ткацким и берестяным. Если по поводу ткацкого производства я ничего против не имел, то само словосочетание «берестяное производство» вызывало у меня лично некий диссонанс. Впрочем, на лотках по всему городу действительно виднелись изделия из бересты, которые с удовольствием расхватывали редкие туристы. Город также известен многочисленными церквями, что совершенно не удивительно ни для одного города из золотого кольца, это я цитирую Кирыча. Но ещё город славен тем, что считается родиной снегурочки. Да вот такой казус: дед Мороз живёт в Великом Устюге, а внучка его в Костроме. И у неё тут даже есть собственный музей. И как ни говорил нам водитель, что мы не укладываемся во время, отведённое на город, мы зашли тут сразу в два музея. Снегурочки и ювелирного искусства. После чего под нудный бубнёж водителя поехали в последний город на сегодня — Иваново.

Ну уж про то, чем славится этот город, известно было нам всем — невестами и текстилем. И если наша сопровождающая профыркала на обе достопримечательности, то Леночка только на первую и с большим воодушевлением огляделась по сторонам. Видимо, Лёхе предстоит сегодня вечером роль грузчика. Кирыч опять не стал нас особо нигде таскать, а водитель на удивление привёз нас даже к гостинице, и мы даже нашли у него в багаже свои вещи. После заселения отправились погулять по вечерней столице текстиля. Наша сопровождающая сопровождать нас отказалась в дальнейшей прогулке, видимо не понравилось ей, что все её сегодняшние ко мне приставания я проигнорировал. А она сегодня действительно старалась: всё время оказывалась рядом и тёрлась об меня то бедром, то рукой, а пару раз даже грудью прижималась. Я из-за этого сопротивляемость на целых три пункта поднял. Вообще не ожидал такого буйного роста на высоких уровнях! Это просто праздник какой-то! Даже немного жаль стало, что она с нами не пошла — ещё бы чуть-чуть прокачался.

Половина одногруппников также отсеялась. В результате гулять мы пошли небольшой компанией в восемь человек, но и то старосту и Лёху мы почти сразу потеряли, так что остались вшестером.

Кирыч пытался исполнять роль гида, периодически сверяясь с навигатором, но получалось так себе — уже всем надоели его едкие и не всегда заслуженные саркастические комментарии. В Иваново внезапно тоже оказался музей сыра, как и в Костроме, правда о последнем мы знаем только со слов Кирыча, а он мог и перепутать город. В принципе, он с такой постановкой вопроса даже согласился. Впрочем, внутрь мы всё равно не пошли. Ну что может быть интересного в музее сыра? В общем, немного погуляли по историческому центру города, да и вернулись обратно в гостиницу.

В нашем номере меня и Короба встретили встрепенувшиеся Грибы. Выглядели они так, словно мы застали их за чем-то неприличным. Неужели они играют за другую команду? Да нет, вон как Боровой слюни пускает на политологичку, разве что не захлёбывается. Они даже что-то начали лепетать в своё оправдание, хотя мы ничего у них и не спрашивали, что тоже добавляло подозрений. Причём лепетал в основном Подосинников, а Боровой смотрел на меня исподлобья, так словно убить готов. Что на него нашло? Хотя, если подумать, неужто ревность? Вот так накинется ночью и придушит подушкой счастливого соперника, к которому благосклонно относится дама сердца. Мда, этого мне ещё не хватало. Может в какой-нибудь другой номер попроситься?

В этот момент раздался стук в дверь. Может я не один такой и кто-то тоже захотел поменяться? Так я только за! Судя по глазам Короба, он тоже не против отсюда слинять. Но он стоял ближе к двери, поэтому именно он открыл последнюю.

— Ты — коззззёл! — ткнула ему в грудь пальцем беззаветно пьяная Витальцева.

— Кто? Я? — невольно опешил Антон.

Наша сопровождающая собрала глаза в одну точку, приходящую фокусом на лице открывшего, после чего тряхнула головой и выдала:

— Ты кто?

— Э-э-э, — от такого вопроса Короб невольно затормозил, — видимо, козёл?

Мне показалось, или в его голосе возникли нотки надежды?

— Нет, ты — чмо! — беззастенчиво разбила все надежды Витальцева и оттолкнув его в сторону ворвалась к нам в номер. Обвела мутным взглядом нас и ткнула пальцем в совсем недавно оправдывающегося Подосинникова, — Это ты козёл! Хотя нет, ты тоже чмо!

Палец с шикарным маникюром направился в мою сторону, но тут подал голос Боровой:— –

— А можно я буду козлом?

