но предупреждаю сразу - последствия побега тебе очень не понравятся! И ещё, крайне не советую распускать язык о своих домыслах в отношении меня. Тебе, конечно, и так никто не поверит, но мне бы очень не хотелось применять более жёсткие методы воздействия для пресечения нежелательных слухов. Надеюсь, маленькая мисс Лоуэлл, ты оценишь, что я разговариваю с тобой практически на равных, как со взрослой и ответственной барышней. Ты показалась мне вполне здравомыслящей и разумной для своих лет. Не разочаровывай же меня! Я очень не люблю разочаровываться в людях…Он замолчал и коротко поклонился кому-то за моей спиной.

Я резко обернулась. Не знаю, почему ожидала увидеть Рона. Наверное, и правда хватит ему уже постоянно меня спасать.

Там стоял мой отец и смотрел с откровенной тревогой. Голова его была непокрыта, и снег заставил короткие седые волосы промокнуть и слипнуться. Тут только я поняла, что продрогла до костей, выбежав на улицу в домашнем платье.

- Моё почтение, мистер Лоуэлл! – церемонно проговорил Шеппард и степенно двинулся по направлению к главному входу в замок, оставляя нас с отцом одних.

Он тут же снял с себя пиджак и накинул на меня, обволакивая до боли знакомым и уютным запахом. Я поплотнее укуталась, потупившись. Мне не хотелось ничего говорить или объяснять.

И тогда отец заговорил сам.