5,56 экспансивных; семь ракет для Вихря и… и в общем-то всё. Я в буквальном смысле вернулась в те времена, когда я покинув Колизей, оказалась полностью без всяких средств защиты, моя броня соответственно не в счёт, а потому я была обязана искать любое оружие, которое могла использовать, для защиты себя любимой. Вот собственно и сейчас, я была точно в такой-же ситуации, пускай и не совсем в такой-же, но практически в той-же заразной ситуации. Да, я теперь путешествовала не одна, а потому даже то, что у меня кончаться патроны, не привело-бы к моей смерти, однако отсутствие последних, заставляло меня чувствовать себя не правильно, чувствовать себя не защищённой.

Но увы и ах, контейнеров в которых могло быть что-то нужное нам, как на зло не попадалось. А все фургоны и дилижансы, которые попадались на нашем пути, были либо абсолютно пустыми, либо наполненные бесполезным для нас мусором, который мы не могли ни использовать, ни продать какому-то дурачку. Это заставляло меня скрипеть зубами от досады, злобно шипя себе под нос то, что это все временно и в скором времени, все это пройдет. Да кого я вообще обманывала, кого я вообще пыталась обмануть, это все херово, все было на столько хреново, что просто пизда. Я старалась не замечать этого, старалась успокоить себя, однако тем самым я ещё больше убеждала себя в том, что я все сильнее и сильнее падаю в пучину отчаяния, ещё сильнее падая во тьму. Это было ужасно, ужасно ощущать то, как твой чудесный и маленький мирок рушиться, под напором ужасной действительности, а ты ничего не можешь сделать. Абсолютно ничего.

Я забрала морду к небу и закричала, я кричала так, как никогда не кричала прежде. Я кричала от бессилия, кричала от досады, кричала просто потому, что хотела кричать. Мои друзья глядели на меня, словно я была не той Джез, совсем не той, которую они знали. Я изменилась, сильно изменилась в тот момент, когда впервые потерпела первое серьезное в своей жизни поражение, и это поражение едва не сделало меня чудовищем, которое просто жаждет убивать. По крайней мере, не сделало тогда.

Я перестала вопить, а после сплюнула набежавшую в рот слюну. Мне было плохо, плохо на столько, что я не знала даже, чем притупить эту боль, которая исходила из самой души моей. Да, были разные обезболивающие по принципу Мед-Х и Маковых слез, или многих других наркотических веществ, позволяющими уйти в наркотическую нирвану, надеть очки с розовыми стеклами, дабы уйти от ужасающей разум реальности. Однако как ты не надевай очки, действие от препаратов рано или поздно подойдёт к концу, а ты будешь вновь вынуждена наблюдать тот ужас, который твориться вокруг тебя. Нет, это не было выходом, я была обязана что-то делать, хоть что-то.

Идя по дороге, я не сразу услышала посторонний цокот копыт, который присоединился к нашим. Я была столь сильно подавлена своими мыслями, что не заметила этого, не желала замечать. Я заметила его лишь тогда, когда почувствовала то, как чьи-то не зримые копыта, легли на мои плечи, начав их массировать. Я посмотрела на Найт, нет это была точно не она, ведь кобылка была подавленная не меньше меня, а скорее даже с точностью до наоборот, сильнее меня, при том в разы, из-за своей более доброй натуры. Это мне было привычно видеть то, как пони на моих глазах ежедневно умирали, при том умирали пачками, а она… она выросла в относительно благоприятной среде, а теперь была посажена в почву, отравленную радиоактивными отходами, дабы посмотреть, что с ней будет после. Это точно не была единорожка, но тогда кто…

Я обернулась и увидела фигуру в плаще, я попыталась вспомнить, где видела эту особь ранее, но как не пыталась, ничего на ум не приходило. Я старалась все сильнее и сильнее, однако от этих мыслительных процессов у меня вновь разболелась голова. Я наверное вновь полезла-бы в сумку за Менталками, однако в этот момент особь закутанная в плащ с капюшоном откинула последний и я увидела Старика, которого видела ещё тогда, когда мы с Найт двигались в сторону Нового Кантерлота.

- Ну здравствуй Джез – произнес он.

- Отвали Старик – огрызнулась я, - я не в настроении вести философские дебаты.

- Я вижу ты пережила достаточно многое, и это подломило твою веру в себя – произнес он.

- Слушай, я же сказала тебе… Отъебись!

Я закричала, мне реально сейчас были не нужны разговоры о том, что я допустила ошибку. Сейчас мне не было нужно абсолютно ничего, совсем ничего. Я жаждала лишь одного – забыться. Я старалась забыть все то, что случилось в том Зебринском Бункере(в том что тот бункер принадлежал зебрам, сомнения не было), а то что мне сейчас втолковывал этот фиолетовый Аликорн, было с родни тому, что мне сейчас сыпали на раскрытые раны соль, да ладно там соль, это было с родни тому, что мне скорее насыпали туда острого перца, а потому я была готова убить его, однако не сделала этого. Почему так, спросите вы, а я отвечу вам. Аликорн все время, сколько я его знаю, постоянно возникал из ниоткуда, а после исчезал в никуда, создавая образ призрака, окружавший его.

Я очень сильно сомневалась, что можно в принципе убить того, кто уже по факту, является мертвецом. Я конечно не видела его без этого пресловутого плаща, однако уже начинала делать допущения, допущения по поводу того, как он выглядел, без этой накидки. А мой разум, не имея возможности увидеть, начинал рисовать самые жуткие образы, образы того что этот аликорн уже давно мертвец, а мы видели лишь ту его часть, которая сохранила тот вид, коим жеребец обладал много лет тому назад. В конечном итоге, дабы ещё сильнее не раздрачивать мою психику, я забросила эту идею, а в конце концов забыла об этом, как о кошмарном сне. Однако сейчас, сейчас он вновь возник предо мной, вновь заставив мое подсознание рисовать жуткие образы.

- Ты вижу потерпела поражение –