Витальцева даже немного удивилась от такого варианта развития событий и каким-то удивительно пьяным жестом откинула голову назад, в результате чего заехала затылком в подбородок Коробу. Тот отшатнулся, а она резко к нему развернулась и вцепилась ему в лицо ногтями, крича при этом:

— Ты как посмел, чмошник, меня тронуть! Да я тебя в асфальт закатаю! Да ты знаешь какие у меня связи?

В общем кое-как нам удалось оторвать разъярённую фурию от её жертвы. После чего она обвела нас всех взглядом полным презрения и заявила:

— Все вы чмошники! И даже ты! — она ткнула пальцем в мою сторону, но потом немного пошатавшись добавила, — Хотя ты всё-таки немного козёл!

После чего резко рванулась и поцеловала меня взасос. Я даже никак не успел отреагировать, а она уже удалялась.

— Если ты сейчас не пойдёшь к ней в номер, — первым смог заговорить Антон, — то это будет тупейшим поступком в твоей жизни. Её явно колбасит без мужского крепкого… хм… плеча!

— А чего это вы между собой решаете? — вмешался Боровой, — Может я к ней пойду?

— Сиди уже, чмо! — осадил его Антон. — Козёл тут у нас один, да и то еле телящийся. А мы все чмошники!

— Сам ты чмо! — внезапно заорал Гриб.

— Ну да, я тоже чмо, по крайней мере по её словам. Так что закрыл свою пасть и не отсвечивай!

— Да ты… Да я тебя! — Внезапно он подорвался к своим вещам и выхватил оттуда кастет и со всей дури попытался заехать почему-то именно мне в челюсть. Я на автомате уклонился, после чего всего парой ударов отсушил ему руки и выбил кастет. Спеленать его после этого оказалось делом пяти секунд.

— Ну ты Гриб совсем на голову больной! — выразил буквально мои мысли Антон, после чего сказал уже мне: — А ты иди, Ромео! А то как бы твоя Джульетта пьяным сном не забылась!

Я последовал его совету и дошёл до номера Витальцевой, но на мой деликатный стук она дверь не открыла, а на более громкий из номера донёсся громкий храп. Мда, похоже, улакалась она от души!

— Ну что, козлик, обломался тебе вечер? — ехидно встретил меня Короб, затирающий свои раны неизвестно откуда взятой ваткой, пропитанной перекисью водорода. Пузырёк с обеззараживающей жидкостью наличествовал рядом на тумбочке.

— Ты был прав, уснула Джульетта.

— Это всё потому, что кто-то слишком долго тупил. Хотя, на всё про всё у нас ушло минут пять не больше, значит она сразу по приходу в номер вырубилась и у тебя просто не было шанса. А знаешь, что самое печальное, мой милый козлоромео?

Только бы Кирыч не услышал об этой истории, а то точно меня переименует из Совёнка в Козлоромео. Не надо мне такого счастья!

— Ну и что?

— То, что завтра она проспится и больше к тебе на километр не подойдёт. Завтра она явно не захочет снова так уделаться, следующая ночь у нас уже в поезде, а потом опять наш родной город и там вы вряд ли будете ночевать на таком близком расстоянии, да и ты вряд ли сумеешь её ещё разок подловить в таком состоянии. Интересно, сколько она выпила, что так назюзюкалась?

— Да и пофиг на неё, лучше скажи, что нам с этим влюблённым чмошником делать?

— Да ничего. Ночку поспит в таком состоянии, а там, глядишь ума прибавится!

— А второй не развяжет? — я внимательно посмотрел на Подосинникова, но тот убеждённо замотал головой из стороны в сторону.

— Ну и ладно, давайте спать тогда!

— Эй, развяжите меня, ничего я никому не сделаю!

— Ага, а если ты ночью на кого нападёшь? С ножом или ещё с чем? — отбрил его Антон. — Нет уж, спи так!

— Я кричать стану!

— А будешь изгаляться — получишь кляп. — Антон был предельно суров.

Я только кивнул, а Подосинников развёл руками, мол, от него ничего не зависит.

Вскоре все мы вырубились, даже несмотря на возню Борового, пытавшегося то ли устроиться поудобнее, то ли ослабить узлы.

Интермедия 26

Как же меня раздражает этот Агапов! Вот бывает такое, что всё хорошо, совсем всё. И вдруг посреди этого хорошего возникает что-то плохое. И сразу настроение падает ниже плинтуса. Даже когда ногти делаешь, и все пальцы