Не знаю, поняло ли меня животное, но упрямиться не стало. Только фыркнуло безнадежно, тряхнув белоснежной гривой, и покорно побрело к воротам. Благо те оказались открыты, и тишина, окутавшая старый дом, не была потревожена громким противным скрипом. А сопровождавшие меня всадники так и не узнали об исчезновении маркизы.

Я пришпорила коня, быстро переходя в галоп, и понеслась по проселочной, изрытой колеями дороге, вдоль гречишного поля. Над белыми и нежно-розовыми шапками цветов, наполнявших окрестности медово-сладким ароматом, слышалось несмолкающее жужжание тружениц-пчел. Теплый ветер ласкал мое лицо, трепал волосы, нагонял на небо седые облака. Наверняка вечером пойдет дождь, но едва ли это могло помешать моим планам.

Наоборот, снова оказаться на лоне родной природы, вдыхать полной грудью воздух, пьяняще пахнущий грозой, — ни с чем не сравнимое удовольствие. В такую погоду грех оставаться дома.

Конная прогулка по милым сердцу местам зарядила меня энергией, подняла настроение, придала силы. До Тюли добралась с первыми сумерками, сопровождаемая пока еще робкими далекими раскатами грома.

Когда-то родовое имение графов ле Круа поражало своим великолепием. Чудесный дворец, окруженный парками и садами. Последний раз мне довелось здесь побывать несколько лет назад на балу, устроенном Серен в свою честь и в честь своего, а теперь уже моего, мужа-стража.

Перед внутренним взором воскресло яркое, долго лелеемое в душе воспоминание. Тогда мне казалось, что я попала в сказку, и втайне мечтала, чтобы волшебный вечер не кончался.

Помню, парадный двор освещали бесчисленные фонари и факелы, и в бликах пламени дворец из бледно-желтого кирпича казался отлитым из чистого золота. Лакеи в бархатных ливреях, почтительно кланяясь, распахивали дверцы роскошных экипажей, из которых, словно экзотические пташки, выпархивали дамы в ярких пышных нарядах.

Я в своем скромном старомодном платье чувствовала себя неловко, смущалась и в то же время едва не прыгала от восторга. Побывать на таком мероприятии! Удивительно, что и нам тоже досталось приглашение.

Следом за остальными дамами и сеньорами, затаив дыхание, я шла к лестнице, обрамленной массивной каменной балюстрадой и уводившей к дверям парадного входа.

Далекий шелест листвы в высоких кронах переплетался со смехом и веселыми возгласами. Беззаботно журчали фонтаны, мелькали ажурные веера в надушенных руках красавиц. Казалось, вдохни поглубже теплый вечерний воздух, и опьянеешь от любовной эйфории, которой были пропитаны и парк, и вековые стены Тюли.

Чувство, что испытывали друг к другу маркиз с маркизой, было настолько сильным, всепоглощающим, заразительным, что невольно эти флюиды ощущал каждый, кому довелось побывать в сказочном дворце.

На протяжении всего праздника я украдкой любовалась счастливой парой. А теперь вдруг поняла, что любовалась не ими, а им. Уже тогда страж захватил мое воображение. А спустя годы пленил и сердце.

Воспоминание померкло, рассеялось и очарование некогда прекрасного имения. Сейчас оно было пустынным. Покрытое сумраком, с парком, заросшим сорняками. На светлом фасаде чернели провалы окон, каминные трубы поглотила низко нависшая над дворцом туча. В мраморных чашах фонтанов, покрытых пятнами мха, прели пожухлые листья.

Даже грустно, что дом, когда-то наполненный атмосферой счастья, пребывал в таком запустении.

Родители Серен скончались незадолго до ее замужества, братьев и сестер у кузины не было. Значит, Тюли должен был перейти по наследству моему супругу.

«Хорошо бы вдохнуть в этот дом новую жизнь», — мечтательно подумалось мне. Почувствовав, как на кончик носа упала большая холодная капля, а небо над головой озарила молния под грозный аккомпанемент рокочущей стихии, я спешилась и толкнула ворота.

Как и следовало ожидать, они оказались заперты. Отправляясь в Тюли, надеялась тряхнуть стариной, другими словами, попросту перелезть через ограждение — не зря же в детстве Флавьен учил меня лазить по деревьям. Вот только не учла, что на владения покойной маркизы могут быть наложены охранные чары.

До недавнего времени я почти не соприкасалась с магией, у нас в семье к силам стихий прибегали редко, просто в этом не было надобности. Да и мне было проще отгородиться от мира магии, не замечать ее.

Проще и не так обидно.

А теперь, когда огненная стихия так внезапно ворвалась в мою жизнь, стала частью меня самой, я находила ее повсюду. Следовало как-то проникнуть в Тюли, несмотря на защиту. Ведь не возвращаться же домой с пустыми руками.

Прикрыв глаза, постаралась пробудить угнездившуюся во мне силу. Сначала почувствовала, а следом и увидела искусное плетение заклинания, сотканное магией ветра, серебристым узором покрывавшее кованые ворота.

Голову даю на отсечение, маркиз постарался. Интересно, что станет, если я потревожу эту магическую сетку?

Сконцентрировавшись на огненной стихии, представила, как пламя ползет по тонким, но таким прочным нитям, и те начинают тлеть, осыпаясь на землю незримой пылью.

Спустя несколько минут, за которые я успела изрядно промокнуть под усилившимся дождем, мои старания увенчались успехом — охранные чары пали. Оставалось только диву даваться и гадать, то ли его светлость проявил халатность, когда накладывал заклинание, то ли я оказалась сильнее стража.

Знаю, нелепое предположение. Но как же оно польстило моему самолюбию и потешило мое тщеславие!

Отведя лошадь в конюшню, я поспешила к лестнице, по форме напоминавшей подкову. Еще некоторое время пришлось потратить на то, чтобы снять заклинание, тончайшей паутиной затянувшее двери, и вот они наконец с протяжным скрипом отворились. Дом встретил меня запахом давно не проветриваемых помещений, темнотой, которая немного рассеялась, разбавленная вечерними сумерками.

Когда-то этот холл сверкал огнями сотен свечей, горевших в изящных канделябрах. От узоров мозаичного пола невозможно было отвести взгляд, как и от высоких сводов, расписанных красочными фресками.

Все поглотил мрак. Лишь тени от занавесок, потревоженных сквозняком, что я впустила в дом, лихорадочно танцевали на стенах.

Я смутно помнила, где находилась библиотека. Следовало подняться на второй этаж, миновать бесконечно длинную анфиладу, увешанную портретами предков графа ле Круа. Пламя, огненным цветком распустившееся на ладони, разгоняло тьму и вело меня по пустынному дворцу, в котором выросло не одно поколение могущественных чародеев. Жаль, что со смертью Серен древний род ле Круа прекратил свое существование.

Осторожно ступая по мраморному полу и вслушиваясь в эхо собственных шагов, я приблизилась к библиотеке. Коснувшись двери с золоченой резьбой, несмело ее толкнула. А стоило переступить порог, как замерла, точно в статую превратилась.

Очередное видение из прошлого кузины обрушилось на меня, как всегда, внезапно. Ослепив, оглушив, заставив на некоторое время потерять связь с реальностью. Я снова видела Серен со стороны, словно подсматривала в замочную скважину. Кузина нервно вышагивала по библиотеке. За окнами так же, как сейчас, шелестел дождь, и шлейф ее домашнего, расшитого серебром платья, тихо шурша, аккомпанировал ненастью. Серен, представшая передо мной полупрозрачной дымкой, неясным призраком, выглядела отчаявшейся и испуганной.