– Тебе это понравится, – довольно усмехнулся Михель.

* * *

Капитан Дрейк отстраненно глядел, как люди снуют туда-сюда, шумят, что-то делают. Что-то наивное, бесполезное было в том, как много времени занимали сборы и вообще путешествия. Сейчас расстояние и пройденный путь были тождественны, эти величины увеличиваются. Сейчас экипаж загрузит могучие гордые фрегаты, поднимет флаг Ее Величества, и с каждой милей они будут все дальше и дальше от дома, пока наконец не случится незаметного, но сакрального преломления. Корабли продолжат идти вперед, и одновременно с этим они уже станут не удаляться от дома, а напротив, приближаться к нему, не меняя своего курса. Будет ли океан милосерден? Позволит ли «Пеликану» и всей экспедиции причаститься этого великого таинства? Капитан не знал, не мог знать, как не дано любому человеческому уму постичь волю существ иного порядка, каким, безусловно, являлся лукавый и свирепый Мировой океан. Эти рассуждения были сродни скорей молитве, нежели плану и холодному расчету.

Мысли чуть притихли, но не смолкли, когда Френсис заметил боковым зрением приближение Томаса Даунти.

– Королева назначила тебя, – напомнил Даунти. – Не Ландсберга.

– Если бы она знала то, что знаю я, назначила бы его, – вздохнул Френсис.

– Если бы она знала то, что знаю я, казнила бы его, – ответил Томас, подражая манере и тону.

Дрейк весело усмехнулся.

– Как будто мало монархов желают его голову, – молвил Френсис.

– Сомнительный повод для гордости, – заметил Томас.

Капитан попросту пожал плечами.

– Ты не тень Ландсберга, – произнес Томас. – И никогда ей не был.

– Вот море нас и рассудит, – вздохнул Дрейк, глядя за далекий горизонт.

Повисло молчание. Томасу больше нечего было сказать, он и так сказал больше, чем его друг был готов услышать. На лице не отразилось ни печали, ни огорчения, ни злости. Может, разве что немного усталости, а кого не измотает дорога морем? Мастер Даунти коротко кивнул капитану, как кивал всякий раз, заканчивая доклад. Когда Томас уже развернулся и хотел было пойти прочь, капитан будто бы отошел от сна.

– Спасибо, Томми, – кивнул Дрейк. – Хоть мне и сложно поверить твоим словам, но мне было бы куда сложнее, не услышь я их вовсе.

Томас вновь кивнул. Ему по-прежнему было нечего сказать. Он оставил капитана, но уединение это длилось недолго. Через несколько минут Рыжий Лис был на полпути к капитану Дрейку. Сам факт того, что Финтан жив, уже сам по себе был добрым знаком.

– Не знаю, рады вы или нет, но я не в могиле, – развел руками Финтан.

Дрейк широко улыбнулся.

– Сам-то рад? – спросил Френсис.

– Скорее да, чем нет, – пожал плечами Рыжий Лис, заложив руки за спину.

Френсис опустил взгляд и замотал головой.

– Скорее да, чем нет… А поувереннее никак, гаденыш? – спросил капитан.

– Моя жизнь столько раз вставала с ног на голову, что мне сложно быть уверенным в чем-то, – ответил Финтан.

– Даже в самом себе? – спросил Френсис.

– Особенно в самом себе, – оскалился Макдонелл.

– Как я тебя понимаю, – глубоко выдохнул капитан, доставая из кармана шкатулку с табаком.

Закинув горсть за щеку, Дрейк предложил ее Рыжему Лису. Финтан, удивленный проявленным к нему вниманием, с благодарностью прихватил горсть и стал жевать. Горький вкус расплывался во рту, навязывая необъяснимое волнение. Сердце Финтана забилось сильнее, как бывает в минуту опасности, когда чутье предостерегает от засады. Какая-то опасность нависла над ним грозной тучей. Финтан украдкой оглянулся, не понимая, что именно заставляет его озираться по сторонам.

– Как тебе капитан? – спросил Френсис.

– А как я могу отозваться о том, кто спас мне жизнь? – Финтан тряхнул плечами.

– Так-так, все же дорожишь ей? – спросил Дрейк.

– Неважно, дорожу я или нет, – ответил Рыжий Лис. – Это не отменяет того, что капитан Ландсберг спас мою жизнь и, осмелюсь мечтать, уверил вас в моей преданности.

– Вижу, вы и впрямь неплохо поладили, – капитан довольно закивал головой. – Обычно люди считают его невыносимым.

– Он проложил мне путь, как выбраться из отчаяния, несовместимого с жизнью, – произнес Макдонелл.

Френсис посмотрел на своего подопечного, не проронив ни слова. Не то чтобы он не находил, что сказать – попросту разговоры сейчас были не нужны, и обоим это было ясно. Они просто стояли, жевали горький табак и слушали.

– И мне, – кивнул Френсис, обернулся, похлопал Рыжего Лиса по плечу и направился вниз, к «Пеликану».

* * *

Финтан Макдонелл смотрел, как удаляются острова Зеленого Мыса, ставшие первой, хоть и не единственной, переломной точкой в его священном деле. Встреча с незримым врагом казалась сном. Он давно оставил туманный Портраш и его смутные благословения позади. Приснились ли ему все слова, что были сказаны Михелем Ландсбергом за столом и над могилой, вырытой для Финтана? Быть может, это все долгий сон, и сырая земля уже приняла сына Макдонелла, и он совсем скоро воссоединится со своими родными.

Но тем не менее сон или явь продолжались. Тросы туго скрипели под жестокой ношей, паруса гордо выпячивали белую грудь, наполненные попутным ветром. И сейчас Финтан Макдонелл сделал шаг, приблизивший его к цели, а именно – Рыжий Лис прокрался на «Пеликан». Мог ли он раньше украдкой пробраться сюда, затаиться в трюме, обратиться тенью, в конце концов, как ему уже много раз удавалось? Никто сказать не мог, ведь больше не было в том нужды. Капитан Дрейк сам велел Шеймусу Уолшу подняться с ним на корабль и отныне нести службу подле него.

Появление Рыжего Лиса благотворно сказалось на Джонни. Финтан никогда не считал себя умелым моряком до того, как не увидал генеральского сыночка в действии. О тонкостях навигации речи не могло идти, пока Норрейс-младший не умел справляться с качкой. Его мутило как с перепоя, хотя он не брал в рот ни капли. По этой же причине Джонни почти не ел, ведь вся пища через несколько минут оказывалась за бортом или прямо на полу.

На этого парнишку попросту было противно и даже жалко глядеть, когда он блевал непереваренной едой и с серо-зеленым лицом лежал на палубе, обхватив себя руками поперек туловища, и беспомощно хрипло молился, чтобы уже все закончилось. В конце концов, Джонни был славным малым и успел полюбиться команде. Кислые яблоки не помогали, как и засоленные огурцы, которых в бочках было предостаточно. В ход пошел метод, который Финтану особенно запомнился из детства.

– Ну, хуже точно не будет, – приговаривал Рыжий Лис, затягивая на запястьях Норрейса тугие завязки.

Хуже и впрямь не было. Это была первая ночь, которую Джонни провел спокойно, и с утра мог нести службу и, конечно же,