Гром ударил снова, и в нескольких домах захлопали двери — люди выглядывали на улицу, чтобы узнать, что случилось.

— Варус, — окликнул его сосед, — как ты думаешь, что это такое?

— Да кто его знает? — отозвался Варус. — Вроде не гроза. На небе ни тучки.

— Странные дела, — сказал сосед, вытаскивая из кармана трубку.

— Да уж, ничего не скажешь, — согласился с ним Варус и, выпустив изо рта колечко дыма, начал всматриваться в горизонт, надеясь разглядеть приближающихся всадников.

Судя по звуку, их было очень много, и ехать они могли только со стороны Каррарского замка, который находился довольно далеко. Хотя кто может выехать из замка в столь поздний час?..

И тут Варус понял, что звуки доносятся не с севера, со стороны замка, а с востока. Трубка выпала из рук крестьянина, когда он увидел, как Маннслиб закрыли радужные облака, а вдали прозвучал сигнал охотничьего рога, эхом разлетевшийся над селением.

— О нет, — прошептал Варус. — О нет, нет, нет… — Забыв о соседе, Варус бросился обратно в дом. — Вставайте! Вставайте! — закричал он жене и детям. — Ради святой Дамы, вставайте!

Жена, напуганная его криками, сразу вскочила, дети сонно озирались по сторонам. Варус крепко захлопнул за собой дверь и заложил ее тяжелым засовом.

— Что случилось, Варус? — крикнула жена, увидев, что муж упал на колени перед грубо разрисованной статуэткой святой Дамы, стоявшей в небольшой нише в стене.

— Святая Дама, прошу тебя, защити нас от ярости лесного народа! — закричал Варус, когда дверь старой лачуги начала сотрясаться от порывов ветра.

Земля задрожала под топотом копыт, и с первым ударом грома хижина Варуса едва не повалилась набок.

Дети завизжали от ужаса, когда совсем рядом оглушительно затрубил рог; от этих звуков кровь застывала в жилах несчастных людей. Хижина снова содрогнулась, рядом с селением послышались яростный лай и завывание гончих собак. В доме Варуса с полок посыпались чашки и тарелки, в сарае пронзительно завизжали свиньи.

Варус бросился к жене и детям и крепко прижал их к себе, когда на маленькое селение Шабаон обрушились Дикие охотники. Скрючившись на кровати, закрывшись с головой одеялом, люди плакали от ужаса, предчувствуя свою ужасную судьбу, и горячо молились святой Даме Озера.

В деревню ворвались мощные вихри, и Варус громко вскрикнул, когда с его хижины сорвало крышу и он увидел огромные стаи воронов, сопровождающих призрачных всадников на бледных конях. С неба послышались дикие крики и хохот и загрохотал гром, когда охотники увидели свою добычу.

Стены жалкой лачуги повалились, но Варус Мартель этого уже не увидел — вместе со своей семьей он был подхвачен ветром и унесен Дикими охотниками, полностью опустошившими маленькое селение Шабаон.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Дикий, суеверный ужас объял Леофрика, когда он услышал слова Найет. Вой ветра, смерть, разрушения — все это в одно мгновение пронеслось в его сознании, и Леофрик пошатнулся, словно оглушенный падением с лошади.

— Ты уверена? — спросил он Провидицу.

Найет печально кивнула:

— Уверена. Король Леса уже отведал крови и не остановится, пока не насытится.

— Мы можем что-нибудь сделать?

— Нет, Леофрик. Магия камня разрушена, и теперь ничто не мешает Королю выйти за пределы Атель Лорен.

— Значит, ее нужно восстановить! — воскликнул Леофрик. — Как это сделать?

— Только вернув камень на прежнее место, Леофрик.

Повернувшись к правителю Олдельду, Леофрик сказал:

— Пожалуйста, помогите. Мой народ гибнет.

— Помочь? — сказал Олдельд. — Чем же я могу вам помочь?

— Не знаю, — уныло сказал Леофрик. — Сделайте что-нибудь.

Олдельд покачал головой:

— Жизни людей не стоят жизней эльфов. Дикая охота вернется в лес, когда Король утолит жажду крови и разрушений. Как только он вернется в Атель Лорен, мы поставим камень на место.

— Но сейчас гибнут люди! — воскликнул Леофрик. — Ваш Король убивает бретонцев, а вы собираетесь стоять в стороне и спокойно ждать, когда это закончится?

— Да, — ответил Олдельд. — Я буду стоять в стороне и ждать, даже если Король захочет стереть с лица земли весь человеческий род. Вы ничего не дали этому миру, а значит, ничего у него не возьмете. Почему я должен оплакивать ваш род?

Леофрик промолчал, не найдя что ответить; отвернувшись от него, правитель Олдельд обратился к Найет:

— Каким образом исчезла магия камня? На нее подействовали злые чары?

— Нет, — ответила Найет, в то время как ее душа уже летела тайными лесными тропами. — Камень наделен древней магией, а ее не так-то просто разрушить. Нет, здесь поработали другие силы.

— Какие? Кто может преодолеть силу эльфийской магии?

Вдруг Найет громко вскрикнула от боли и ужаса и упала бы, если бы ее не подхватил Гончая Зимы. Из носа Провидицы потекла кровь, на глазах выступили слезы.

— Нет! — рыдая, закричала она, и Леофрик впервые услышал в ее голосе столько ненависти. — Это зверь. Это Сьянатэр! Он вернулся.

Услышав это имя, эльфы застыли от ужаса, но вскоре страх сменился гневом, со всех сторон начали раздаваться угрозы и лязг оружия. В глазах эльфов вспыхнул такой же золотой огонь, какой Леофрик видел в глазах Диких всадников; от воинственных криков и призывов к убийству ему вдруг стало страшно.

На лицах эльфов Коэт-Мары ясно читалась жажда убийства, в зале зазвучали призывы к насилию.

Может быть, на них действовала сила Короля Леса? Может быть, им передалась его страсть к убийству и разорению?

— Кто это — Сьянатэр? — осторожно спросил Леофрик.

— Никогда не произноси этого имени! — в ужасе воскликнула Найет.

— Это Разрушитель, — сказал Кайрбр. — Наш враг.

— Люди называют его Призраком, — сказала Найет. — Он несет смерть всему живому, это мерзкий выродок. Такому нет места на земле.

Призрак…

В легендах рассказывалось об этой твари — безжалостном чудовище, которое пришло в этот мир, стерев с лица земли маленькую деревушку возле Арденского леса. Жуткий монстр, порождение Хаоса, превращавший всех, кто находился с ним рядом, в кошмарных уродов. Так говорилось в страшных сказках, которыми пугали детей. Миф об этом чудище получил в Бретонии продолжение в виде трагической поэмы под названием «Реквием», в которой рассказывалось о людях, ползающих в грязи, как звери, и животных, которые передвигались на двух ногах и общались между собой с помощью нечленораздельных звуков.

— Но ведь он давно должен был умереть! — сказал Леофрик. — Зверолюди так же смертны, как и люди, и век их недолог. Эта тварь должна была сдохнуть сотни лет назад.

— Как мало ты знаешь, Леофрик, — мягко сказала Найет. — Если бы он умер… нет, Разрушитель — это порождение Хаоса, и он бессмертен. Его убивали много раз, но он вновь оживал и продолжал сеять смерть