много не хватит. Но с производством, я надеюсь, там и без вас справятся, у вас же есть уже готовые инженеры, которые за этим проследить смогут?

— Есть, но…

— Вот и отлично, а для вас я придумала задачку поинтереснее. — Вера повернулась к вызванным в Москву «моторостроителям» из Городца: — у меня к вам два вопроса, и первый — сколько вы сможете таких тысячесильников производить, скажем, в месяц?

— Ну ты, Старуха, и вопросы задаешь! А сколько надо?

— Надо много, но не о том речь. Сколько вы таких сможете сделать именно сейчас?

— Оснастка у нас уже есть, думаю, что по мотору в день…

— Отлично, приступайте к серийному выпуску, такие моторы всяко лишними не окажутся. А теперь внимание: вопрос! Если взять этот мотор и положить его набок, он работать будет?

— А зачем тебе его класть набок? Будет, конечно, только там небольшие проблемы со смазкой возникнут.

— Решаемые?

— Вполне.

— А теперь не вопрос, а задача: вы кладете этот мотор набок, к нему с противоположной стороны приделываете еще один такой же, но работающий на тот же самый коленвал…

— То есть ты хочешь, чтобы мы сделали мотор на двадцать четыре цилиндра?

— А что, это невозможно? Я чисто теоретически спрашиваю.

— Чисто теоретически — возможно.

— Значит воплотите теория в практику. Будет у вас такой хэ-образный моторчик мощностью под пару тысяч сил и весом меньше тонны…

— Ты что, думаешь это так просто сделать?

— Если бы это было просто, то я сама бы это и сделала. Это — сложно, и поэтому я призвала тех, кто со сложностями справится. Справитесь?

— Ну… постараемся.

— Итак, Владимир Михайлович, вот эти двое оба два для вас сделают моторчик на пару тысяч… нет, скорее на тысячу восемьсот сил. А вы с этими моторчиками придумайте новый самолет, побольше немецкого убожества тоже раза в два. А если вам такая работенка понравится, то следующей машиной будет самолетик уже в четыре раза побольше, по крайней мере с четырьмя такими моторами…

— Это так просто не увеличивается…

— Еще раз: если бы я думала, что это просто, то сама бы сделала. А так как это не просто, то я предлагаю такую работу сделать именно специалистам. Которые при необходимости меня мордой ткнут в ошибки, которые я допустила при постановке задачи и объяснят, в чем я не права и как нужно делать правильно. Я все равно ничего не пойму, но и вам будет приятно, и в стране самолеты хорошие появятся. Во всяком случае меня тыкать мордой куда надо, гораздо безопаснее, чем объяснять каким-нибудь военным авиаторам, что они бред несут — это раз. А два — у меня можно попросить, и, главное, получить какие-то уж совсем уникальные материалы для того, чтобы нужный всем нам самолет все же оказался способным подняться над землей.

— Но новый самолет… боюсь, что нынешним составом моей группы мы будем работать очень долго.

— Я знаю. Я знаю, что какие-то вещи могут долго не получаться — и именно поэтому со мной работать лучше, чем с кем-то другим, кто таких вещей понять не может. Но еще я знаю, что вы просто так время тянуть не станете и работу сделаете в максимально короткие сроки. А если вам будут еще люди нужны… В НТК есть такой товарищ, Тихонов его фамилия, так вы к нему обратитесь — и Валентин Ильич вам людей подберет. То есть поможет нужным вам людям перейти к вам на работу. Вот только… заранее предупреждаю: Павла Сухого не просите, у меня на него другие виды и им уже занимаются.

— Кто?

— Ну не ОГПУ же… задачи понятны? Мотористы сами знают, к кому с запросами идти, а вы, если что-то вам потребуется, пока запросы отдавайте в отдел снабжения Лабораторного завода. А я попрошу вам в КБ подобрать людей, которые сами с такими задачками смогут справиться…

На декабрьском совещании, посвященном окончанию пятилетки, после обсуждения всех вопросов и предварительного принятия планов на пятилетку уже вторую, Сталин подошел к Берии:

— Лаврентий, пятилетку мы выполнили и даже перевыполнили. Но ты мне вот что объясни: треть прироста производства стали и чугуна обеспечил НТК, причем на заводах, в планах не обозначенных, а про автомобили и трактора мне, честно говоря, и думать противно. И даже по самолетам… я понимаю, что НТК такое провернул главным образом за счет экспорта продукции химпрома, но как это у вас с ним получилось-то?

— Если уж совсем честно, то я и сам не очень понимаю… то есть понимаю, но у самого в голове не укладывается, как это Старуха сумела все это проделать. Она одна столько всего напридумывала, причем не только в химии, ведь мало что-то там химическое придумать, надо же все придуманное так выставить, чтобы это покупать те же капиталисты бросились. Я вот, пока к совещанию готовился, подсчитал: треть наших заводов — я имею в виду заводы НТУ — закуплены на выручку от, извини, женских прокладок. И чуть больше — от продажи буржуям стирального порошка. А чтобы этот стиральный порошок так быстро расхватывали, она догадалась по сути подарить шведам конструкцию разработанной в МВТУ стиральной машины. Но ведь и машину эту студенты там разрабатывали по ее техническому заданию! А эти холодильники… Шведы, благодаря ей, американский рынок захватить смогли — а с каждой выпущенной тем же Электролюксом машины мы отъедаем прибыли даже больше, чем они сами получают. И на эти деньги строим новые заводы. Но, я думаю, даже деньги здесь не главное: она придумала, как заинтересовать рабочих, инженеров и ученых работать не покладая рук. И, кстати, крестьян тоже…

— Да уж, с крестьянами у нас пока проблем что-то многовато.

— Но меньше, чем могло бы быть. В особенности после того, как ты в «Правде» статью напечатал о том, кого нужно считать кулаком, а кого просто справным мужиком.

— Я не думаю, что это сильно помогло… хотя…

— Это помогло, просто на вопрос тут нужно с другой стороны смотреть. Те, кто по твоим указаниям, сам себя именно справным мужиком посчитал, уже без страха стал переходить в подсобные хозяйства. И, что тоже немаловажно, в подсобные он приходил не голый и босый, а со всем своим имуществом. То есть много времени на обзаведение уже не тратил, сразу работать в полную