можете подумать о том, что когда-нибудь эта дружба закончится. Со временем она только крепнет. Вы как будто связаны. Ничто вокруг не может это изменить.

Именно таким человеком был для меня Мустафа. Не просто другом, но моим товарищем, моим братом. Я не видела его лица и не слышала его голоса почти месяц. И вот он снова рядом. Если это сон, я не хочу просыпаться.

– Вредина, ты меня задушишь.

Это не сон, это реальность. Я отпустила его и осмотрела с ног до головы. Я пыталась увидеть в нем черты того мальчика, которым он был месяц назад, но от прежнего Мустафы не осталось и следа. Он выглядел совершенно по-другому. Его волосы отросли. Он стал старше и мужественнее. Не выдержав, я еще раз обняла его.

– Ладно, девочка, хватит, – сказал он, но я не отпустила его.

– Позволь мне порадоваться, – произнесла я, наконец отстраняясь от него. Мои глаза наполнились слезами, но это были слезы счастья.

– Не смей плакать, подруга.

Он погрозил мне пальцем, и я прочистила горло и утерла глаза.

– Где ты остановился? Чем ты занимаешься? Как ты сюда попал?

Я засыпала его вопросами и желала узнать каждую деталь.

– Я говорил тебе, что нашел свою семью.

Я уже знала об этом. В последние дни нашего пребывания в детском доме он занимался поиском вместо того, чтобы ходить в школу.

– Сейчас я живу в Стамбуле с отцом.

Стамбул? Я мечтала побывать в этом городе. Это несправедливо! Кроме того, он нашел семью. Настоящую, собственную семью.

– Это здорово, но как ты это сделал? Как ты нашел своего отца? И как давно вы вместе?

Мое любопытство росло, а лицо Мустафы становилось все серьезнее. Он собирался рассказать мне все.

– Уже три недели, – ответил он на один их моих вопросов, я ударила его по руке, желая поскорее узнать остальное. Три недели? Значит, Мустафа покинул приют, как только мы уехали? И все это время он жил с отцом, а мы о нем не вспоминали?

– Рука у тебя по-прежнему тяжелая, девочка! Остановись, успокойся, – вздохнул он, погладив себя по ударенной руке. – И не смотри так хмуро. Ты тоже не звонила мне, я ничего не слышал о тебе все это время.

То, что я не звонила, не означало, что я не думала о нем. Вторую половину своего сердца я оставила в детском доме.

– Что касается других твоих вопросов… Кое-что я уже понял раньше. Кто-то всегда переводил мне деньги, покрывал мои расходы и оплачивал школу, и это делала не госпожа Севда. Мне стало любопытно, я начал искать, откуда поступают деньги. Так я нашел отца. Достаточно уметь пользоваться головой, тогда можно решить любую задачу.

Я знала, что Мустафа умный и упрямый человек. Если он за что-то брался, то всегда доводил до конца. Хотела бы я быть такой и найти свою мать. Но я не могла. По крайней мере, не после того случая в детстве, когда она появилась в приюте.

Мустафа достал бумажник из кармана, порылся в нем, достал что-то и протянул мне. Это был новенький паспорт.

– Мустафа Полат, – пробормотала я его имя, и его глаза загорелись. Он был счастлив, хотя и нашел свою семью только сейчас. Его мать звали Джейлин, а отца – Онур. Не каждый бы так радовался, если бы нашел родных, став взрослым, но Мустафа отличался ото всех, кого я знала.

– А как же твоя мама? Как она все это восприняла? – спросила я, и Мустафа склонил голову и замолчал. Я сказала что-то не то?

– У меня нет мамы.

Я не поняла, что именно он имеет в виду.

– Что это значит? Она ушла?

– Она мертва.

Ком сжал мне горло, я не нашлась, что сказать, это было… Это было слишком больно.

– Так что давай не будем о ней, ладно? Когда-нибудь я расскажу тебе об этом.

Хотя мне хотелось узнать все сразу, я просто кивнула, чтобы не огорчать его. Он сказал, что поделится со мной позже, и это значило, что мы еще встретимся.

– Так как у тебя дела со школой?

Мне было интересно узнать, возобновил ли он учебу, ведь ему следовало окончить старшие классы, чтобы поступить в университет.

– Я учусь в обычной анатолийской средней школе, к счастью, мой отец не слишком на меня давил.

С каждой минутой я завидовала его жизни все больше и больше. Я жалела, что дядя Деврим и тетя Эсма не записали нас в обычную среднюю школу и что я поддалась уговорам Сенем.

– А ты, значит, учишься здесь?

Я лишь пожала плечами, когда он указал на здание позади нас. Мустафа достал из кармана пачку сигарет и поднес одну к губам. Его школа и жизнь могли измениться, но он оставался все тем же Мустафой.

– Все еще куришь? – съязвила я, и он беззаботно вдохнул отвратительный дым.

– Ты же не думала, что я изменюсь за месяц?

Конечно, я не хотела, чтобы он изменился, но в то же время я не хотела, чтобы он вредил своему здоровью.

– Где Сенем?

Я надеялась, что Мустафа не спросит меня о ней, но это был Мустафа, и, конечно, он спросил. Я не знала, как рассказать ему о том, что произошло. Он бы оторвал мне голову.

– Она ушла домой, – ответила я глухо, и он выпустил сигаретный дым в противоположную от меня сторону и посмотрел на меня.

– Как она? Привыкла к новой жизни?

– Более чем, – процедила я, и он нахмурился.

– Что это значит?

Я не собиралась лгать ему или скрывать случившееся, но отвечала коротко. Позже, когда мы встретимся снова, я собиралась рассказать ему все в подробностях. Сейчас мое время было ограничено и я не могла рассказать всего.

– То, что моя подруга изменилась.

– Всего за месяц? Разве я не наказал тебе приглядывать за ней?

Ничего другого я не ждала.

– Я ничего не могла поделать, понимаешь? Не могла остановить это. Мы отдалились друг от друга. В последнее время мы даже не разговариваем нормально.

Мои слова прозвучали резче, чем мне хотелось бы, и Мустафа бросил сигарету на пол и затушил ее ногой. Я не хотела говорить ему все это, как только он появился, но то, что я держала внутри себя все это время, вдруг вырвалось наружу, и я уже не могла себя контролировать.

– Прошел всего лишь месяц, девочка… Все наладится.

Он испытующе посмотрел на меня, и я поняла, что этот разговор еще продолжится.

– Как долго ты здесь пробудешь?

– Мой автобус